Чернее чёрного

Полицейский покопался в нагрудном кармане и вытащил целлулоидную линейку с напечатанным переводом английских мер в метрическую систему. Аллен засунул еe в щель между дверью и косяком и немного там пошевелил.

— Есть, сэр, — воскликнул констебль, когда двери распахнулись.

Аллен повернулся к Фоксу и Гибсону.

— Вы не подождёте здесь минутку с этими господами?

Потом кивнул полицейским, чтобы следовали за ним; трое вошли внутрь, один остался перед дверью.

— Хэлло, — крикнул Аллен. — Есть кто дома?

Его звучный голос в душном жилище прозвучал глухо. Они стояли в узкой прихожей, стены которой покрывала тёмная ткань явно африканского происхождения. Пахло пылью и застоявшимся ароматом сандалового дерева. Слева, сразу за дверьми, начиналась крутая лестница. Двери в дальнем конце прихожей, вероятнее всего, вели в магазин. У стены стояли перевязанные ремнями два огромных чемодана, пестревшие наклейками.

Аллен повернул выключатель и под потолком пробудилась к жизни псевдовосточная люстра красного стекла. Наклейки на чемоданах гласили:"Санскрит, Нгомбвана".

— Пошли, — скомандовал он и повёл всех по лестнице. На последней ступеньке Аллен снова окликнул хозяев.

Тишина.

На площадку выходили четверо дверей, все запертые.

Две вели в маленькие спальни с экзотической обстановкой, в которых царил ужасный беспорядок. На незастланных постелях валялось бельё, полупустые шкафы и комоды распахнуты настежь. На полу лежали два чемодана поменьше, ещe не собранных. И повсюду пронзительный, неприятный запах.

Грязная ванная, покрытая горячей мокрой плесенью. Запертый шкафчик на стене.

И напротив — большая, обставленная тяжёлой мебелью комната с диванами, толстыми коврами, овальными лампами с кораллами и шёлковыми абажурами, плошками для благовоний и множеством сувениров из Африки. Но Санскритов там не было.

Пришлось спуститься вниз. Отворив двери в конце прихожей, Аллен прошёл в мастерскую. Где и нашёл хозяев.

Там было темно. Только сквозь щель в занавесях проникал тонкий луч света.

Аллен замер в дверях, полицейские — у него за спиной. Когда глаза привыкли к полутьме, перед ним стал вырисовываться интерьер комнаты: стол, груда обёрточной бумаги и шпагата, открытые коробки. На полках проступали силуэты нескольких глиняных поросят. Конец бывшей конюшни переходил в какой-то закуток, смахивавший на устье пещеры, где поместились печь и длинный рабочий стол. Оттуда разливался слабый красноватый свет.

Его вдруг охватила слабость, что-то вроде ночного кошмара, который лишает человека способности пошевелиться.

Слабость эта продолжалась всего несколько секунд, но оставила ощущение, что за ними кто-то следит.

Кто-то сидевший на скамье в противоположном конце комнаты, в закутке, следил за ним: во тьме вырисовывалась масса, которую он по ошибке принял за тень.

Тень начала приобретать конкретные очертания. Это была массивная фигура с кокетливо опёртым на плечо подбородком и широко раскрытыми глазами.

Аллен нащупал выключатель и в комнате вспыхнул свет.

Кокетливо склонив голову к плечу, на него смотрела широко раскрытыми глазами мисс Санскрит.

За скамьёй, спиной к ней, нырнув плечами в ящик и задрав тучный зад, словно толстая кукла, переброшенная через край, лежал еe брат.

Оба были мертвы.

Между ними на полу и на скамье валялись окровавленные глиняные черепки.

А в ящике лежала безголовая туша большого глиняного поросёнка.

II

У одного из полицейских сорвалось негромкое проклятье, но когда Аллен шагнул в закуток, констебль умолк и побрёл следом.

— Останьтесь там, где стоите, — велел Аллен, но потом передумал. — Нет! Один из вас пусть заберёт всю эту публику с улицы внутрь и запрет двери. Проведите их в комнату и оставайтесь с ними. Записывайте все, что будут говорить.

А вы позвоните в отдел расследования убийств и передайте новости. И попросите Фокса с Гибсоном, чтобы пришли сюда.

Полицейские вышли, закрыв за собой двери. Потом Аллен услышал, как хлопнула дверь и загремели шаги по лестнице.

Войдя, Фокс с Гибсоном нашли Аллена, стоящего между телами Санскритов. Направившись было к нему, они остановились, когда Аллен поднял руку.

— Кошмар, — протянул Фокс. — Что тут произошло?

— Идите посмотрите, только осторожно.

Обогнув стол, они заметили, что череп мисс Санскрит был разможжен, как скорлупа яйца. Волосы свекольного цвета, тёмные и мокрые, были вдавлены глубоко в рану. Платье на спине насквозь пропиталось кровью, а на столе под еe локтем блестела тёмная лужа. Одета она была так, словно собралась на улицу. На полу валялась окровавленная шляпка, а на столе — сумочка.

Аллен обернулся, взглянув на огромный зад еe брата, прикрытый рыжим пиджаком. Ничего больше видно не было.

— Тот же случай? — спросил Гибсон.

— Да, глиняный поросёнок. Его голова отломилась при первом ударе, остаток после второго упал в ящик.

— Но каким образом?.. — спросил Фокс.

— Взгляните на столе. Под еe рукой.

Там оказался листок бумаги с грифом: «Гончарная мастерская „Поросята“. Каприкорн Мьюс, 12». Ниже стояло:

"Господам Эйблу и Вирту. Убедительно просим вас… "

— Зеленые чернила, — заметил Аллен, — ручка у неe все ещe в руке.

Фокс коснулся пальцев.

— Ещё тёплая, — заметил он.

— Да…

Неподалёку от печи валялся лоскут какой-то пёстрой ткани. Аллен прикрыл им окровавленную голову.

— Ужасное зрелище, — пробормотал он.

— А что делал Санскрит? — спросил Фокс.

— Паковал оставшихся поросят. Стоял согнувшись над ящиком, и так в него и рухнул.

— Как видится вам ситуация в целом?

— Пока что так: она пишет, он снимает поросят с полок и укладывает в ящик. Кто-то к ним приходит. И предлагает помочь. Человек, чьё присутствие их никак не настораживает. Этот тип поднимает поросёнка, наносит два мощных и быстрых удара — налево и направо — и уходит.

Гибсон возмутился.

— Уходит? Как? И когда он мог войти? Мои люди не спускали глаз с этого сарая больше двенадцати часов.

— Только до того, как вспыхнула паника из-за бомбы, Фред.

— Но сержант Джейкс-то оставался на месте.