Чёрно-белые сны

– Том, - я решительно остановился недалеко от него. – Мне нужно с тобой поговорить.

– О чём? – он устало откинулся на спинку кресла и вздохнул.

– О Мишель. Обо мне. О тебе… - я запнулся, стараясь не смотреть в глаза брату. – Только… Только пообещай, что не будешь перебивать, а то я струшу. И… Чтобы я тебе не сказал… Я хочу остаться для тебя твоим любимым младшим братишкой…

– Билл, что ты несёшь? – не понял Том. – Ты всегда им был и будешь.

– Хорошо, - облегчённо вздохнул я. – Понимаешь… - я решил пойти по простой дороге. – Это я прислал Мишель фотографии, - я не смотрел на Тома, но знал, что он сейчас внимательно наблюдает за мной. – Я всё это подстроил. Потому что… Я люблю Мишель, - я замолчал. Слова давались с трудом, но я продолжил. – После комы мы с ней сблизились, и я это понял. Но она любила тебя. Всегда. А когда ты уехал в Америку, Мишель пришла ко мне и сказала, что к её подруге приехали родители и ей негде жить. Я предложил ей остаться. И… мы с ней переспали, - я прикрыл глаза. – Всю неделю мы были вместе, а потом она сказала, что просто мстила тебе.

Я вздохнул и поднял глаза на Тома. Тот задумчиво смотрел куда-то в пространство, а затем, наверное, решив, что я больше ничего не скажу, медленно приподнялся и встал ко мне в пол оборота.

– Этот ребёнок, - я заметил, что его глаза испуганно засверкали. – Он был твой, - соврал я, но прекрасно понимал, что Том не поверил.

Мне хотелось, чтобы он подошёл ко мне и ударил, избил, наорал, в конце концов. Но Том молчал. Стоял и просто молчал. Это было хуже всего. Я видел, как ему больно – мне было так же плохо. Брат осторожно перевёл на меня глаза – упрёк, боль, печаль, одиночество и пустота. Пару секунд мы смотрели друг другу в глаза, затем Том развернулся и ушёл. Ушёл, оставив меня в этом аду одного.

В этот момент я понял, что больше не могу, да и не хочу здесь оставаться. Я собрал вещи и решил улететь из Германии. Последний раз я осмотрел квартиру, которая ещё сегодня была моей, и ушёл. Как Том. Оставив на столе лишь письмо.

«Дорогой Том. Прости. Так вышло. Я позволил, чтобы между нами встала девушка. Надо было сказать тебе раньше, но уже поздно. Надеюсь, ты будешь счастлив без меня. Для тебя меня больше нет. Не ищи меня. Надеюсь, что я навсегда останусь в твоём сердце, как твой младший братишка.

С любовью.

Твой брат.

Билл».

Я сел на ближайший самолёт и навсегда исчез из жизни Тома. Последнее, что я сделал в Германии, – отослал большой букет цветов Мари и записку.

«Я все вспомнил. Спасибо тебе. Я улетаю из Германии, так что мы больше не увидимся. Билл.

P.S Лучше бы я ничего не вспоминал».

(Саундтрек - CINEMA BIZARRE - My Obsession)

Самолёт рейс Берлин-Нью-Йорк приземлился ровно в час дня по местному времени. Погода была солнечная, отчего казалось, будто всё в этом мире настроено против меня. Яркие лучи ослепляли мои и так опухшие и красные глаза, отчего первое время приходилось щуриться. Я забрал багаж и вышел в главные двери аэропорта, остановившись на улице и внимательно осматривая тот город, который я выбрал для своей новой жизни. Слишком шумный, как мне показалось на первый взгляд, - на фоне всей этой «живой» толпы я казался мёртвым и потухшим.

Изящно надев тёмные очки, я ухватился за ручку чемодана и покатил его в сторону свободного такси. Приказав водителю ехать в сторону отеля, я поудобнее устроился на заднем сидении и начал печально наблюдать за тем, что творится за окном. Обычный город с обычными людьми в обычное летнее время. Скучно.

Мы добрались до нужного места спустя двадцать минут, и, после того, как мой чемодан успешно вылез из багажника, я направился внутрь. Спустя несколько минут я уже входил в номер, где планировал прожить ближайшее время до того, как подыщу себе подходящую квартиру.

Оставив чемодан у двери, я достал из кармана пачку сигарет и вышел на балкон, осматривая улицу и прикуривая. Настроения совершенно не было, поэтому город представал передо мной в чёрно-белом цвете, отчего казалось, будто на улице вместо солнца пасмурная погода.

Я знал, что перебравшись в Нью-Йорк, облегчу жизнь не только себе, но я не мог гарантировать, что моя «новая» жизнь не окажется такой ужасной, как то время, что я провёл в Германии. Оставалось надеяться на лучшее.

Спустя несколько недель я уже полностью оформил документы и переехал в новую квартиру, которую теперь по праву могу считаться своей. Она находилась в центре города в одном из самых дорогих домов Нью-Йорка. Всё же, такая просторная квартира была слишком уж большой для меня одного…

Единственное, что меня огорчало, - это моя новенькая Ауди, которая так и осталась стоять на стоянки в Берлине. Мне не хотелось покупать новую машину, но и кататься на такси я не очень-то хотел. Поэтому договорившись с одной компанией, которая занимается транспортировкой таких больших вещей как машины, я с нетерпение начал ждать, когда моя красненькая малышка приплывёт по океану на пароходе прямо в Америку.

И вот я, наконец, дождавшись этого, наверное, единственного за последнее время счастливого момента, радостно вышагивал по улице в сторону назначенного места, чтобы забрать машину. Я остановился у светофора, дожидаясь, пока можно будет перейти улицу, и начал осматриваться по сторонам. Ничего интересного я так и не нашёл, но, когда перешёл дорогу, мне на глаза попался киоск с журналами, где среди разных видов газет промелькнула физиономия моего брата. Я быстро подошёл к витрине и пробежался по ней глазами, наконец, обнаружив то, что искал. На обложке был изображён Том и Мишель.

«Том Каулитц и его жена Мишель О’Кейли провели медовый месяц в Париже», - звучал заголовок.

Я хмыкнул и зашагал дальше, думая, почему они всё-таки решились полететь во Францию.

Вскоре я оказался перед офисом, куда мне сказали зайти, и вошёл внутрь. Узнав, куда мне идти дальше, я поднялся на второй этаж и постучался в нужный кабинет. После громкого «войдите» я приоткрыл дверь и заглянул внутрь, после чего подошёл к столу и сел напротив сорокалетнего мужчины, начиная прожигать его нетерпеливыми глазами.