Черная кровь

Единственная трудность, с которой она столкнулась за время своей жизни: выбор.

Кирма не стала больше спорить с Энринной и отошла назад, чтобы ты могла встать со стула и уйти.

Энринна, опираясь руками о стул, поднялась и сделала несколько шагов к двери.

«Мне стало лучше. Стало лучше. Лучше…» — мысленно говорила она себе, прилагая самое большое количество усилий, чтобы не упасть и не завыть от боли. Она полуобернулась к Кирме, кивнула ей и потянулась к ручке двери.

Она же сможет открыть эту дверь, верно?

Не дожидаясь, пока у Энри это получится, Кирма открыла дверь сама. А потом произнесла:

— Если станет плохо, бегом ко мне. Все-таки зря ты отказалась остаться.

Если что и было зря, так это то, что Энри вообще появилась на свет. Все равно она была никому не нужна: ни дяде, ни брату, ни оставшимся вампирам — никому. И Сильви наверняка возилась с ней только по просьбе отца. А Ньер…

Может быть, он просто хотел быть ближе к княжеской семье.

Тогда зачем он пошел на убийство?

На глазах Энринны выступили слезы, и, пока Кирма ничего не заметила, она вышла из лавки, торгующей травами.

На темной улице горели яркие белые фонари. Горели наверняка не без помощи волшебства — маги вообще любили, чтобы магия была везде, где только они ступают.

Странно, почему же вампиры не строили свои замки из крови.

Хотя названия у них были примечательными.

Энри шла по улице почти бодро. Может, виной тому стало то, что она дышала более-менее свежим городским воздухом… Или отвар Кирмы ей все-таки помог. Она брела, не замечая ничего вокруг, и верила, что все-таки сможет дойти до гостинки, в которой находилась ее личная комната.

Но, пройдя половину пути или чуть больше, она неожиданно для самой себя рухнула на землю.

Она, наверное, умирала.

Обычно вампиры умирали именно так: лежа, скрюченными из-за боли.

Энри, похоже, ждала та же самая участь. Но она краем глаза заметила, как кто-то наклонился над ней, внимательно рассматривая виру.

Энринна распахнула глаза.

Это была девочка, совсем маленькая девочка с двумя короткими косичками, единственным, что Энри могла рассмотреть в том темном переулке, готовом принять смерть одной несчастной виры. Кожа девочки казалось такой тонкой, а клыки Энринны, хоть и короткими, но все же острыми…

Кровь.

Энри нужна была кровь.

— С вами что-то случилось? — спросила девочка обеспокоенно. Похоже, она и вправду волновалась за судьбу встреченной ей девушки.

И как она только оказалась тут, бедняжка?

А Энри хватило бы совсем немного крови.

Она чуть приподнялась на локтях и ответила:

— Я умираю. Но ты всегда можешь мне помочь…

В глазах девочки, цвет которых Энринна не видела, застыло желание спасти ее. Спасти Энри! Не перевелись ещё в городе магов благородные люди…

Просто девочка ещё не знала, что ее ждет — вот, в чем была загвоздка.

И Кирма.

Они спасали Энринну, даже не догадываясь, чем это обернется для них.

Девочка кивнула и протянула руку вире.

Вира благодарно уцепилась на нее, поднялась на локтях ещё больше и потянулась к лицу своей маленькой, глупой помощницы.

В ее глазах отражались блики далеких фонарей, но их цвет Энри, которая всегда отлично видела в темноте, разглядеть не смогла.

Она потянулась к самому уху девочки, вернее, к ее шее, а потом резко, из последних сил, схватила ее, не предоставляя даже попытки вырваться на свободу.

Теперь жертвой была не Энри.

Теперь Энри стала мучителем.

В следующий миг по переулку пронесся надрывный крик.

Глава 3

Энринна сидела на полу своей новой комнаты, завернувшись в одно только покрывало. Из покрасневших глаз виры стекали горячие слезы, а перед ней стоял таз с красноватой водой, в котором она пыталась отстирать свое платье.

Физически Энри стало лучше. Только душу будто бы разорвало на части.

Она совершенно ничем не отличается от тех мерзких магов, что решили лишить вампиров крови. Те думали только о собственном благополучии, и Энринна — тоже.

Она никак не могла понять, что на нее нашло в тот момент, когда она решила выпить кровь этой девочки. Той девочки, что совсем бескорыстно пыталась ей помочь.

Разве это можно было назвать благодарностью?

Да, она останется жива, и уже через неделю сможет снова бегать со своими друзьями или братьями и сестрами — крови Энринна взяла совсем немного, самую капельку. А, может быть, у той девочки никого нет, так что и жить ей особо не для кого...

Но разве это — оправдание?

Вампиры уже несколько веков не пили кровь людей подобным образом. Они принимали только небольшие дозы крови, которую им сдавали посвященные в тайну добровольцы за условную плату. Кровь доставляли маги, тогда Владыка с ними и рассчитывался. И все это длилось много, много лет.

И всех всегда все устраивало.

А теперь…

Фефина очень удивилась, когда застала Энри на пороге своей гостинки с пятнами крови на платье. Энринна слабо пыталась оправдаться, что ударилась, когда шла домой.

Вот только ран на ней не было.

А на губах оставались засохшие капли крови.

Но в конечном итоге Фефина кивнула, принимая ложь Энри за чистую монету, и даже предложила ей воду, чтобы та смогла отмыть платье.

Вода пришлась как никогда кстати. Если бы не эта вода, то Энринне, наверное, пришлось бы идти в лавку голышом.

Лавка травницы тоже беспокоила Энри, и сначала она даже думала, что не будет возвращаться к Кирме. Но потом вспомнила слова о том, что та будет ее ждать…

К тому же, Кирма ни в чем Энринну не обвиняла и даже пыталась помочь.

Наверное, это тоже на самом деле было себялюбивым, но Энри все же хотела продолжать работать в лавке. А иначе она вновь останется на улице.

Да, это было очень себялюбиво.

Энри как можно тщательнее терла платье куском мыла, которое она отыскала в комнате для водных процедур. По ее ощущениям, на улице стояла глубокая ночь, поэтому вира никуда не спешила — решила, что ее ночь снова пройдет бессонно.

Так проще.

Энринна боялась засыпать.

Мало ли, что ей может присниться.

Пусть лучше она мучается с кошмарами в реальности, где в ее руках есть хоть крошечная, ничтожная власть.

Или это только иллюзия власти?

***

Над Ринеей ещё не успело подняться солнце, а Энринна уже стояла на ногах и чувствовала себя вполне бодро. Платье высохло, и можно было бы уже отправляться в путь…

Сегодняшним оранжевым утром жизнь в городе бурлила. Особенно там, где проходила Энри. Может быть, настал выходной?