Чёрная лиса

— Ваша беспечность меня удручает, — опустились уши у Йори.

— Что ты хотел от кучки безумцев? Здравомыслия? Не смеши. Вы же не просто так собрали нас всех в одном месте. Вы проверяли насколько увеличится наша эффективность. И я так понимаю, проверка прошла успешно?

— От тебя ничего не скроешь.

— Я живу дольше, чем Вайен и не настолько наивен и недальновиден, как он, да и опекали меня меньше, чем его. И тюрьму я так понимаю, строят для всех нас. Твой брат, кстати, знает, куда его хотят перевезти из дворца Йенри?

— Нет, — отвернулся Йори.

— Камера у него самая охраняемая из всех нас? Верно? — продолжал спрашивать Погибель. — Если бы его хоть раз осудили, как должно, он бы побил рекорд по количеству пожизненных сроков среди нашей маленькой компании безумцев.

— Семья надеется этого избежать с помощью проверки монолитом.

— Хм, но согласие большинства членов клана смерти уже есть? Верно?

— Да, — признал глава клана жизни. — Он для них преступник, поправший законы морали.

— Сколько веков ты пытаешься убедить лисье общество в обратном?

— Какая разница? Мне иногда кажется, что я бьюсь головой о глухую стену. Не обладаю я таким же чарующим обаянием как Айрос.

— Ты как будто ему завидуешь.

Йори сел напротив Погибели и взял со стола один из незавершенных артефактов.

— Завидую, — признался глава. — Ни один из моих братьев не заслужил той дурной славы, которая вокруг них витает. Я жду проверки монолитом, чтобы посмотреть на лица всех членов советов, как и в тот день, когда проходил проверку Йенри.

— Неподобающее поведение для главы клана жизни, — поднял уголок рта Погибель.

— Веришь? Мне плевать. Я устал держать лицо.

— Йори... я хочу мести, — совсем тихо произнес полудемон. — Дайте мне возможность. Я сделаю всё для клана, будут следовать вашим дурацким правилам и никогда не предам, только дайте мне отомстить.

— Я подумаю...

Йори протянул руки и забрал ничего не понимающую племянницу. У девочки даже глазки были разноцветные: один — голубой, а второй — зеленый. И в каком бы возрасте она не получила бы свой первый пожизненный срок, вся семья её поддержит.

***

Вайен так увлекся заботой о племяннице, что забыл, зачем следил за временем. Вспомнил, когда за ним пришел лично Йенри. При его виде Вайен долго хмурился, силясь вспомнить, где и когда накосячил. Вроде и брата он не вызывал. Да и разрешения на эксперименты над эмбрионами ему еще не дали...

— Пора, Вайен, — сказал старший брат.

И только по одной этой фразе Вайен осознал, какой он идиот и что от самого могущественного в лисьем мире девятихвостого ему не уйти, какие бы уловки он не использовал.

— А можно как-то сослаться, что я там прихворнул чуток? — спросил Вайен, прикрываясь племянницей. — Или отложить как-то проверку лет на сто?

На Йенри его болтология не подействовала. Да еще и матушка с другого бока встала. Уйти ему не дадут...

Глава 24

В древнем лесу Эрдрей в центре лисьего мира на особой поляне раз в десятилетие собирались вместе десятки великих лисьих кланов, чтобы с помощью ритуала определить, кто из молодого поколения лисов подходит на звание нового главы и присоединится к совету клана. Ритуал проходил пышно при участии всех глав кланов от первого до последнего.

В незапамятные времена древними установлен монолит, который и определял, кто станет хорошим правителем страны и кто сделает всё для благополучия народа. Для торжественности и усиления монолита вокруг установили каменные башни из специального синего камня, способного накапливать энергию.

Пройти ритуал могли все желающие пятихвостые лисы, а нежелающих пригоняли родственники. Именно так случилось с Вайеном, которого под общий гогот старших лисов притащили за хвосты Йенри и Виена, а чтоб не убежал сзади за младшеньким следили Циело и Дэйен. Вайен упирался и кричал вначале пути к священному месту, но под конец с комфортом устроился в кругу грозных родственников, подложив руки под подбородок и беспардонно разглядывая присутствующих. Ученый очень надеялся, что перед казнью, ему хотя бы отъесться дадут...

К своему неудовольствию Вайен заметил старшего сына Йенри Ройеха, собиравшегося также участвовать в ритуале. Рядом с ним в качестве поддержки стояли остальные дети Йенри. И их всех объединяло одно: ненависть к отцу и к его семье. Только старший сыночек организовывал семьдесят шесть покушений на родного папочку, да одна беда — все неудачно. Непросто убить девятихвостого лиса, а Йенри так и подавно. Двадцатому главе клана давно предлагали избавиться от экстремального родственника, но он все предложения по ликвидации сына игнорировал. Может, надеялся, что Ройех поумнеет? Но даже к пятому хвосту сын не поумнел, увы.

— Он будет последним, — сказал первый глава клана жизни Дзойн, укоризненно покачав головой при рассматривании пыльного ученого.

— Можно я вообще участвовать не буду? — скромно уточнил Вайен, когда его насильно поставили рядом с другими участниками.

— Нет, — безапелляционно ответил белый лис.

— А вот мой клан не против, чтобы я не участвовал...

— Зато клан жизни и древние очень хотят, чтобы ты участвовал, — тихо ответили ему. — Сегодня впервые за долгое время на ритуале присутствует хранитель миров Джимиус. Прими это за честь.

Вайен едва язык не проглотил. Взглядом он отыскал среди четырехкрылой делегации мирайя легендарного хранителя миров. Черноволосый, крепкий и суровый мужчина в белых доспехах и огромным молотом в руках. Он ничем не выделялся среди сородичей, за исключение огромнейшей силы. В его присутствии ни один девятихвостый не рискнет нарушить законов и подтасовать результаты.

Хранитель словно почувствовал направленный на него взгляд и повернул голову в сторону ученого. Вайену показалось, что его прожгли насквозь. Всевидящий взгляд Джимиуса не обманешь. Он видел суть каждого. На суровом лице заиграла насмешливая полуулыбка.

«Не к добру», — поежился Вайен и поспешил отвернуться. Привлечь внимание хранителя последнее чего бы он хотел.

Вайен невольно взглянул на членов совета своего клана. Они заочно приговорили его, о чем свидетельствовали мрачные лица большинства девятихвостых. Конечно, никому из них не хотелось портить праздник казнью. Они бы предпочли обойтись без проверки и оставить всё как есть. Если монолит загорится алым, то по законам лисьего народа казнь неминуема.

Особенно сильно кольнуло Вайена отчаяние на лице его батюшки, словно в уме Баен придумывал тысячу и один способ спасти неразумного отпрыска. Без сомнений он предпринимал попытки отговорить Виену и Йенри от участия Вайена в ритуале.