Черная Принцесса: История Розы

– Да! – гордо отозвался тот, похлопав брюнета по его правому плечу своей левой рукой. – И не только, он. Не он один. У меня «таких», трое. «Подопечных», не «клонов»!

– Оу… Эм, – замялась девушка, не зная, как продолжить. И что лучше сказать дальше и в таком случае. – Что ж… Это – здорово! Я рада за… За тебя и за тебя, Ник. За вас обоих и вас всех! За остальных, кого не знаю.

– Пока, – кивнул русоволосый. – Я вас познакомлю. Скоро! Но при других обстоятельствах, более приятных, уютных и домашних. «Располагающих» к этому. Собственно, из-за них-то я и пропал. Пропадал, точнее… Надолго, но не навсегда. Я вернулся и… Здесь, с тобой. Надеюсь, ты… Мы же «наверстаем» это?

– Да, конечно… Наверстаем, – улыбнулась девушка.

– Так, это и не совпадение, – ахнул Ник. – То есть… У меня, не так много знакомых с именем «София». Точнее,– вообще нет. Кроме тебя и… Это – ты! Он про тебя рассказывал. Да, Ксандер? Про нее?!

– Да, Ник, про нее. Но соблюдай правила приличия и манер, пожалуйста! Не говори о человеке, в третьем лице, в его же присутствии.

– Прости… Простите! – тут же сник паренек, закусив нижнюю губу.

– Ничего, – «отмахнулась» брюнетка, переключаясь на хитрые «искорки» глаз с прищуром. – Но… Надеюсь, хорошее?

– А было «иное»? – в той же «манере» ответил ей, вопросом на вопрос, Александр. – Если «да», то точно без меня. И ты обязана будешь мне об этом рассказать!

– Услуга за услугу, – подмигнула брюнетка, прекратив «трепать» платок руками. Сама того и не замечая «до». И отметив это, только сейчас. Она смущенно свернула его в «изначальный вид» и в «изначальное состояние». Передавая обратно, но была остановлена правой рукой Александра. – Жалко же!

– У пчелки, – «пожурил» ее мужчина. – А ты – не «Майя». Ты – София. Бери и не «жужжи».

– Бери-бери! У него «таких», стопка и не одна, – «подначил» его Никита.

– Это – мелочь! И «меньшее», – выделил он, подмечая пунцовый румянец на ее щеках. Впервые, она говорила с ним так и на равных. Да, еще и в таком тоне. – В сравнении с тем, что мне стоило бы сделать. Чтобы загладить его вину, перед тобой. Не привык быть, не в равновесии и не в балансе. Кому, как не нам с вами, знать, что это. И насколько важно, правда?

– Ладно, хорошо, – утвердительно покивала девушка и благодарно улыбнулась. – Спасибо! Но я не могу принять это. Принять его! Портить такую красоту…

– «Цирк» не сможет ответить своему «зрителю». Перед кем, только что, исполнило номер это «клоунское дарование». Так, и не узнав «второе имя». Ее… – указал взглядом, на подругу Софии, Александр. И брюнетке пришлось покраснеть еще на тон краснее. А то и на все «два», уходя в бордовый. Буквально выводя Карину из «тени». Забыла же про нее, сама и первая, напрочь.

Тут, раздался гудок, сигнал машины. Затем, еще один. И третий, более протяжный.

– По-моему, вас заждались, – намекнула, на машину позади них София. Ставя подругу перед собой, как Александр проделал с Никитой.

– Подождет! Я же должен узнать имя…

– Это – не так важно и… – вступила уже сама Карина.

– Почему же? Важно! Никогда не говорил это в таком «ключе», но… Учись ценить себя! Себя и своих ближних, близких и родных, друзей. Не цену назначать, а ценить! Свою и их значимость, значение…

– А как это «обычно» звучало? В нужно «ключе»? – усмехнулась брюнетка.

– С приставкой «не» и: «хватит это делать, милочка! Это – явный перебор! И не та стоимостная оценка, которая требуется, для этого участка дороги».

– Оу, не хотелось бы, так… – хихикнула София.

– У тебя с этим «недобор», так что, не волнуйся на этот счет, – посмеялся с ней Александр. – Можешь смело начинать, а переплюнуть ты ее и всех их, вместе взятых, все равно не сможешь. Поверь мне! Я-то знаю, о чем говорю. И не только потому, что ты столько не жила. И что вы, вместе взятые, столько не жили! Не потому! А потому, что я столько жил и живу! Так… Как, все-таки, зовут сие не менее прекрасное, чем ее подруга? Но стеснительное и скромное создание? Дарование, как и ее подруга?

– Карина, – не выдержал Никита, в который раз попадая под «обстрел» карих глаз. Одних и тех же. От брюнетки и шатенки. «Последняя», только «млела» от него и молчала. – Прости, еще раз… Мои однокурсницы!

– Точно! Карина… – протянул Александр, будто пробуя имя на вкус. – Красиво звучит! А мы – одна «семья». Я – его отец, живу вместе с Никитой и еще двумя «оболтусами». Чуть постарше его, но и младше меня, значительно! – округлил он глаза, вызывая теперь смех. Уже двоих девушек и «обиженный хмык» парня. – Один из них, сейчас, как раз и «бибикает». Бесится, почему мы так долго не идем? Егор! Я еще познакомлю вас с ним, как и с Владом, но позже. Вынуждены просить прощения еще раз, за этот «пренеприятнейший инцидент». И за то, что должны так в скорости откланяться, но дела не ждут.

– Ну, что такое, Ксан?! – подлетел к ним блондин, убирая руки в передние карманы серых потертых джин. Комкая ладонями такого же цвета футболку. Покрывавшую, до этого, черный кожаный ремень. Заправленных в темно-синие кожаные сапоги, чуть выше щиколотки. Поверх всего, было накинуто темно-синее пальто, завершающее «холодный» образ. «Вытемняя» светлые волосы и лицо, а так же и серо-зеленые глаза.

Окинув всех мимолетным взглядом, он вновь перевел его на мужчину. Которому, казалось, и дела не было. Он веселился с «малышки», что так ни разу и не заговорила с ним. «Вторая София», как он ознаменовал ее внутри себя и на началах. Ни дать, ни взять…

А блондину было не до веселья. Особенно, когда он только «поймал» взглядом одну из девушек. А взглянул полноценно и «впал» в «ступор». Сглотнул «ужаснейший ком» в горле и «выпал в осадок». Если не ярости, то злости точно. Фотографии, явно не передавали того. Насколько то, что он видел на них, отличается от того, что имелось сейчас. И полностью передавало то, что было с ним, ровно год назад. И пусть, «теория», что Александра, что Никиты, более-менее, «посбивала» его «пыл». «Практика» же, «заводила» его вновь на «круги своя». К тому, с чем он так, без желания с одной стороны, но с явным желанием с другой, простился. И с кем!

– Не припомню момента, когда твой «возрастной» и «джентльменский» пороги, упали вместе и разом, до однокурсниц Никитоса.

– Егор! Это – моветон, – закатил глаза русоволосый, усмехаясь, но чуть истеричнее, чем прежде. Не обращая внимания целиком, но боковым зрением подмечая, любое изменение в нем, как и Никита. – Дамы простите, сегодня я буду краснеть и извиняться, сразу и за всех. Но надеюсь, последний раз. И Влада не привидится, именно здесь и сейчас…