Черная река

– Воды им хватит, - сказал Нингорс, облетев вокруг «Сполоха». – Что у вас с силами? Я чую невдалеке огромный многослойный морок.

– Так и есть, - сказала Рива, скинув ветошь с кристаллического дерева. – Ты учуял Маалунгу. Если все Алгана так умеют… надеюсь, тот вождь Волны сюда не полетит.

Корабль, скрипя и покачиваясь, неспешно плыл над лесом – колючие ветви зелёных фаманов едва не царапали ему брюхо. Небесная тина, заметив угрозу, зашипела и подняла хасен чуть выше. Снизу послышалось испуганное карканье, Кесса бросилась к ограждению и едва сдержала радостный крик.

– Ворон! Нингорс, там ворон! Настоящий, с перьями, никакая не ящерица!

– Вот радость-то, - буркнул Алгана. – А вон там – Войкс, и он уже объелся.

Кесса пригляделась и увидела под деревом серого падальщика – нелегко было его заметить в пятнах тени и света. Войкс лежал на пригорке, прижимая лапой чьи-то недоеденные останки, но не грыз их – лениво щурился на солнце и тяжело дышал. Его сородич пристроился под кустом и хотел свернуться в клубок, но набитое брюхо мешало.

– Да, много костей останется тут лежать, пока Волна пройдёт, - вздохнула Рива.

Хасен вновь замедлил полёт, а потом и вовсе остановился. Небесная тина, допив последние капли воды, беспокойно шуршала и топорщилась во все стороны.

– Мы подлетаем, - сказала Рива, подталкивая край полотнища багром. – Нас уже видят со стены.

– Тогда я подтолкну корабль, - Кесса вышла на корму и положила трубу на палубу. «Кажется, я поняла, как это делается…»

– Лаканха!

– Угу ау! – крикнула Рива, и вовремя – учуяв воду за кормой, летающие острова рванулись за брызгами, и корабль клюнул носом и едва не кувыркнулся в заросли. Кесса, сидя на палубе, смотрела на удаляющиеся скопления тины и стаю ро, облаком окружившую их. Последние рыбы выскользнули из-под снастей и ворохов ветоши и полетели к сородичам. Нингорс, не выпуская из рук тросы, ступил на палубу, и корабль, отяжелев, подался вниз.

– Мы сядем, как на мягкий мох, - усмехнулась Рива. В борт, вылетев из зарослей, вцепился крюк, второй впился с другой стороны, и обшивка жалобно захрустела.

– Закройте глаза и держитесь крепко! – крикнула Рива, цепляясь за снасти. Палуба «Сполоха» содрогнулась, и над лесом взвились перепуганные птицы. У Кессы потемнело в глазах, ледяная лапа стиснула сердце, и она судорожно хватала ртом воздух, сквозь плывущие пурпурные пятна глядя на лес. Листья и иглы стремительно окрашивались багрянцем – повсюду, от края до края земли, только одно огромное пятно прямо под «Сполохом» осталось зелёным и подёрнулось странной рябью. Кесса провела рукой по глазам, встряхнулась – туман сгинул, но листья остались кроваво-красными, и там, где ей виделись раньше зелёные деревья, тоже сомкнулся алый лес.

– Нуску Лучистый, вот это явление… - пробормотала она, оглядываясь по сторонам. На палубе, вцепившись когтями в доски, лежали Рива и Нингорс. Акаи тихо всхлипывала, а крылья Алгана дрожали мелкой дрожью, и он так крепко стиснул зубы, что из пасти потекла кровь. Корабль застыл в небе, и тросы, которые должны были подтянуть его к земле, бессильно обвисли.

– Нингорс! – Кесса осторожно тронула его за плечо и едва успела отдёрнуть руку – ещё мгновение, и ей откусили бы кисть. Алгана подался вперёд, двигался он неуверенно, но Кесса шарахнулась, увидев окровавленную пасть и помутневшие багровые глаза.

– Хаэй! – Рива дёрнулась всем телом, извернулась и тут же оказалась на ногах. Подобранный по дороге багор с треском опустился на макушку Нингорса. Хеск рявкнул и затряс головой, пуская кровавую слюну. Корабль заскрипел – его наконец потянули к земле.

– Ох ты! – Кесса укоризненно покосилась на Риву и обхватила Нингорса за плечи – точнее, попыталась, но рук не хватило. Алгана ткнулся носом ей в лоб, тщательно её обнюхивая.

– Что было, детёныш? До сих пор гул в ушах…

– Очень громкий Агаль, - прошептала Кесса, перебирая шерсть на его загривке. – Теперь все листья красные… и я слышала, что земля под ними – бесплодна. Волна убивает всё… Ты поранился, Нингорс? Кажется, у тебя зуб сломался…

– Вырастет, - отмахнулся хеск, поднимаясь на ноги и вытирая алую слюну. – Ловко ты дерёшься багром, Рива. Быстрее боевой харайги.

– Вы мне помогли, а я помогла вам, - пожала плечами хеска, бросив багор на палубу. – Спасибо за корабль. Если зубов у вас ещё хватит, чтобы съесть угощение, - вы в гостях у семьи Итулау. Хаэ-эй! Потише там, тут всё держится на трёх ниточках!

…Кесса выдула из узенькой прорези костяную пыль, продела толстую нитку – и острый зуб Алгана повис на оправе Зеркала Призраков рядом с пушистым пёстрым пером Горки.

– А тебя это не обидит, Нингорс? – забеспокоилась она, покосившись на хеска – тот лениво покачивался в подвесном коконе, свесив наружу хвост и могучую лапу. – Что твой зуб я ношу на шнурке?

– Мне он точно не нужен, детёныш, - отозвался Нингорс, лениво щурясь на узкие просветы под крышей – солнце только в них и заглядывало, когда дверь закрывали плетёной завесой.

Дверная занавесь зашуршала, пропуская в прохладную тень Риву, и та, остановившись, стянула с головы пёстрое покрывало. Вместе с ней в комнату просочился запах нагретой солнцем хвои и смолы – побагровевшие деревья пахли так же, как зелёные.

– Сегодня видели отряд Волны, который ведёт Алгана, - сказала Рива, присаживаясь на скатанную циновку. – Хвала богам, он пролетел в стороне и нас не видел.

– Где он сейчас? – встрепенулась Кесса. Нингорс приподнял голову и недобро оскалился.

– Летел в Зеленогорье. Если вы улетите завтра, вы с ним уже не встретитесь, - заверила хеска. – А лучше – вылетайте послезавтра. Я видела его вблизи, и я с ним встречаться не советую.

– А, нам уже некуда спешить, - вздохнула Кесса, отгоняя непрошеные видения выгоревших пещер, почерневшего обрыва и стервятников, пирующих на прибрежной гальке. – А что со «Сполохом»? Приделали к нему печь?

– Трубу строят, - ответила Рива, чему-то усмехаясь. – Только он теперь не «Сполох». Я поговорила со всеми Итулау, и соседи и дальние родственники тоже согласились, - мы назвали его «Водолёт».

Глава 26. Зеленогорье

Дрожащий алый свет коснулся век, и Кесса, вздрогнув, открыла глаза. Разбудило её не солнце – оно спряталось в тучах. Зеркало Призраков светилось багряным, и по его глади перекатывались красные волны. Кесса с трудом села, потирая ноющую руку, подняла на ладонях древнее зеркало, подула на него – алая рябь задрожала, но стекло даже не помутнело. Оно не хотело ничего отражать, и Речница прикрыла его рукой.

Рядом заворочался Нингорс, с хрустом потянулся, разминая крылья, и выпутался из красной травы. Тонкие стебли закачались, осыпая землю невызревшими мёртвыми зёрнами.

– Воды, - буркнул Нингорс, принюхиваясь к холодному ветру. Трава шелестела, колыхаясь, как озёрная гладь, издалека долетал запах мокрых веток, стекающей по стволам смолы и горьких рябиновых ягод.

– Ал-лийн! – Кесса подняла на ладони раздувающийся водяной шар – и охнула, выронив его в траву. Чистейшая вода окрасилась болезненной желтизной, и от неё заметно попахивало гнилью.