Чёрная Вдова, или Королева Смерти

— Это гениально, — прошептал Аро, — Но как нам выследить их и уничтожить раньше, чем они уничтожат нас?

— Мы не должны действовать сейчас — они поймут наше замешательство и изменят план. Ты оканчиваешь свой учебный год, Эрик, я — рабочий, после чего мы без лишнего шума уезжаем в Иорданию. Представители рода почувствуют, что кто-то находится в поместье, но не поймут, кто именно. После чего ты, Эрик, с помощью меня оказываешься в Форксе, у Калленов. Они приютят тебя. Ты должен быть в безопасности. Никто из заговорщиков не сможет предположить, что ты за океаном.

Ты, Аро, вместе с Каем, Марком, Дидимой и Афинодорой уезжаете на время в Россию, в Санкт-Петербург. У меня там есть квартира, довольно большая, чтобы вы смогли там спокойно прожить. Пусть Деметрий, Алек, Джейн, Феликс, Челси и Рената останутся в Палаццо дей Приори вместе с остальной охраной. Когда заговорщики поймут, что нас больше нет в Риме, они пойдут напролом в замок. Заманите их в тронный зал, пусть Алек обездвижит их на довольно продолжительное время. Я в это время буду, скорее всего, биться со своим племянником или племянницей и приспешниками моего очередного чокнутого родственника. Я справлюсь, Аро, я полна сил, — сказала Нагайна, увидев, что Повелитель хочет что-то возразить, — Когда я убью их и отправлю к Андиру в забвение, я прибуду к вам, в Санкт-Петербург. Все вы сможете вернуться в Палаццо, ты, родной, как полагается, сможешь разобраться с нарушителями, — Аро коварно улыбнулся любимой, приобняв ее, — Потом же я телепортируюсь в Форкс, к тебе, Эрик, и заберу у Калленов. Ты сможешь вернуться в Палаццо, в котором к тому времени будет идти справедливая расправа.

— Это прекрасный план, любимая, — сказал Аро.

— Да, я согласен, — кивнул Эрик, — Нужно только подождать несколько месяцев.

— Именно, нужно терпение, — сказала Нагайна, — Но бессмертным его не занимать. Главное, вести себя так, будто ничего не произошло, будто мы до сих пор в неведении. И все будет хорошо… А сейчас предлагаю прогуляться. Ведь сегодня у нашей семьи праздник.

— Правильно, — улыбнулся Эрик, — Давайте пойдем в городской парк.

— Давайте, — согласился Аро, встав с дивана.

— Пойдемте, — улыбнулась Нагайна, и тревога, вначале всколыхнувшаяся в ее душе, постепенно начала уступать место холодной решимости и рассудку.

***

Вечер следующего дня

Нагайна, стуча каблуками, шла по широким коридорам главного хирургического отделения городской больницы с толстыми папками в руках.

Синьор Моретти — главврач, попросил занести к нему в кабинет отчеты по окончании рабочего дня.

Белые длинные коридоры пустовали.

Лишь пациенты были в своих палатах, дежурные были там же.

В голове Нагайны варились мысли, далекие от этого места.

Она проникла в разум Андира из воспоминаний для того, чтобы порыться в них и выведать что-либо о наличии ребенка.

Так и было.

У Андира была дочь — Джейд, ей было около ста лет, она была бессмертна, но, так как ее мать была земной обычной женщиной, магической силы у мисс Эйлинендж было еще меньше, чем у ее отца.

Значит, Нагайне не представит труда прихлопнуть свою племянницу.

Но пугало другое — Джейд собрала соратников-вампиров, что хотели свергнуть Вольтури.

Это будет пострашнее Сульпиции, которая проникла в Палаццо одна.

Это целая группа натренированных головорезов.

— Нужно будет предупредить Алека. Их всех нужно будет усыпить, — пробормотала Нагайна и открыла дверь кабинета главврача, — Здравствуйте, синьор Моретти.

— О, синьора Вольтури, здравствуйте. Оставьте отчеты здесь, — он указал на стол, и Гайя, ухмыльнувшись, положила папки, — Присядьте, не торопитесь.

Девушка села на предложенный стул и сразу же проникла в мысли мужчины.

Ничего удивительного.

Он хочет затащить ее в постель пригласить на свидание.

— Я Вас слушаю, — спокойно спросила ведьма.

— Синьора Вольтури, может…мы сходим куда-нибудь? Здесь есть хорошее кафе неподалеку, а потом мы можем хорошо провести время у меня, — он подмигнул и откинул со лба челку.

Нагайну внутри потряхивало от смеха.

— Нет. Синьор Моретти, у меня есть семья — мой сын, мой муж, — она выделила последнее словосочетание, — Или я напоминаю ту, которая желает продвинуться по карьерной лестнице через постель? — она выгнула бровь.

— Но Вы красивая, умная женщина, Вам же ничего не стоит провести время в компании настоящего мужчины, плюс ко всему, Ваш муж с Вами не живет, как я вижу. Наверное, не может Вас удовлетворить…

— Не смейте ничего говорить о моем супруге, — зло отчеканила Нагайна и встала со стула.

По спине Моретти побежали мурашки.

— Я не буду с Вами спать.

— Тогда я Вас уволю.

— Не уволите, синьор Моретти. Я лучший хирург столицы, и уж тем более этого стационара. Все пациенты, что лежали на моем операционном столе, сейчас здоровы. Их операции прошли без осложнений. Все самое трудное отдают мне, потому что остальные хирурги просто с этим не справляются. Я нужна Вам, и Вы это знаете. Я уйду тогда, когда захочу я, а не то, что у Вас между ног. Приятного вечера, — она развернулась, но вдруг остановилась у двери и сказала, — Если хочется секса, а проститутками брезгуете, возьмите малютку Хелен — свою секретаршу. Она Вами грезит и пока еще не ушла. Успеха, — заключила Королева и вышла из кабинета ошарашенного и раздавленного главврача.

***

Спустя месяц. Конец мая. Последний звонок

— Эрик, иди к нам, — кричал один из одноклассников, помахивая перед собой опустевшим бокалом от шампанского.

Эйлинендж скривился и, отрицательно помотав головой, продолжил писать ноты на нотоносец.

— Что у тебя тут такое? — не унимался тот и, пьяно пошатываясь, плюхнулся на скамейке рядом с брюнетом и выхватил из его пальцев листы, — Это что за чертовщина.

— Это мои ноты. Не трогай их, — отчеканил Эрик и забрал у пьяного юноши нотную тетрадь, после чего развернулся и ушел от общего пиршества в сквер, где стояло уличное фортепиано.

Тут не было людей, и этому молодой человек был счастлив.

За этот год он так и не сдружился ни с кем, кроме стен коридоров и школьной библиотеки.

Но зато людей узнал «от» и «до».

И, к сожалению, не с сам лучшей стороны.

Поверхностность и откровенная глупость ровесников поражала Эрика, и он даже не мог позволить себе терпеть такое общество рядом с собой, поэтому сторонился других.

За это над ним насмехались, придумывали ему прозвища, за то, что он не обращал внимания на девушек, называли гомосексуалистом и девственником, за отсутствие друзей — ботаном и интровертом.