Черная река
Шрифт:
– Реки? Там, в лесу, много маленьких рек. Можно пролететь над ними. Что ты кашляешь, детёныш?
– Здесь какой-то странный ветер, - ответила Кесса. – Горло жжёт. Может, из-за пепла от Джассии? Давай свернём к лесу! Там, по крайней мере, бывают дожди…
Кривые колючие ветви гилгека топорщились во все стороны, и сквозь них копьями пробивались ребристые стволы алых хвощей. В сомкнувшихся кронах что-то копошилось, попискивало, перелетало с ветки на ветку, но Нингорс летел слишком высоко, чтобы рассмотреть древесную мелюзгу. Кесса сидела в седле, поджав ноги, вяло грызла сушёную рыбину и отхлёбывала из фляжки. Есть не хотелось, и даже подслащённая
– Что там, детёныш? Опять горло жжёт? – угрюмо спросил Нингорс. – Река-то далеко…
– Это ничего, - пробормотала Кесса, разглядывая тёмный след на ладони, которой она вытерла губы. Поверх полустёршейся раскраски протянулась кровавая полоса, и солёный вкус во рту стал отчётливее.
С закатом Нингорс поднялся выше, к разреженным розовым облакам, и Кесса следила за алой кромкой солнца. Та быстро опускалась за Зеленогорье, куда-то в моховые леса Тарнавеги, а может, за край Бездны, - но мрак не спешил сомкнуться, и облака мерцали серебром – что-то подсвечивало их сверху, странные белые лучи, скользящие вдоль небосвода. В розово-серебристой дымке плавали ширококрылые серые тени – хвостатые ящеры поднебесья высматривали в облаках добычу. Медленно, один за другим силуэты таяли – летуны возвращались в свои пещерки.
«Должно быть, им голодно тут,» - думала Кесса, заползая в спальный кокон. «Где мало воды, там мало небесной тины, и откуда здесь возьмётся рыба?»
За прошедшие месяцы она приноровилась забираться в кокон во время полёта – ловко цеплялась за ремни и подтягивалась на поводьях, стараясь не смотреть вниз. Но сегодня руки плохо её слушались, и тело налилось необычной тяжестью. Кесса свернулась в коконе, закрыла глаза, но сон долго не шёл. Липкая испарина покрывала лицо при каждом вздохе, и солёная влага щекотала горло.
– Кокон трясётся от твоего кашля, - проворчал Нингорс. – Ты ела вечером? Я не видел.
– Я не хочу есть, - слабо качнула головой Кесса. – Не беспокойся, тут ещё полно еды.
Утренний ветер разбудил её, пробравшись в кокон. За ночь воздух немного остыл – огненная река и её раскалённые берега остались в стороне, внизу шелестели прохладные заросли, и еле слышно журчала вода. Яркие перепончатые крылья мелькнули в красных ветвях – летучие ящерки-отии, проснувшись, выбирались на солнце. Некому было охотиться на них – небесные ящеры так низко не спускались, а во всём лесу Кесса не видела ни одной птицы.
«Маленькие отии,» - Речница зевнула, заползла обратно в кокон и закрыла глаза. «Красивые. Плохо, что у нас им холодно…»
Сон не шёл, но и усталость не отступала – Кессе казалось, что её всю ночь лупили циновками, всё тело было измочалено, руки дрожали. Речница провела по лицу ладонью – на руке остались крупные капли испарины. «Вот же проклятие Бездны…» - Кесса, собравшись с силами, высунулась из кокона, вдохнула тёплый ветер и мучительно закашлялась. Каждый вдох обжигал горло изнутри и отдавался болью в груди.
«Надо вылезти,» - подумала Речница, цепляясь за ремень на груди Нингорса. Оставалось перебросить тело через его плечо и ухватиться за поводья, не наступив при этом на шипы, и обычно у Кессы это получалось, но сегодня руки не слушались, а туловище будто свинцом налилось. Она нащупала ступнёй опору – один из широких ремней, напряглась, силясь переползти через плечо хеска – и пальцы, онемев, разжались.
Летела Кесса
недолго – едва успела вскрикнуть, как её поймали за шиворот и ухватили поперёк туловища. Она болталась в руках Нингорса, содрогаясь от кашля. В глазах плыл туман, веки опухли и размыкались с трудом.Ветер засвистел в ушах, и Кессу резко опустили на землю – она едва устояла на ногах. Хеск, присев рядом на корточки, встревоженно обнюхивал её лицо.
– Кровь! Ты пахнешь кровью, детёныш, - фыркнул он, шевельнув усами. – Покажи, где рана? Кто тебя обидел?
– Никто, - мотнула головой Кесса. – Огонь в горле… Больно дышать!
Каждое слово давалось ей с трудом. Она сердито протёрла глаза, морщась от боли в припухших веках. Нингорс придержал её за плечи.
– Тут тень и вода, - он лизнул её в лоб. – Мы тут отдохнём. Ты не ела плохой еды, Шинн? Живот не болит?
– Это не еда, - прохрипела Речница. – Это воздух. Но откуда?
В глазах немного прояснилось, и она огляделась по сторонам. Кривые ветви гилгека сплелись над её головой, и отии сновали по ним, то прижимаясь к коре и сливаясь с ней, то перемахивая с дерева на дерево. Одна из них сцапала большого яркого жука и уселась на ветку, откусывая добыче лапки.
Тихий плеск послышался чуть в стороне, Кесса взглянула под ноги и увидела тёмную слежавшуюся глину в белесых разводах. Тонкие стрелки безлистных трав торчали из неё, а чуть поодаль, у ручейка, лепились одна к другой зелёные лепёшки с приподнятыми извилистыми краями – причудливый мох. В воде, виляя толстым приплюснутым хвостом, спускалась вниз по течению ярко окрашенная ящерка. Откушенные крылья жука покачивались на мелководье там, где она нырнула.
«А вот и тина…» - Кесса проследила взглядом за спутанными алыми нитями, вытянувшимися по течению. Их было мало – жидкие пряди прилипли к вылезшим из-под глины корням на мелководье, и ручей от них порозовел.
«Чистая вода,» - думала Кесса, щурясь на солнечные блики. «Совсем прозрачная, даже от глины не помутнела…»
Осторожно сняв с плеча лапу Нингорса, она подошла к ручью и присела рядом, запачкав эльфийские сапоги белесой глиной. Тихое шипение не сразу долетело до её слуха – она успела поднести руку к воде, но, заслышав едва уловитый звук, вздрогнула и посмотрела под ноги. В следующее мгновение она мчалась прочь от воды, судорожно отряхивая ноги.
«Прозрачная вода?! Нуску Лучистый, где была моя голова?!» - она кинулась к Нингорсу и вцепилась двумя руками в его лапу.
– Летим отсюда! Тут нет воды – только едкий яд!
– Яд? – мигнул Нингорс, взглянул Кессе в глаза – и расправил крылья.
– Лезь на спину!
Облачная дымка курилась внизу, под крыльями Алгана, - хеск поднялся высоко, туда, откуда заросли гилгека легко было спутать с густой травой. Кесса дышала сквозь тряпицу, чувствуя, как понемногу отступает боль, и слабеет жжение в горле. «Едкие реки! Отчего я в Элоке не попросила защитную печать?! И почему о таких вещах молчат легенды?!»
Мимо проплыл огромный сталактит, изрытый пещерками. Длинные зубастые морды высунулись из нор – обитатели сводов, почуяв ветер от крыльев Нингорса, высматривали летуна, но увидеть его не могли. Кесса запрокинула голову, разглядывая изрытый норами и вздыбленный зубцами свод. «Вот какое тут небо,» - она удивлённо мигнула, заметив поверх бурого камня плотный колышущийся покров. Оттуда свисала пёстрая бахрома, выглядывали чьи-то щупальца и клешни. «А у нас, говорят, над небом только пустота – такая огромная, что не измеришь…»