Черная Принцесса: История Розы

– Что естественно, то небезобразно, – пожал плечами Егор, игнорируя взгляды брюнета, шатенки и русоволосого к себе, к счастью.

Когда же брюнетка, делала все то же самое, но «до наоборот». И не замечала уже его, полностью отдав свое внимание другим. И, как ни крути, к несчастью Егора. И счастью ее же самой. Тот «микс», что «зиял» буквально «черными дырами» в его душе и «отражался» в глазах, явно бы ей не «зашел». А там и заставил бы убежать, как минимум. И спрятаться куда-нибудь и за кого-нибудь, как максимум.

– Девчонкам стоит знать, чтобы не надеяться лишний раз, не обнадеживаться! Он любит «постарше». Вам к Никите, разве что… Влада не предлагаю. Не стоит! Вам же дороже!

– Действительно, нужная информация за этот день, – произнесла София, так и не переведя взгляд на него.

Стараясь, не столько не обращать внимания на его «явные подколки» и «попытки задеть», сколько на серо-зеленый взгляд. «Пробравший до костей», одной своей серостью. И какой-то, даже «сталью» со… «мхом». «Стальным лесом»! «Пойманный» ей мельком и тут же забытый, как она сама пыталась себя уверить в душе. Но не телом, которое затряслось пуще прежнего. Как внутри, так и снаружи. Сердце зашлось ходуном, на «контрасте» ее «тепла» и его… «Холода»! – Без нее бы, мы и не уснули. Спасибо еще раз, Александр. Ник, увидимся завтра! А мы, пожалуй, пойдем.

– А мне ничего не скажешь? Смотря на меня! – решил «подначить» ее, до конца, Егор.

Пока, «вторая» была «занята» Александром. С ней, он решил про себя, можно было «поиграть» и позже. Что, конечно же, не понравилось самому мужчине. «Дочь», как-никак! И пусть, Егор не был «худшим вариантом». В его мыслях и понимании, на будущее. О знакомстве и возможном «продолжении». Да и с «кем» сравнивать? Если, только с Владом! Но, все-таки… Сделав, в сторону него, предупреждающий взгляд. Он, как бы невзначай, толкнул его правым плечом. И попрощавшись, ушел к машине.

– На ночь и «сон грядущий»? Хотя, какой сон? Со мной девушки не спят. Оно и понятно, не скажи?

– Не скажу, – проводила взглядом мужчину девушка. После, перевела его, все же, на Егора. И тут же, «сбросила» на Никиту. – Разве, что: «прекрасно! Он еще и пошлый», – закатив глаза, брюнетка поправила рюкзак правой рукой. И схватила ею, за левую руку, Карину. – Идем!

– Еще увидимся… – долетело до нее, тем же не смещающимся ни на «тон» выше, точнее «градус», голосом.

– Ага! Когда ад замерзнет и небеса разверзнутся.

***

– Вот, оно что… – усмехнулся Александр, занимая место на серой деревянной лавке, подле Софии.

Которая не гнушалась «открытостью сознания» и ностальгических воспоминаний. Особенно, в присутствии тех, с кем они были, так или иначе, «связаны». В то же время, не гнушаясь и «закрытостью» души. От того, исписанными ежедневниками и тайнами, секретами. Что, само собой, «вытекало» и «разумелось».

– Это – месть! Твое молчание – на «мое». «Холодно», однако! Даже, «морозно». И «смертельно», к тому

– «Холодно», это – твои догадки, в игре «горячо-холодно», которую мы и не начинали, – в его «манере» ответила брюнетка.

Не сводя взгляда с течения серо-синих вод, протекающих перед серой асфальтированной набережной. На которой они и разместились.

Это место считалось самым оптимальным и безопасным, с точки зрения «заглушки». Река, что, как ни странно, являлась «самым тихим» объектом, в понимании человека. И «самым громким», в понимании «потусторонних существ».

София же верила, скорее в «отвлекающий фактор» и «маневр», как сейчас. Александр мог говорить все, что хотел. А она бы «кусманничала», ловя по «чуть-чуть», где-то «тут», где-то «там»… Погруженная в созерцание «детища матери природы». Силы и власти, неукротимости и необузданности. Неведомости, но и «ведучести».

– Я бы не стала тебе мстить. Равно, как и называть сие, «местью». Я же говорила, там же, причем. Готова повторить и сейчас. Добавляя, что меньшее, о чем я могла тогда думать, как и сейчас. Это, как так «извернуться», чтобы не проговориться. Выводя все это, на «ответочку» тебе же и за твою тайну. За твой секрет. Твой, не мой. Ты имел на него право, как и я на «свой», как и сейчас. Как и тогда… Ничего не меняется. Только, вместо нас двоих, теперь в нем. Если он один, конечно. Вас сколько, «пятеро»? Или «шестеро»? А может и все «восьмеро»? С Розой и Полиной… «Брат» не мне сказал. Вполне, рационально и логично, если учесть, что я тоже «всякое» таю.

– «Мой», был не настолько ужасен! – рявкнул мужчина и тут же «сник», грузно выдыхая. И стараясь не сорваться окончательно. Не при всех, опять. И не здесь и при ней, снова. – Были, тогда. И что, есть сейчас…

– «Были», да? То есть… Еще тогда, было «нечто» второе. Помимо, нашей «братии». А учитывая Влада, из «трех»! О чем я, только могла догадываться, тогда. И полагать, уже сейчас. Подкрепляясь «отношениями» с Егором и новыми «отношениями» с Владом. Но, опять же… Это – субъективно, – закатила глаза брюнетка, смахивая темные прядки волос, правой рукой, назад.

Дернув головой в том же направлении, отмечая взглядом передвижение мужских и женских силуэтов пред собой. За собой и перпендикулярно им. В «перевертыше» и поверх их голов. «Подопечные» Совета были крайне активны и возбуждены, что не укрылось от ее глаз и сознания. Но чему не было уделено достаточного и должного внимания. Ребята «зашивались», вряд ли какой-то «особенный» день. Среднестатистический «завал» и попытки «разгребстись», в надежде «охватить» и не «отхватить», в «процессе». Все, ничего нового.

– «Ужасно», для тебя.

– А для тебя, «нет»? – раскрыл глаза, как и рот, Александр.

После чего, взял девушку за руки и привлек к себе. В «свое» чуть «ссутуленное», положение, «отведя» и ее от спинки лавки.

Брюнетка задержала дыхание и пропустила один удар сердца. На мгновение осознав, что в любую минуту, рукав рубашки может задраться. Или он сам захочет и «поспособствует» этому. Когда проведет своим большим пальцем, любой из рук, не поверх рубашки, а под ней. По внешней стороне ее левой ладони. И все пойдет прахом. Он уже не «почувствует» и «ощутит», а увидит! Стоит, буквально одним «демонам» в нем, признать «других» и ней, напротив!

А он, даже не пытался поймать ее взгляд своим взглядом. Заблаговременно зная, что получит «провал» и «фиаско». Сам, не смотрел в «ее» и на нее. Смотрел на ее ладони в своих ладонях, тяжело дыша.

И вспоминая, какими раньше маленькими они были. Как могли умещаться, сначала «раз пять», и в «его». После – «четыре» и «три»… И вот, входили, почти, «полноценно», как «влитые». Но так и не доходили до «его». «Худые» и даже чересчур «худощавые». Почти, «просвечивающиеся», что видны кости через «прозрачную пленку». А ранее, маленькие и пухлые.