Черная кровь

Глупость какая-то, право слово. Но чуть меньше, чем за унгрио, Ньер Сильванну так и не нашел.

Ньерину повезло совсем случайно: обшаривая коридоры в поисках Сильви, он столкнулся с её братом. Киприан мрачно спросил, что Ньерин тут делает: он отчего-то его недолюбливал, а когда Ньер ответил, что ищет Сильви, Киприан обронил с некоторым самодовольством и гордостью:

— Её тут нет. Посмотри, если тебе так срочно, — Киприан впился в Ньерина хищным взглядом, — она может быть в своей комнате.

Точно, комната, как Ньерин сразу не догадался!

Так, и где эту комнату искать?..

Ньеру пришлось опрашивать слуг Кровавого замка во второй раз. Некоторые из них уже косились на него недоуменно, словно на сумасшедшего, но в итоге Ньерин все-таки выяснил, где находится комната Сильванны.

А находилась она именно в том коридоре, в котором он до этого разговаривал с Киприаном.

Пришлось возвращаться.

Оказавшись около двери в комнату Сильванны, украшенной серебряными завитками, по которой Ньер ее и опознал, он пару раз постучал и услышал любопытствующее:

— Кто там? Энринна?

— Это Ньерин, — произнес вампир.

— А-а-а, Ньерин… — Дверь открылась, и из-за неё на Ньера внимательно посмотрела Сильванна. Вот так глазищи, конечно. Словно малахит. — Что-то случилось?

— Я насчет Энринны.

— Понятно, что Энринны, а не меня, — Сильви беспечно хмыкнула. — Проходи. — Вира шире распахнула дверь, пропуская Ньерина внутрь.

В комнате дочери Владыки, которую Ньерин посетил впервые, было на удивление светло, а ещё все казалось легким и воздушным. На полу лежал пушистый кремовый ковер, на окнах висели молочного цвета шторы, в углу стоял просторный белый шкаф, и только покрывало с подушками выделялись ярко-зелеными пятнами.

Сильванна опустилась прямо на пушистый ковер, взглянула на Ньерина снизу вверх и произнесла:

— Спрашивай. Можешь даже присесть ко мне.

Ньерин удивился: и как только Сильви догадалась, что Ньер собирается что-то спросить? Может, Энринна солгала, когда утверждала, что она ничего не знает? Сомнения в правдивости слов возлюбленной показались Ньеру ужасно непривычными, даже дикими. Они ведь всегда верили друг другу, посвящали в тайны, которые не могли доверить никому кроме… Может, между ними и не получилось страсти с первого взгляда, за то их чувства были нежными и, как до недавнего считал Ньерин, надежными.

Вампир сел к Сильванне и спросил:

— Что с Энринной?

— А что с ней?

— А ты не замечала?

— А мы перешли на ты? — парировала Энринна.

Ньерин смутился и пожал плечами. Вроде бы перешли, разве нет?

— Она сегодня особенно молчаливая и грустная, — сказал, наконец, Ньерин.

— Она всегда такая, — беспечно отозвалась Сильванна. — Молчаливая, грустная и задумчивая. А ещё у нее очень печальные глаза. Но красивые, правда? — окончательно смутила она Ньера. Потом добавила, наверняка устав над ним издеваться: — Хотя… Да, произошло одно небольшое событие, которое могло немного её расстроить…

— Какое? — спросил Ньер жадно. Чуть с ковра не подскочил.

— Сама она мне о нем не рассказала. И, как я вижу, не рассказала тебе. И ты думаешь, я смогу так легко открыть перед тобой её тайну?

Было видно, что Сильви не собирается ничего говорить Ньерину. Сговорились они с сестрицей, что ли? Хотя, если Энринна действительно ничего ей не рассказывала, то и договориться они не могли.

Это все кровное родство виновато, о котором так пекутся слуги, да?

— Подскажите тогда, из какой оно области?

— Связано с тобой. И с ней. И с вашими чувствами. — Сильванна внимательно посмотрела на Ньерина, вампиру даже показалось, что темно-зеленые глаза прожигают его насквозь. — Знаешь, ты никогда мне не нравился. Но сейчас мне даже тебя немного жалко.

— Жалко? — переспросил Ньер.

— Больше ничего тебе сказать я не могу, — ответила Сильванна грубо, отворачиваясь в сторону и со всей внимательностью принявшись разглядывать малахитовые подушки. — Ты можешь идти.

Сильви кивнула на дверь. Она понимала, что поступает, пожалуй, слишком бессердечно, но что ей оставалось? Уж точно не обманывать этого… вампира.

Ньерин молча поднялся с ковра и произнес:

— Спасибо.

— Обращайся ещё. — Сильванна пожала плечами.

— Обязательно.

Он уже не видел, как она нервно встает с ковра и принимается смотреть в окно, будто желает увидеть там подсказку.

Ньерин, осторожно открыв дверь и покинув комнату дочери Владыки, оказался в коридоре и пошел к выходу из замка. Картины в его воображении складывались мрачные: если Сильванна говорила о чем-то, связанном с ним и Энри, к тому же упоминала, что ей жаль Ньерина…

Вывод вырисовывался только один.

Один неутешительный вывод.

Впрочем, Ньерин догадывался, что когда-нибудь это случится.

Быстро шагая по коридору, Ньер не заметил, как ему навстречу выскочила вира, та самая, которая сопровождала Ардиана и Энринну к Владыке. Ту самую, столкнувшуюся с Ньерином, к слову, звали Сиррилой.

— Сиррила! — воскликнул Ньерин и, протянув упавшей вире руку, помог той подняться. — Что ты тут делаешь?

— Я тут работаю, — ответила Сиррила с гордостью, поправляя светло-рыжие косички. — А вот что тут делаешь ты? Ах, точно… — вира покраснела. — Ты же ходил к Энринне. А она… А он…

Сиррила замолкла, понимая, что взболтнула что-то лишнее.

— Что произошло? — Ньер нахмурился. Если он сейчас услышит подтверждение своей догадки, да ещё и от малознакомой виры, это будет несколько обидно.

— Я слышала только самую малость, — призналась Сиррила. — Но, Ньерин, кажется, ты больше не сможешь быть с Энринной.

— Почему? — поинтересовался Ньерин.

От вампира постоянно что-то скрывали, и он каким-то внутренним чутьем чувствовал, что скрывали что-то отнюдь не хорошее.

— Ну… — Сиррила смутилась. — Вроде как завтра она выходит замуж.

Замуж?..

***

Это так странно: у тебя вроде бы выбор, а на самом деле его нет. То есть, тебе достается только его искусственное видение. Энринне сказали: выбирай, пойдешь ты замуж за мага или откажешься от этой неслыханной щедрости, хотя все было решено с самого начала.

В дверь постучали. Энри подумала вдруг, что сегодня её комната больше похожа на залу переговоров. К Энринне постоянно кто-то заходит, что-то спрашивает, и не знаешь даже, куда спрятаться, чтобы тебя оставили в покое.