Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Вот и посмотрим.

Инесса, откладывает нож на стол.

Спасибо, что не ткнула им меня или Хастаха.

– Обязательно говорить так, будто меня здесь нет?

Стивер хмуро разглядывает кроличье мясо, ожидающее его в тазу. Тушки, отделённые от шкур, приглашающе блестят.

– Она задолжала нам ужин после своего побега. Да и мне нравится сидеть с ней тут. – неловко вклинивается Стивер.

Конечно, ему нравится. Кто бы сомневался. Не исключаю вероятности того, что мне бы то же понравилось.

Гоню эти мысли прочь.

– Верну её через пару часов. – прохожу вглубь кухни.Вытаскиваю из шкафчика

горючку и стакан, но убираю их обратно, не сделав ни одного глотка. Голова должна быть чистой. Оборачиваюсь к Инессе, возмущенной предстоящей вылазкой.

– Собирайся. У тебя четверть часа.

***

Мы легли в колосящееся поле, когда солнце скрылось за горизонтом, напоследок окрасив небосвод на западе в оранжевый. Пиджак не спасает от ветра, заунывно воющего, путаясь в посеревшей пшенице.

Сколько урожая убила игра в воскресших божков? Если Катерину и Константина подняли из мёртвых, то у нас не два Новых Бога, а три. Но кто это может быть? Почему человек, властный над смертью не караулит Царя днями и ночами? Почему они не вдохнули жизнь в Виндея? Оживить последнего наследного царевича было б куда логичнее, чем никому ненужных Богов.

Или он тоже воскрес...? Плевать. Я прикончил его однажды, ничто не остановит меня во второй раз. Если мне предстоит перебить весь двор, чтобы досадить Волгану, то это малая цена за успокоение.

Но, прежде чем переходить к наступлению, нам нужно оружие, карты и Сердце Туманной Башни. Инесса разложила вокруг свои игрушки, не проявляя никакого интереса к разведке. Я терпеливо ждал, когда ей надоедят ножи и гнутые гвозди и она присоединится. Но этого не произошло ни через пол часа, ни через час. Стемнело. За усадьбой, в деревушке крепостных Иванцева, залаяли собаки.

– Убери свои вещи. – бросаю я, разглядывая огоньки в окнах дома.

Пересменка каждый час. С прошлого обхода прошло пятнадцать минут. Вдоль забора теснятся деревья, но в их тени я всё равно замечаю крышу. Конюшня? Почему тогда лошадь привязана к дереву у забора? Кто-то должен покинуть усадьбу и это точно не Иванцев. Мелкий купец, толкающих крестьянских девок в публичные дома вдоль всего Западного Пути, не обучен верховой езде.

– И не подумаю. – беззаботно отвечает Инесса, громче, чем должна была. Награждаю ее злым взглядом, еле удерживая себя от того, чтобы накричать на нее. Поникшая девка виновато рассовывает свои вещицы по карманам потёртого плаща.

– Может хоть поговорим?

– Нет. – сухо отрезаю я, поправляя колосья, служащие нам укрытием. Сегодня гораздо теплее, чем пару дней назад.

Погода беснуется из-за воскрешения Катерины и Константина. Кто может обладать подобным могуществом, чтобы поднять мертвеца? Где этот человек? Сможет ли он решить мою проблему? Десятилетия, проведённые при царе и ни одной догадки о том, кто способен на воскрешение. Волган не стал бы выпускать такое ценное дарование из дворца. Кто-то из Совета. Надо бы встретиться с добрым другом Фиагдоном и, если он меня не убьет, выяснить имя. Кому, как не бывшей верхушке правящей элиты, может быть известно о тёмной лошадке на арене лже-богов?

– Почему?

Сбитый с толку, я обессиленно опускаю голову и утыкаюсь лицом в траву.

Может она нам не так уж и нужна? Она только отвлекает меня.

Потому что мне не интересно с тобой говорить. Не о чем. – Двигаю ее ближе к себе. Легла бы еще дальше, могли бы смело посылать почтовых голубей.

Мы же так хотим, чтобы нас заметили!

Инесса упирается в мой бок руками, не желая повиноваться. Синяки и следы от розги отзываются болью. Она ни капли не похожа на ту, что я испытал, когда получал свои жуткие шрамы. Боль в каком-то роде даже приятная.

Как же Инесса раздражает ненужной своенравностью. В моем понимании дева должна быть кроткой и послушной. Как Идэр.

Чтобы потом всадить нож в спину – напоминаю себе я.

– Тебе обязательно вести себя так? – возмущенно шипит воровка, заставляя меня хмуриться. Отпускаю ее, сдавшись. Если нас кто-нибудь заметит, то я сдам ее им без зазрения совести. Скормлю сторожевым псам.

– Как? – с трудом подавляю желание зевнуть. Спать на земле определенно не лучший способ отдыха. Тем более с ней. Инесса самостоятельно подвигается ближе, корча недовольное лицо.

– Мерзко.

Инесса лежит на животе, пристально следя за мной, а не горизонтом. Ее большие голубые глаза того и гляди проделают во мне дыру. Пара прядей у лица выбилась из кос и завитками обрамляет раскрасневшееся от ветра лицо.

–Таковая моя натура. Я такой какой есть, в этом и прелесть моего существования.

Отчасти, это правда. Но лишь отчасти. Я самый великий лжец из всех.

Инесса пренебрежительно фыркает, продолжая ерзать. Если так пойдет и дальше, то я придушу ее раньше, чем взойдет солнце. Девчонка пахнет чем-то знакомым. Сладким.

–Это смешно.

–Что тебя веселит?

Инесса выуживает из-под себя небольшой льняной мешочек и крутит его в руках. Шнурок падает на солому. Клацаю челюстью, старательно удерживая все бранные эпитеты при себе. Воровка действительно хороша. В её цапких лапках – мои мятные конфеты. Она высыпает на ладонь оставшиеся три леденца. Остальные она уже успела прикончить.

– Будешь?

Она невинно хлопает ресницами, надув губы. Набираю в лёгкие побольше воздуха и мотаю головой.

Держи себя в руках.

Инесса закидывает все три карамельки в рот и, наигранно чавкая, толкает меня плечом.

– Если передумаешь – придётся брать уже пожёванные.

Даже знать не хочу, что она имела ввиду. Невинное лицо, которое она строит и то, что она обворовала меня – выбивает из колеи.

– Кстати, что сделала твоя невротичная подружка, что ты её к себе на версту не подпускаешь?

Давлюсь слюной. Обернувшись к воровке, открываю рот, но, не найдя подходящих слов, просто истерично смеюсь. Инесса удивленно вскидывает брови.

– Не подумай, я интересуюсь сугубо из любопытства. То, что я хотела влезть в твою голову через штаны – фигура речи.

Смех хриплый и непривычный слуху. Как гомон распуганных ворон. Он мой и чужой одновременно.

К черту этот бессмысленный разговор.

Поднимаюсь. Солома хрустит под ногами как первый снег. Наклоняюсь к девушке, небрежно поправляя воротник рубахи. Прячу шрамы на шее. Расстояние между нашими лицами настолько маленькое, что выдыхаемые ей облака пара оседают каплями на моих волосах. Её глаза расширяются от удивления, когда я подношу замерзшую ладонь к её лицу.

Поделиться с друзьями: