Черная река

– Тулхур спрашивает, кто вы и что тут делаете, - сказал Венгэт.

– Разве не ты тут главный? – настороженно шевельнул ухом Нингорс.

– Я только говорю от их имени. Сами они не умеют, - без тени усмешки ответил хеск. – Так кто вы, и что вы забыли в мёртвом городе?

– Мы искали живых, - сказала Кесса. – Тех, кому нужна помощь. Мы увидели, что здесь прошла Волна… Я – Кесса, Чёрная Речница, Нингорс – мой друг, благородный воин-Алгана. А кто ты, глашатай ящеров?

– Называй меня Улсу, - хеск шевельнул хохолком. – Ты нравишься ящерам, твой друг – не очень. Но Тулхур думает, что вы не враги. Можете оставаться тут, в Элоке, пока не надумаете уйти. Если найдёте причину задержаться.

Кесса мигнула. Со всех сторон её разглядывали и обнюхивали ящеры, время от времени шипя друг на друга и покачивая хвостами, и ей чудилось, что они говорят между собой – и, если бы она чуть внимательнее слушала Иллингаэна, она поняла бы их разговор.

– Значит, ты, Улсу, и эти могучие существа, - все, кто остался в живых? – осторожно спросила она. – Но что случилось тут? Город будто изнутри взорвался…

– Не все, есть и другие, - ответил хеск, устраивая поудобнее раненую ногу. – Но руки – только у меня. Не знаю, что тут было. Говорить никто не хочет. Меня принесла Волна. Тулхур вытащил из неё. Жаль, кости этого не выдержали…

Анкехьо виновато фыркнул, опустив хвост, остальные ящеры зашипели.

– Ты был в Волне? – встрепенулась Кесса. – Тебя принесло из самой Венгэтэйи? Но как… ты ведь не лесной поселенец? Ты жил в городе? Как ты попал в Волну?

– Вы, эльфы, наблюдательны, - склонил голову Венгэт. – Я из Хеша. Служитель Тзарага. И это всё, что я помню.

Кесса открыла рот, но спросить ни о чём не успела – Нингорс опустил тяжёлую ладонь ей на плечо.

– Тебе повезло очнуться, - буркнул он себе в усы, глядя на пернатого ящера. Тот склонил голову ещё ниже. Повисшую тишину нарушало лишь негромкое шипение анкехьо.

– Не знаю, к чему тебя принудил Агаль, - нерешительно сказала Кесса. – Но ты остался тут, в разрушенном городе, и помогаешь его жителям. Это очень благородное деяние.

На дне провала негромко булькала вода. Одна из мергест заглянула в него и зашипела, к ней повернулся Тулхур и гулко зарычал. Кесса, осторожно обогнув чей-то колючий хвост, подошла к яме.

– Нуску Лучистый! Всю воду засыпало, - поцокала языком она. – Нингорс, помоги мне расчистить русло! Ящерам там не развернуться…

Хеск, оттеснив от ямы двух мергест, подошёл, заглянул в провал и кивнул.

– Стой тут, Шинн, - велел он. – Я сам разберусь.

Он спрыгнул на дно, и слежавшиеся обломки захрустели под его тяжестью. Склонившиеся над провалом ящеры взволнованно зафыркали, кто-то из них попытался спуститься следом, но лапа заскользила по жидкой грязи, и существо растянулось на брюхе. Нингорс вытолкнул большой обломок стены из ямы, и ближайшая мергеста боком навалилась на глыбу и покатила её к разрушенной башне. Следом хеск выбросил груду камней помельче, один из ящеров поддел её мордой, но щебёнка лишь раскатилась по мостовой. Анкехьо озадаченно фыркнул.

– Да, это толково, - кивнул Венгэт, глядя на засыпанное русло. – Будь у нас побольше существ с руками, мы заделали бы этот пролом. Из-за него в воде полно грязи, и течёт она плохо.

– У меня есть руки, - сказала Кесса. – Но я никогда не чинила такие большие трубы… Улсу! Кто перевязывал тебе ногу? Без рук он не управился бы! Где он сейчас?

– Я сам собирал свои кости, - угрюмо проскрипел Венгэт. – Не могу дождаться, когда они срастутся.

Кесса заглянула в прореху на штанине. Нога хеска заметно распухла, и соломенные жгуты, которыми она была прикручена к обломку жерди, врезались в кожу.

– Улсу, тут есть ещё палки, - сказала Речница. – И ремешки, и верёвки. И сюда надо приложить холодное. Повернись боком, я сделаю хорошую повязку…

Когда вода свободно потекла по дну жёлоба, и Нингорс, отряхнувшись, вылез из ямы, повязка была уже готова – не такая хорошая, как хотелось бы Кессе, но жгуты не врезались больше в ногу, и кожа под перьями не наливалась багрянцем – даже опухоль как будто спала. Улсу наклонил голову, разглядывая палки и верёвочки, поправил задравшийся край штанины и качнул хохолком в знак благодарности.

Тулхур негромко рыкнул, переступил с лапы на лапу. Другие анкехьо и мергесты давно разошлись по переулкам, но на зов выглянули. Кто-то держал в пасти клок соломы с растёрзанной крыши, кто-то лапой гонял по мостовой разбитую чашку, кто-то пытался влезть на груду камней, но оскальзывался и недовольно шипел. Тулхур повернул голову к путникам, шумно засопел. Венгэт на его спине издал протяжный скрипучий звук.

– Тулхур зовёт вас в дом живых, - сказал он. – Вы – его почётные гости. Он говорит, что вы можете сесть рядом со мной.

– Ух ты! – Кесса, остывшая от недавних волнений, вспомнила, что давно не видела никакой еды, и сглотнула набежавшую слюну. – А гостей в доме живых кормят?

Нингорс недовольно рыкнул, но Венгэт лишь ухмыльнулся, показав полную пасть острых зубов.

– Еды хватит.

Солнце опустилось на край неба и багряным оком взирало сквозь частокол заброшенных башен на опустевшие улицы. В его алых лучах мостовые казались залитыми кровью. По обезлюдевшим переулкам причудливыми тенями скользили панцирные ящеры, и Тулхур вертел головой, окликая встреченных сородичей. Обойдя ещё один провал – на его дне пенилась мутная вода, с шипением размывая обломки жёлоба – анкехьо выбрался на широкую улицу. Вдоль неё в два ряда выстроились каменные статуи – хищные звери, припавшие к земле перед прыжком. Кто-то из них был похож на дикую кошку, кто-то – на изящную куницу, у некоторых были птичьи лапы, а чей-то хвост расплетался натрое. Улица, охраняемая каменными чудищами, упиралась в арку ворот, и череп тзульга, лишённый половины зубов, но покрытый чёрным лаком и разрисованный красными линиями, висел над ней. Ворот не было, но не было видно и их обломков – пустой провал зиял в нетронутой стене, а за ним виднелись четыре башни, соединённые вместе. Кесса запрокинула голову, пересчитывая этажи, - их было пять. Нетронутые двери над двумя десятками ступенек мерцали зеленью и синевой, будто за ними колыхалась глубокая вода.

– Чей это дом? – спросила Кесса, разглядывая зубастые морды на стенах и створках ворот. На крыльце стояли ещё две статуи, смутно похожие на помесь дракона и гиены. Кто-то поотбивал им головы и лапы, одна из них повалилась набок, другая упала на брюхо. Голова лежала рядом с ней, и покрашенные жёлтым глаза с чёрными зрачками смотрели прямо на Кессу. Речница, вздрогнув, отвела взгляд – ей стало не по себе.

– Бывшая крепость наместника, - ухмыльнулся Улсу. – Самый надёжный дом в Элоке… и самый большой склад еды.

Он испустил пронзительный вопль, и Тулхур заревел, топая лапами. Высокие двери бесшумно раскрылись, и Кесса невольно подалась назад – она ожидала, что на лестницу хлынет вода.

Воды не было, но выплывшей навстречу рыбе она была не нужна. Огромный Вайган, по самый хвост покрытый прочными пластинами брони, висел в воздухе, лениво поводя плавниками. Его круглые глаза горели синим огнём.

– У нас в гостях эльфы, - ухмыльнулся Улсу и приподнял хохолок в знак приветствия. – Что ты застыл, Энселг?