Чёрная Вдова, или Королева Смерти

Существу, что прожило тысячи лет, невозможно забыть и четыре года ада.

Теперь к благодарности и счастью приплелось еще и отчаяние.

Она проводила с ним дни.

Каждый, как последний.

Будто он вновь выгонит их.

Будто она снова умрет.

Для него и для себя.

Она не могла ценить это счастье так, как ценила его до того разрыва.

Она не могла погасить этот вечный огонь.

Избитая, но все же верная фраза: «Мы начинаем ценить после того, как потеряем.»

Она ценила и до потери.

Пусть временной, но потери.

Но то, как она ценила сейчас было не сравнимо.

Будто ей снова девятнадцать.

Будто ему опять двадцать восемь.

Будто они столь молоды, и все это для них впервые.

Пьянящее чувство любви, столь юное и странное в таком своем пламенном проявлении.

И оно не угаснет.

— Да, проведу, Гайя, — мягко улыбнулся он, — Дела в Вольтерре подождут.

— Я так счастлива, Аро, Боже, — улыбнулась она еще шире, припала губами к его в нежном поцелуе и, отстранившись на мгновение, прошептала, — Спасибо тебе… Аро, я так благодарна тебе!

— Не стоит благодарить, — сказал он, — Это тебе спасибо…

— А как мы объясним Эрику, что ты появился здесь из ниоткуда в такую рань? — спросила она, вновь заглядывая мужу в глаза.

— Мы не будем ничего скрывать, наш сын достаточно взрослый, чтобы знать о таких вещах, как секс и тому подобное, — ответил Аро, — Тем более, ты уже говорила однажды с ним на эту тему, я видел по его воспоминаниям, так что, ничего страшного нет. Если спросит, скажем, что я пришел к тебе поздно, мы провели ночь вместе, и я решил остаться еще день. Я считаю, Эрик не в том возрасте, чтобы от него такое скрывать, — завершил мужчина.

— А, вообще, ты прав. Да, ты полностью прав… Так и сделаем, — улыбнулась Гайя и, поцеловав мужа, встала с кровати, подходя к шкафу с одеждой.

Она опять была перед ним обнаженной, даже не задумываясь над этим, но Аро ведь не мог спокойно реагировать на вид, в очередной раз открывшийся его глазам.

Она опять будоражила в его венах давно не существующую кровь, и он, скинув с себя одеяло, в то же мгновение оказался за ее спиной, прижимаясь к ней всем телом и чувствуя собственной кожей ее неизменные мурашки.

Он улыбнулся, зарылся носом в ее волосы, обхватывая рукой ее грудь, а второй обнимая за талию.

— Аро… — ахнула она, но непроизвольно прижалась спиной к его телу, кладя свою руку на его и запрокидывая голову на его плечо, опять растворяясь в этом арктическом тепле, — Что ты творишь?

— Всего-навсего, люблю тебя, — прошептал он над самым ее ухом и резко развернул к себе лицом, прижимая ее тело к дверце светлого шкафа и впиваясь в ее губы требовательным поцелуем.

Нагайна охотно ответила на этот порыв страсти, но спустя несколько мгновений отстранилась.

— Эрик скоро проснется… Мы можем продолжить вечером, обещаю, — она коварно улыбнулась.

— Что ты со мной делаешь, — не спрашивая, а утверждая прорычал он и вновь поцеловал ее, — Ты просто сводишь меня с ума. Возьми и надень, — он в мгновение ока поднял с пола ее пеньюар, что так и остался лежать до того на полу, — Оденься хотя бы немного. Я мужчина и, смотря на свою обнаженную возлюбленную, не могу не желать ее, — он вновь прерывисто поцеловал ее и нехотя отстранился.

Нагайна улыбнулась его словам…такое, конечно, безумно приятно слышать любой женщине, и ведьма не была исключением.

Быстро накинув на хрупкие плечи черную кружевную ткань, девушка подошла поближе к кровати и подняла с пола черную атласную ленту, завязывая ее вокруг своей тонкой талии.

Черная лента.

С которой теперь было связано слишком много.

Нагайна подняла свои смущенные глаза на мужа.

Он, конечно, тоже все понял и улыбнулся.

Девушка, прикусив губу и развернувшись, ушла в смежную со спальней ванную комнату.

Она чувствовала, как между лопаток Аро буквально прожигает дыру своим взглядом.

Теплым.

Обжигающим.

Взглядом.

***

Чета Вольтури спустилась по лестнице из красного дерева, оказываясь в гостиной, где уже сидел Эрик, пьющий из граненного фужера кровь и читающий…учебник по тригонометрии.

— Синус, косинус, — нараспев сказал Аро.

— Тангенс, котангенс… — в тон ему закончила Нагайна, тихо смеясь.

— Папа! — подскочил парень, откладывая книгу, в мгновение ока подлетев к родителям, и заключил в объятия отца, — Я так рад видеть тебя.

— И я тебя, Эрик, — мягко проговорил Аро и отстранился.

— Папа…но как ты здесь оказался, я не слышал тебя, хоть и не спал с раннего утра, — спросил юноша, смотря в рубиновые глаза отца.

— Я пришел сюда ночью. Мы были с твоей мамой, — спокойно проговорил мужчина.

Эрик на мгновение покраснел, сглотнул и опустил глаза.

— Я понял, папа. Извини… — он откашлялся и, вновь посмотрев на отца, спросил, — Ты сейчас уже уезжаешь, да?

— Нет, я проведу со своей семьей еще один день. Вам обоим нужны документы, тебя нужно записывать в школу…сегодня многое предстоит сделать.

— Я счастлив, отец, — сказал Эрик, — Спасибо, что остался.

— Не благодари, — улыбнувшись, ответил Аро и погладил сына по голове.

Как же это все-таки прекрасно — быть отцом.

— Мне нужно сделать один звонок, я отойду, — мягко проговорил мужчина и ушел в кухню, набирая хорошо известный номер.

— Кому папа звонит? — спросил Эрик, обращаясь к матери.

— Тому, кто сделает нам поддельные документы, — ответила она.

Из кухни доносился разговор:

— Густав, надеюсь, ты в добром здравии. Звоню тебе с просьбой подготовить необходимые бумаги для высоких по статусу особ. Естественно, в моем мире, — усмехнулся мужчина, — Ты же можешь сделать это? — последняя фраза звучала не как вопрос, а как жесткий приказ, облаченный в лживо-мягкую форму, — Отлично, — сказал он через паузу, — Мы будем у тебя к полудню, — произнес Аро и сбросив вызов вернулся в гостиную.

— Вижу, все прошло идеально, — сказала Нагайна.

— Да, ты права. К двенадцати часам мы должны быть в пяти кварталах отсюда у сеньора Густава Сентвилла.