Чёрная Вдова, или Королева Смерти

Но Эрику было все равно.

Его лучшим другом был, как ни странно, его собственный отец, понимающий его абсолютно во всем, понимающий с полуслова, с полумысли. Аро души не чаял в сыне, проводя вместе с ним вечера за разговорами и бесконечными рассуждениями.

Эрик доверял папе.

Его лучшей подругой была его мать, которая была для него неоспоримым, непоколебимым авторитетом, он считал ее идеальной абсолютно во всем… И при этом, самой понимающей.

С ней он обсуждал те вещи, которые не мог рассказать напрямую отцу.

Она понимала его, чувствовала его состояние, даже не читая его мыслей.

Он безумно ценил и любил своих родителей, которые были для него всем в этой жизни, и в друзьях он не нуждался.

А еще… А еще Эрик любил свою Кристину.

Кристину, которую уже считал безраздельно своей.

Он был благодарен маме за то, что она сказала ему имя его вечности.

Его сердце было безраздельно занято буквами имени будущей супруги, и от остальных девушек, что пытались понравились ему, он кривился.

С такими мыслями Эрик сел за фортепиано и, поставив нотную тетрадь на пюпитр, сыграл только что написанный мотив.

Скорее бы в Вольтерру.

И прикончить Джейд.

И все.

И тогда все страшное закончится…будет позади.

***

На следующий день.

Эрик сдал все экзамены экстерном, так что ему, к великой радости, не приходилось оставаться на весь июнь в Риме для сдачи оных.

Нагайна же шла в больницу.

Для того, чтобы сдать заявление об увольнении.

Несколько поворотов коридора и уже хорошо знакомая дверь кабинета главврача, в котором в прошлый раз произошло то пренеприятное событие.

— Синьор Моретти, — обратилась она, улыбнувшись, и встала перед столом мужчины.

— Синьора Вольтури, — сглотнул он, еще не отойдя от того разговора, — Я…простите меня. За то, что тогда поступил так и говорил с Вами о непозволительных вещах.

Нагайна чуть улыбнулась.

— Ничего страшного, синьор Моретти. Каждый имеет права на ошибку и слабость, — сказала она и подошла чуть ближе, — Но, я по делу. Я увольняюсь, синьор.

— Что? — опешил главврач, — То есть, как?

— Синьор, мне нужно вернуться домой. Я больше не могу находиться в Риме вместе с сыном, прошу простить меня. Я надеюсь, Вы сможете найти мне подходящую замену, — улыбнулась ведьма и протянула заявление об увольнении.

Синьор Моретти посмотрел на нее и спросил.

— Это никак не связано с тем разговором?

— Нет, — замотала головой девушка, — Мне правда нужно уехать.

— Хорошо, я понимаю, — Моретти подписал бумагу и, подойдя к шкафу, распахнул его дверцы, — Вам будет сложно найти замену.

— Я уверена, у Вас получится, — мягко сказала Гайя.

— Вот Ваши документы, — главврач протянул толстую папку Нагайне, — Вы были замечательным работником, синьора Вольтури. Вы прекрасный хирург. Успехов Вам.

— Спасибо, — сказала та.

— Спасибо Вам за Вашу работу, — ответил он протянул ей раскрытую ладонь для рукопожатия.

Нагайна, слабо улыбнувшись, пожала мужскую руку, невольно заметив то, насколько та отличается абсолютно по всему от любимой, родной руки Аро.

— До свидания, синьор Моретти.

— До свидания, синьора Вольтури.

Нагайна развернулась на каблуках и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Главврач, потерев переносицу пальцами, сел в широкое кресло и выдохнул.

Нагайна была единственной женщиной, которая вызывала у него такой страх и дрожь в коленках.

И он не мог понять, почему.

Но, решив не думать об этом, он пригласил секретаршу, чтобы сообщить ей о том, что нужно подыскать нового хирурга.

В это время Нагайна, абсолютная свободная от каких-либо формальностей, почти кружась по тротуару под вальс, что ненавязчиво звучал в ее голове, дошла до дома.

Эрик уже был там.

Пора собирать вещи.

— Сынок, милый, я вернулась! — воскликнула женщина, закрыв за собой входную дверь и тут же очутилась в объятиях сына, вмиг оказавшегося рядом с ней.

— Мама, ну как все прошло?

— Уволилась без каких-либо трудностей. Все хорошо, Эрик. Нужно собирать вещи. Ты сегодня же отбываешь в Сиэтл.

— Хорошо, мама, — глухо прошептал молодой человек, — Мама…я боюсь. Не за себя. А за тебя, понимаешь.

— Эрик, со мной ничего не случится. Я могущественнейшая ведьма этой галактики уж точно, не говоря о Земле…

— Но я помню историю с Андиром, — перебил он ее, — Я помню, мама. Такое не должно повториться.

— Эрик, — опустив глаза, а потом вновь подняв их, проговорила Нагайна, — Эрик, мой родной, отважный сын, у меня теперь есть опыт. Я знаю, что делать. Плюс ко всему, я знаю теперь все наперед, а не наоборот. А также, я не беременна. Я полна сил. Все будет хорошо.

— Давай проверим, мама. Я сейчас постараюсь выставить щит и отразить твою атаку. Попытайся причинить мне боль. Ты знаешь, что у меня сил больше, чем у моей двоюродной сестры. Мама, ну же.

— Я не хочу причинять тебе боль.

— Мне плевать на боль. Сделай это.

— Эрик… — зажмурилась ведьма, — Прости… Защищайся.

Молодой человек напряг все свои силы и выставил перед собой щит, что был плотным благодаря многочисленным тренировкам с мамой и Джейн.

Нагайне было трудно причинять собственному сыну боль, но она поняла, что должна…предложение сына было больше, чем разумным и правильным.

Направив небольшой поток боли в сторону Эрика, ведьма посмотрела на сына.

Несколько мгновений ничего не происходило, но вот его подкосило, и он свалился на пол, корчась от боли, и пронзительно закричал.

Нагайна вмиг перестала применять дар и упала на колени перед сыном, подкладывая ладонь под его голову, чтобы та не ударилась о паркет.

Его лицо расправилось, и боль полностью отступила.

Он открыл глаза.