Чёрная Вдова, или Королева Смерти
Шрифт:
— Да, я знаю, — тепло и спокойно, что было неожиданно для девушки, проговорил мужчина, — Сейчас только Гайя проститься…
Ведьма подошла к сыну и, присев на корточки, обняла его.
— Эрик, мой мальчик, не скучай без нас. Ты вернешься через три дня… Джейн, Ди, Афина, Марк и Кай не дадут тебе заскучать. Наш с Аро замок — целый мир, и нужен минимум месяц, чтобы узнать его от фундамента до крыши. Не скучай.
— Хорошо, мама, я постараюсь, — улыбнулся Эрик и обнял девушку, — Я так счастлив, что папа вернулся…и вы помирились… — добавил он.
— Спасибо… — прошептала Нагайна и поцеловала Эрика в макушку, — Хорошего
— Хорошо, — улыбнулся мальчик и, помахав рукой родителям, взял блондинку за руку, которая одними губами прошептала:«Удачи», в последний посмотрев на Нагайну.
Они с легким хлопком телепортировалась в Палаццо дей Приори.
В холле наступила легкая тишина, не являющаяся гнетущей, но та была быстро нарушена.
Аро в два шага достиг Нагайну и со спины нежно обнял ее, заточив ее изящную фигуру в стальное кольцо своих рук.
От его объятий по ее телу пробежали неистовые мурашки, и она еле сдержала стон, прижавшись спиной к его широкой груди.
— Спасибо, что согласилась, — еле слышно проговорил он, — Что позволила мне прийти к тебе и сыну.
— Я никогда не смогу тебе отказать, Аро, — проговорила она, и положила свои ладони на его, — Я не могла позволить больше мучиться нам обоим. Достаточно.
Нагайна ловко развернулась в его объятиях и, обхватив его шею руками, заглянула в любимые глаза.
— Я не достоин твоей любви, — через паузу сказал он, — Я…вышвырнул тебя, я… — он посмотрел куда-то в сторону и вновь вернулся к ее глазам, — изгнал тебя и Эрика, — Нагайна видела, как ему трудно даются эти слова, — Я не знаю, как искупить свою вину, правда, Гайя.
— Твоей вины тут нет. Искать виновных — неправильно. В итоге, ты сам страдал… Я…видела.
— Ты заглядывала в мои мысли, да?
— Нет… Потом…когда Джейн в первый ее приезд рассказала, потом…потом я увидела тебя и Свон, — Нагайна сделала паузу, — Потом…я видела. Ты разрушил наши покои, — грустно улыбнувшись, сказала она.
— Их восстановили в ту же ночь.
— Но я все видела. Поэтому, смогла простить и это… — она замолчала, но потом продолжила, — Я слишком люблю тебя, чтобы просто так отказаться
— Гайя… — прошептал он и коснулся губами ее макушки, — Спасибо тебе за волю.
— Спасибо тебе за силу… — прошептала она, взяв его руку, — Что написал мне… Пойдем в мою комнату, не будем стоять в холле.
Аро кивнул, и они, не отпуская рук друг друга, начали подниматься по лестнице.
Мужчина крепко сжимал ладонь любимой, боясь ее отпустить, и, подойдя еще ближе, приобнял ее за талию.
Нагайна еле слышно выдохнула и улыбнулась.
Им обоим хотелось быть как можно ближе друг к другу, после столько лет расстояния.
Именно расстояния.
Пройдя еще несколько лестничных пролетов, они оказались у большой дубовой двери.
Она сама отворилась, и Нагайна проговорила:
— Проходи, Аро.
Мужчина медленно прошел в просторное помещение, в котором ни разу не был.
Разве только что в воспоминаниях супруги.
Брюнетка тихо вошла за ним, закрыв дверь на ключ.
Аро осмотрелся по сторонам. Большие стеллажи с книгами и флакончиками зелий, сделанные из темного дерева, большая двухспальная кровать того же материала с резным изголовьем и бархатным балдахином, легкий полумрак, освещаемый заходящим лучом
солнца, настежь открытые распашные двери на веранду, раздувающиеся занавески, два удобных кресла, а между ними — стол из медового янтаря.Вдоль стены, на потолочных кессонах были позолоченные лепнины, по центру на потолке — вензель рода Эйлинендж, высеченный из цельного куска цветного мрамора.
Пол — наборный паркет из разных пород дерева, преимущественно, ореха, тоже был янтарно-винного оттенка.
Комната была выполнена в стиле барокко, но ее исключительная роскошь не была вычурной.
Все было выполнено со вкусом.
Аро перевел взгляд на богатый камин и огромное зеркало прямоугольной формы, находящиеся недалеко от кровати.
Подняв голову выше, он увидел прекрасную лепнину и уже думал перевести взгляд на Нагайну, как остолбенел.
На него смотрел он.
Аро с удивлением и шоком смотрел на собственный портрет в золоченой раме.
— Гайя…это…
— Твой портрет, Аро, — прошептала Нагайна, — Я написала его через несколько месяцев после нашего с тобой расставания. С тех пор он находится здесь. Я каждый день желала тебе доброго утра. И разговаривала с тобой. С твоим портретом. Прости… Это глупо, — она нервно усмехнулась.
— Гайя… Боже мой… — шокировано прошептал Аро, и его сердце в который раз за день болезненно сжалось, — Боже… До чего я довел тебя… — он развернулся и посмотрел на любимую, — До чего же я довел тебя… Гайя, моя родная Гайя… Мне больно знать, что ты страдала так…из-за меня. Ты все это время убеждала себя, что я рядом, сходя с ума с каждым днем, мучилась пустыми ночами, разговаривая с моим портретом, при этом воспитывала нашего сына, не показывая на самом деле своей агонии… Гайя… — он крепко схватил ее ладонь и прижал к губам, а, отстранившись, безумными, полными боли глазами посмотрел на возлюбленную и сказал, — Покажи мне. Покажи все то, что ты переживала.
— Аро, тебе же будет хуже от этих воспоминаний… — начала было Нагайна.
— Я хочу знать! — властно проговорил он, — Я не буду убегать от собственной ошибки. Покажи мне.
Нагайна зажмурилась и отпустила щит, позволив Аро увидеть ее воспоминания.
Строчки письма.
Неотправленного письма.
Сожженного неотправленного письма.
Я говорю с тобой. Я говорю с тобой, и мне плевать, что ты меня все равно не услышишь.
Я так много хочу сказать тебе, но не могу. Я не могу прийти к тебе, не могу даже позволить себе прочитать твои мысли. Мне больно. Мне будет больно, если я увижу тебя, но мне так же больно от того, что я молчу.
Мы молчим.
Спазм сжал его тело, и он стиснул зубы от бессильной ярости на самого себя.
Я вижу тебя в своих снах, которых нет. Я же не сплю, ведь так. Но тогда почему я вижу тебя? Почему я вижу тебя? Почему?
Я не хочу так, нет…
Но зачем?
Мы бессмертны, мы бессильны.
Мы ничто.
Я могу бесконечно говорить тебе об этом, но, мне никогда не хватит воли вновь увидеть холод в твоих глазах.
Его горло сжало от комка горечи, слез и едкой боли.