Чёрно-белые сны

empty-line/>

– Да.

Было как-то неловко находиться с Лили поблизости, а смотреть ей в глаза я так и не решался, боясь увидеть там такую же боль как у меня. Всё же перспектива находиться с ней в тишине и думать, что в её мыслях постоянно вертится укор и обида, мне казалась ещё более пугающей, поэтому я взял всю свою волю в кулак и будто бы просто так протянул:

– Ты никогда не говорила, что работаешь на свою маму…

Она недолго помолчала.

– Я… - Лили опустила голову и посмотрела на свои папки, которые лежали у неё на коленях. – Мне просто нужны были деньги. Я недавно попросила её, чтобы она устроила меня к себе …

Я вскинул бровь, но продолжал притворяться, что меня интересует телевизионная передача.

– Зачем? – я вспомнил рассказ брата, но мне не хотелось напролом выбивать у неё признание.

Лили снова замялась.

– Я слегка приболела… - я понял, что говорить правду она не собирается. – Хотела накопить на поход к доктору, а у мамы просить столько не решаюсь. Врач слишком дорогой, а болезнь не такая серьёзная, чтобы просто так пугать маму...

Я поджал губы, прекрасно понимая, для чего ей нужны деньги. Хотя у меня было два варианта: на наркотики или на лечение от них. Мне вдруг стало жутко интересно, почему брат перестал платить за Лили.

– Я думал, - мой голос дрогнул, всё ещё сомневаясь, сказать или нет. – Я думал, что Том платит за твоё лечение.

Я повернул голову и впервые взглянул в её глаза, где увидел лишь удивление, испуг и недоверие. Какое-то время мы не отводили взгляда. Девушка вдруг помрачнела, опустила глаза, а на её лице промелькнула грусть.

– Так, он тебе рассказал, значит? – робко спросила Лили.

– Да, - я вздохнул.
– Так почему он не платит?

Девушка нахмурилась, всё ещё пристально изучая свои руки.

– Я не хотела навязываться. Тем более он не обязан это делать… - Лили вздохнула. – Я решила сама найти деньги.

– И много платят? – рассеянно спросил я.

– Не очень…

Я снова уставился в телевизор. Слова ведущего пролетали мимо моих ушей, даже не намекая на то, что они намерены ворваться в мой мозг.

– Прости, - тихо вырвалось у меня.

– За что? – Лили посмотрела на меня и изумлённо вскинула бровь.

Я приоткрыл рот и нерешительно взглянул на её туфли.

– Я виноват во всём. Если бы не кома, ты бы не подсела на эту дрянь…

– Ты не…

– Если бы я не напился, - я перебил её, – ты бы не сидела здесь.

Я вдруг отчётливо почувствовал свою вину, и пёс, которого я смог на некоторое время успокоить, заново начал вырываться наружу, кусая и разрывая на части моё сердце. Мне снова стало так больно и одиноко, что захотелось последовать примеру Лили и обколоться всевозможными препаратами, чтобы, в конце концов, валяться где-нибудь в туалете самого дешёвого клуба, дожидаясь смерти от передозировки.

– В конце концов, нам всё равно бы пришлось расстаться… - тихо вздохнула Лили. – Ты запутался, я же вижу. От самой больницы ты больше не чувствовал своего сердца…

Я прикрыл глаза и невольно прошептал.

– Я люблю Мишель.

Лили была первой, кому я в этом признался, если не считать Ким, которой мне даже не пришлось об этом говорить, и мне захотелось, чтобы эта девушка рассмеялась, обозвала меня глупцом или обвинила во вранье, но то, что она сказала, меня не только шокировало, но и испугало.

– Я знаю.

– Знаешь? – я рассеянно посмотрел на неё.

– Я же вижу, как ты на неё смотришь. Только дурак не поймёт, что она тебе не безразлична, - она печально улыбнулась.

Я опустил глаза, думая, что все мои эмоции уже начали выливаться за грани моих невидимых стен, и любой, кто посмотрит на меня, способен понять причину моих страданий. Я ужаснулся, что брат и Мишель об это узнают и, наверное, слишком испуганно вновь взглянул на девушку, потому что Лили поспешно добавила.

– Я не скажу Тому. И Мишель об этом не знает…

Я невесело улыбнулся и вздохнул.

– Она говорит, что они с ним в последнее время часто ссорятся, - девушка перевела глаза на экран и задумалась. – Я благодарна Тому за то, что он помог мне выбраться из той ситуации, но я не хочу навязываться и брать его деньги…

Я внимательно вглядывался в её лицо, где почему-то нашёл грусть и… и боль.

– Брат тебе не безразличен? – вырвалось у меня.

Лили растерянно взглянула на меня, но промолчала.

– Мы с тобой в одной лодке, получается, - фыркнул я. – Ты должна понимать меня…

– Твой брат хороший человек, - сказала она, после недолгой паузы. – Но я уже смирилась с тем, что он никогда не будет принадлежать мне, а вот ты всё ещё питаешь ложные надежды…

Я нахмурился, вглядываясь в телевизор.

– Знаешь, - я снова посмотрел на девушку. – Я заплачу за твоё лечение…

– Не надо, я…

– Я заплачу, - уверенно сказал я. – Только… в обмен на кое-что.

– И что ты хочешь? – Лили вскинула бровь и насмешливо скривила губы.

– Заплачу, если ты захочешь быть моим другом, - я улыбнулся.

– Просто другом? – иронично протянула девушка.

– Да. Ничего больше, только дружба.

Девушка прикрыла глаза и фыркнула.

– Хорошо, но только я не приму денег.

– Лили, - я сердито прищурился. – Оставь себе деньги, которые ты заработала честным трудом. А за посещение доктора я буду платить сам.

– Спасибо, - она безнадёжно опустила голову.

Где-то на улице послышался звук подъезжающей машины.

– А вот и мама, - я улыбнулся и уставился в телевизор.

Думая о том, что за последнее время эта встреча была самым приятным событием в моей жизни, я не заметил, как в гостиную вошла мама и, после того, как иронично упрекнула меня в том, что я так и пролежал на диване и даже не поговорил с девушкой, увела Лили на кухню.