Черная луна

– Что скажешь?
– спросил через минуту.

– Я девочка, Эггер, и я выросла в баронском доме. Меня драться на ножах никогда не учили. Что я буду делать с твоей навахой?

– Защищать жизнь, - пожал плечами старик.
– Или честь. Или и то, и другое вместе. А научится может любой, надо только захотеть. Ты хочешь?

– Да, - решила тогда Герда, - я хочу.

И старик начал учить ее приемам боя с навахой. Как, где и при каких обстоятельствах сам он овладел этим смертоносным искусством, Эггер никогда не рассказывал. Впрочем, Герда его и не спрашивала. Понимала, что не стоит. У каждого есть свои скелеты в шкафу, - ну, кроме, детей и ангелов господних, - и не след проявлять к ним нездоровый интерес. Тем более, что к делу это никакого отношения не имело, учителем старик оказался отменным, и вот сегодня Герда впервые воспользовалась его наукой. Рука не дрогнула. Силы хватило. И ударила она именно туда, куда метила. Прав оказался Эггер, девушка должна уметь себя защищать или очень быстро перестанет быть девушкой. Возможно даже, живой девушкой.

За мыслями об Эггере и сегодняшнем происшествии, Герда незаметно дошла до дома Кирсы, расположенного в самом конце Продажной улицы. Оттуда уже недалеко было до Бегонии с ее ярко освещенными улицами, оперным театром и варьете "Парадиз". Только рыночную площадь перейти, и ты уже там. Но по эту сторону площади текла совсем другая жизнь. Квартал Красных фонаре потому так и называется, что красные фонари висят здесь едва ли не на каждом доме. И дом, куда направлялась сейчас Герда, от других в этом смысле ничем не отличался. Он был невелик и стар, но все еще производил приличное впечатление. Первый этаж снимали у Кирсы три девушки, зарабатывавшие на жизнь "известным делом". Не веселый дом, - для настоящего заведения, как объяснила ей Кирса, шлюх маловато, - но что-то сильно на него похожее. Сама домовладелица прежним ремеслом уже почти не занималась, включаясь в игру, только если кому-то из гостей не хватало подружки, и он мог заплатить за ее компанию приличные деньги. Впрочем, Герда ко всем этим стыдным делам отношения не имела. Она лишь снимала у Кирсы крохотную каморку на втором этаже, куда можно было попасть по скрипучей деревянной лестнице с заднего двора.

В комнате этой Герда никогда не спала, да в ней и кровати не было. Некуда ее там было поставить. Всей обстановки, стол, стул и табуретка. На столе свечи в дешевых подсвечниках, квадратное зеркало, баночки с гримом, кисточки и прочая мелочь. А на колышках, вбитых в стену, висят в холщовых чехлах два плаща и три платья - два попроще и одно шикарное. Шляпы лежат одна на другой, пристроенные на табурете в углу. Там же, в углу, ютится и обувь, прикрытая чистой простыней. Вот, собственно, и все.

Герда зажгла свечи, сняла платье и села к столу. Посмотрела на свое лицо - к сожалению, она и в половину не была так красива, как ее мать, - и принялась за дело. Косу сегодня она прятать не собиралась, но вот заплести ее следовало иначе. Не по-детски, а на женский лад.

– Что-нибудь, вроде, лассарской короны, как думаешь?
– спросила она себя вслух.

– Да, пожалуй, - решила после недолгого раздумья и, распустив волосы, принялась творить свое небольшое волшебство.

Плетение лассарской короны - непростое ремесло. Делать же эту прическу самой себе и того труднее, но Герда тренировалась не первый месяц и, в конце концов, научилась.

"Если не будет другой возможности, наймусь к кому-нибудь камеристкой или куафером, - думала она, сооружая себе прическу, достойную королевского дворца.
– А кстати, бывают ли куаферы женщины? Надо бы узнать..."

Вообще-то, лассарская корона лучше всего смотрится на блондинках. У Герды же волосы были светло-русые, но проблема эта, как показывал опыт, решаемая. Перед плетением, она натерла волосы соком, добытым из листьев сизой потравы, которой полно на любом кладбище, и в результате получила невероятный эффект. Ее волосы, словно бы, посветлели, и среди них, вроде бы, появились седые прядки. Неожиданно и очень красиво, но главное - вся эта красота легко смывается теплой водой с мылом.

– Отлично!
– признала Герда, придирчиво осмотрев свою прическу.
– Теперь лицо.

Кожу лица она натерла "холодными сливками" и покрыла тонким слоем снежно-белой пудры из Надира. Положила на губы темно-вишневую помаду и сурьму на брови и ресницы, отчего потемнели даже ее прозрачно-голубые глаза, и вот он образ "знатной иностранки". Молодая женщина, но никак не девушка-подросток. Однако женщина - это отнюдь не только лицо.

Вместо короткой нижней рубашки, Герда надела ушитое по фигуре бюстье - она была чуть тоньше своей матери, - не забыв вложить в него сшитые как раз на такой случай мешочки, набитые хлопковой ватой. После этого и платье, сшитое когда-то в княжестве Борго и предназначавшееся для куда более "зрелой" женщины, село на Герду, как влитое. Туфли на высоких каблуках - Герда училась ходить в них и танцевать почти целый месяц, - добавили ей еще четыре дюйма роста, а шелковая полумаска, которую она наденет позже, окончательно превратит Герду в таинственную незнакомку. В другого человека. В молодую женщину с другой судьбой.

– Весьма!
– решила Герда, изловчившись посмотреть на себя в небольшое настольное зеркало.

Конечно, и платье, и плащ с капюшоном, вообще, все, что надела сейчас Герда, было сшито не меньше, чем пятнадцать лет назад. Но мода - думала она, - понятие относительное, да и меняется она в достаточной мере хаотично. То, что модно сейчас в Эриноре, не обязательно является таковым в Лассаре или Горанде. Иди знай, может быть, в Горанде снова в моде фасоны, кружившие женщинам головы в Эриноре лет пятнадцать-двадцать назад?

– Время!
– напомнила себе Герда и, закрыв дверь, покинула дом.

– Не то, чтобы я лезла в чужие дела, - сказала ей Кирса, стоявшая возле калитки, - но ты ведь в курсе, милая, что женщинам такого класса платят не серебром, а золотом?

– Спасибо, Кирса, - улыбнулась Герда.
– Не бойся, я не продешевлю...

О такой возможности она еще никогда не думала, но это не означает, что не подумает впредь.

"Отчего бы и нет?
– размышляла она, направляясь в сторону Бегонии.
– Другие же продаются, а чем я лучше этих женщин?"

Она пересекла пустынную в этот час Рыночную площадь, прошла по короткому чистенькому переулку, - там она, наконец, надела полумаску, - свернула в другой точно такой же и, в результате, вышла на улицу Черных рейтаров сбоку от "Северной красавицы" - одной из самых дорогих и известных далеко за пределами города гостиниц. Теперь она могла взять извозчика, - а их здесь всегда было несколько, - и все будут думать, что она знатная иностранка, остановившаяся как раз в этом отеле. Однако жизнь иногда подкидывает неожиданные подарки. Не успела Герда пройти по улице и двух десятков шагов, как рядом с ней остановилась карета, украшенная незнакомым гербом.

– Надеюсь, мадемуазель, вы направляетесь в королевский замок?

Через окно кареты к ней обращался симпатичный молодой человек в офицерском мундире с золотыми галунами. На эрне он говорил сносно, но с ужасным акцентом.

– Вы крайне догадливы, генерал, - улыбнулась из-под капюшона Герда.

– Увы, я пока не генерал, - молодой человек покинул карету и остановился перед Гердой, он был высок и широкоплеч, и от него хорошо пахло.
– Разрешите представиться, мадемуазель, граф Иван Давыдов. К вашим услугам!

– Вы из Московии?
– заинтересовалась Герда.

– Мы называем свою страну Гардарика, - поправил ее офицер.

– Гардарика? Ну, конечно! Какое у вас звание?
– продолжила расспрашивать Герда.

– Лейб-гвардии поручик. Но, - улыбнулся граф, - я ответил уже на три ваших вопроса, мадемуазель, а вы ни на один.

– Во-первых, граф, вы ответили всего на два вопроса, - уточнила Герда.
– Остальное вы сообщили из вежливости. А во-вторых, вы задали мне пока всего один вопрос, и я на него ответила. Впрочем, извольте. Да, поручик, я направляюсь на королевский бал. А теперь скажу вам, как вежливый человек вежливому человеку. Я из Горанда. Эдле Маргерит ди Чента. Услуги не предлагаю, ибо неприлично. И, предупреждая ваш следующий вопрос. Нет, у меня нет своей кареты.