Чернее чёрного

— По-моему, — заметил Аллен, — важен тот образ мыслей, который свойствен нашим заговорщикам. Если мои догадки верны, в тот вечер на приёме они пережили шок. Ведь все было готово. Прогремел выстрел. Погас свет. Возникло замешательство, как они и рассчитывали. Но когда вновь вспыхнул свет, убитым оказался совсем не тот. Хотя убит он был орудием, которое выбрали они сами. Преступника никто не видел. Они оказались в ужасной ситуации. И как отреагировали? На следующую ночь собрались у Санскритов. Все взвесили и нашли единственный ответ: крыса в трюме.

— Как это? — переспросил Гибсон.

— Кто-то из них — предатель.

— Ага, понял.

— Наверняка им пришло в голову именно это. Я многое бы дал, чтобы узнать, что там происходило, пока мы с Фоксом сидели в машине на улице.

Кого они могли подозревать? И почему? И что планировали? Новую атаку на президента? Кажется неправдоподобным, чтобы Шеридан-Гомес сдался. Узнал ли кто из них, что Санскрит вчера ночью был в посольстве? И, черт возьми, что за тень заметили мы мельком в том проулке?

— Ну-ну, и какова же ваша версия? Кто, по-вашему, это был?

— Я вам скажу, Фокс, — кивнул Аллен.

И сказал.

— Но если кто из вас, — закончил он, — позволит хоть шепнуть, что это лишь догадка, велю его арестовать за непристойное поведение.

— Давайте прикинем, что мы имеем в результате, — предложил Фокс. — Станут они готовиться к новому покушению на президента или захотят свести счёты с предателем, кто бы им ни был. А может быть разделятся и попытаются оба дела провернуть одновременно. Или, — добавил он, словно ему это только что пришло в голову, — придут к выводу, что им несдобровать, распустят свой рыбий ку-клукс-клан и разбегутся кто куда.

— Верно. Вот с этой мыслью расстанемся и мы. И разлетимся по свету, Фокс. Кто — в тишине лелеять розы, другие — ловить шмелей с красным брюшком, что пьют нектар…

— Это ещe что такое? — холодно спросил Гибсон.

— Цитата, — ответил Фокс.

— И кто же автор этой ерунды?

— Феи. Мы будем на связи. Пойдёмте, Фокс.

Они вернулись к своей машине без опознавательных знаков полиции и отправились на Каприкорн, где незаметно приблизились к одному из людей Гибсона, сержанту в штатском, у которого были для них новости. Рыбье братство не собиралось. Кобурн-Монфоры уже с полчаса пили в салоне и притом отчаянно ссорились; их было видно через окно. Другой сержант, переодетый художником, следовал за Чаббом до аптеки на Бэронсгейт; тот видел, как Чабб отдал в окошко рецепт и сел, очевидно приготовившись ждать, пока приготовят лекарство, а сам вернулся на Каприкорн Мьюс.

Развернув этюдник, парень сел на брезентовый складной стульчик и углём начал набрасывать эскиз керамической мастерской. Дома у него собралась уже целая коллекция эскизов, некоторые даже завершённые и раскрашенные акварельными красками, другие остались только в грубых набросках, поскольку прежде чем он закончил работу, подозреваемого арестовывали или ему приходилось перебираться на новое место. На эти случаи он надевал джинсы, грязный свитер и великолепный парик типа «маленький лорд Фаунтлерой». Именовался он сержант Джейкс.

Никто не показывался — ни Шеридан, ни Кобурн-Монфоры, ни Санскриты.

Фокс поставил машину на том же месте, что и прошлой ночью, под платанами на Каприкорн Сквер, откуда виден был дом номер один по Уол, а Аллен пешком отправился на Мьюс. Остановившись за талантливым сержантом, с видом случайного прохожего следил, как тот справляется с нелёгкой перспективой, а сам раздумывал, что может делать в эти минуты Трой.

— Что происходит? — спросил он.

— Двери заперты, сэр, но внутри кто-то расхаживает. За магазином. Посередине шторы довольно широкая щель, и сквозь неe бывает заметно движение. Но ничего конкретного. В дом никто не входил и никто не выходил.

— Я буду в пределах досягаемости радиосвязи, на Каприкорн Уол, номер один. Сообщите, если что-то произойдёт. Вызывать меня можете из подворотни.

— Да, сэр.

Двой парней из гаража остановились за спиной художника. Аллен заметил:

— У меня бы на это не хватило терпения. Смотрите не нарисуйте там и меня. — Такие замечания Трой чаще всего слышала от любопытных. — Это на продажу?

— Эх, — только крякнул сержант, которого последние слова явно вывели из равновесия.

— Возможно, я на обратном пути ещe раз взгляну, как получается, — заметил Аллен и удалился, оставив парней с разинутыми ртами.

Надвинув шляпу на глаза, он торопливо зашагал вдоль Каприкорн Сквер на Уол. У машины, стоявшей под платанами, остановился и перекинулся парой слов с Фоксом, потом перешёл через улицу. Мистер Уиплстоун явно заметил его издали и отворил дверь.

— Сэм, — приветствовал его Аллен, — Чабб в самом деле пошёл в аптеку.

— Я очень рад это слышать.

— Это не значит, что он не зайдёт к Санскритам.

— Вы так думаете?

— Не удивлюсь, если от стрессов, пережитых за последние сорок восемь часов, у него изрядно разболелась голова.

— Я тоже.

— Его жена дома?

— Да, — подтвердил мистер Уиплстоун и по лицу его скользнула тень сомнения.

— Я бы хотел поговорить с ней.

— Поговорить? Но это… это еe очень расстроит.

— Я сожалею, Сэм, но боюсь, это неизбежно.

— Вы хотите выжать из неe сведения о муже?

— Вероятно, придётся попробовать.

— Это весьма… безжалостно.

— Работа полицейского порой бывает безжалостной.

— Знаю. Я часто поражался, как можете вы этим заниматься.

— В самом деле?

— Вы всегда мне казались человеком деликатным.

— Сожалею, что я вас разочаровал.

— А я сожалею, что был нетактичен.

— Сэм, — негромко произнёс Аллен, — разница между работой в полиции и в других, более благородных учреждениях, кроме прочего состоит ещe и в том, что грязное бельё мы стираем сами и не подбрасываем его другим.

Мистер Уиплстоун порозовел.

— Я этого заслужил, — сокрушённо признался он.

— Нет, не заслужили. Это были грубые и неуместные слова.

Люси Локкет, которая умывалась с тщательностью хирурга, отпустила одно из своих двусмысленных замечаний, положила передние лапки Аллену на ногу и вскочила ему на колени.

— Не боишься? — рассмеялся Аллен и почесал еe за ушами. — Хорошие девочки так не делают.

— Вы даже не представляете, — заметил мистер Уиплстоун, насколько должны быть польщены. Это нечто невероятное.