Черное Солнце. За что наказывают учеников

— Моя жизнь и моя душа безраздельно принадлежат Илиирэ, — сдержанно пояснил он. — Ты сам, по собственному желанию отдал их ему, на ритуале искупительного жертвоприношения своей рукой принес в дар верховному божеству.

Ученик ничего не ответил, явно потрясенный услышанным. Густо подведенные черным золотые глаза его расширились и застыли.

— Я должен восстановить в Ром-Белиате старый культ поклонения небожителям, — как можно спокойнее продолжил Элирий. — Иначе вскорости нас ждет новое возрождение черного солнца и, самое главное, новое явление карающих божеств.

— Пресветлый владыка миров не причинит зла своему наместнику и верховному жрецу, не так ли? — со скрытой тревогой полуутвердительно предположил Элиар. — Я позволю Учителю возобновить необходимые Илиирэ богослужения в храме Закатного Солнца.

Элирий успокаивающе улыбнулся и ничего не ответил. Этого жеста доброй воли может оказаться недостаточно: возможно, их храмам еще предстоит поспорить о статусе Великой базилики. Возможно, вести переговоры будет он, а возможно, кто-то другой, пришедший ему на смену. По правде сказать, Элирий не имел большой уверенности в своем будущем. Да, пресветлый Илиирэ не был гневлив и изобретателен в жестокости, подобно своему брату, но все же он был совершенно непостижим и непредсказуем. Кто знает, что на уме у ревнивого верховного божества.

От одного только воспоминания об Илиирэ и его брате Инайрэ Красный Феникс невольно помрачнел. Улыбка его померкла. Странные мысли закрадывались в голову… странные вопросы, ответы на которые он не знал. После перерождения душа получает второй шанс, возможность выучить старые уроки. После перерождения душа проходит свой жизненный путь заново, не помня саму себя, шаг за шагом преодолевая испытание забвения. Так было с самим Элирием. А что, если так было не только с ним?

Возможно ли, что некая значительно более могущественная сущность оказывала влияние на действия его ученика? Возможно ли, что способный воплощаться легендарным черным драконом Элиар на самом деле является новой земной инкарнацией бессмертного падшего бога, чей древний дух таким хитроумным способом смог ускользнуть из ловушки вечного плена и начать свой оборванный путь сначала? Кому же еще, кроме Денницы, будет подвластно неизмеримое могущество черного солнца? Кто еще, как не великий демиург, способен заново создать сам себя и войти в мир человеком?

Неужели на его собственных глазах ученик прошел тяжкий путь становления темного бога? Элирий напряженно вгляделся в хорошо знакомые черты выходца из Великих степей, пытаясь обнаружить в них сходство с накрепко врезавшейся в память устрашающей внешностью Денницы. Из общего у этих двоих был только неистовый, мятежный нрав да желание в своих интересах использовать оборотную силу солнца… нет, это еще ничего не доказывает. Возрождение запечатанной в скалах Лианора яростной души Инайрэ по преданию должно было принести гибель Материку. До этого и в самом деле едва не дошло, но… Элирий вздохнул и отбросил далеко в сторону пугающую мысль, которую все равно невозможно проверить. Перед ним был его ученик, его маленький волчонок — этого достаточно.

Даже став темным богом, он все равно останется близким ему человеком.

— Я понимаю, что это значит, — хмуро проговорил тем временем Элиар, очевидно, продолжая сосредоточенно рассуждать на взволновавшую его тему. — В случае смерти душа Учителя не уйдет свободно из мира в небытие, а останется принадлежать Илиирэ. Это моя вина. Не волнуйтесь, мессир: я не предусмотрел столь ужасного последствия ритуала, но я найду способ исправить свою ошибку. Владыка миров не будет распоряжаться вашей душой.

— Не вздумай устроить новый мятеж, — сам удивляясь себе, быстро сказал Красный Феникс. Раскрыв алый веер, он спрятал свое лицо от пылающего взора ученика. — За спиною Илиирэ — сотни безжалостных карающих божеств. Они утопят Материк в крови, как когда-то утопили Лианор в бездонной морской пучине. В конце концов, принадлежать своему богу — честь для верховного жреца. Я не смею противиться этому.

Элиар промолчал, и отчего-то это упрямое молчание встревожило еще сильнее.

— Материком владеет тот, кто в силах его уничтожить, — наставительно добавил Элирий, не дождавшись ответа. — Илиирэ способен сделать это.

— Я тоже, — не задумываясь, произнес Элиар с величием, достойным высшего небожителя. Слова его были тяжелы и в то же время очень просты, словно бы он говорил о совершенно рядовых вещах. — Вы согласны, что я тоже способен сделать это, мессир?

— Да, — вздохнув, вынужден был признать Элирий, — тебе это по силам… Если бы ты не был моим учеником, пожалуй, мне следовало бы бояться тебя.

— Вы правы, меня и в самом деле следует бояться. — Верховный жрец Черного Солнца небрежно пожал плечами. — Всем, кроме вас, ваша светлость.

Сохраняя на лице привычное выражение спокойствия, Элирий улыбнулся самым уголком губ.

Простить — не значит оправдать. Но Элирий больше не мог осуждать ученика. И отчего-то он больше не мог испытывать ненависть. Ненависть в его сердце давно прогорела до углей и наконец погасла, не оставив ни следа. Кажется, он потерял самую способность ненавидеть. Элирий хорошо знал: черное солнце влияет на разум и заставляет по-другому смотреть на мир. Под влиянием непреодолимого навязанного безумия многие достойнейшие Первородные творили ужасные вещи во дни Черного Лианора. Сейчас все это, до крайности мучившее его когда-то, поросло быльем… приходилось превозмогать себя и жить дальше, невзирая на страшные потери.

Предательство все разбивает. Так думал он когда-то, после памятного поединка в павильоне Красных Кленов, когда сам едва не погиб… и когда Второй ученик, казалось, навсегда умер для него. Но он ошибался, недооценил способность своего крылатого сердца подниматься над болью и прощать.

Предательство все разбивает, но прощение может дать второй шанс.

— Жизнь в земном мире полна невзгод, — тихо заметил Красный Феникс, слитным движением складывая веер. — Печаль длинна, а радость коротка. Сосредоточимся же на каждом драгоценном мгновении радости и научимся видеть в нем вечность.

Тысячи призраков ненависти, злобы и непонимания обитали в тягостном прошлом… но пришло время развеять тени былого и ступить в полное солнца будущее. Пришло время сбросить путы и стать свободными.

— Не желает ли мессир в знак вечного мира между великими городами провозгласить начало новой эпохи и выпить со мною вина из ритуальных кубков, связанных торжественной красной нитью? — вдруг спросил Элиар, неловко отведя взгляд.

Красный Феникс отчего-то смутился, но немедленно придал своему лицу прежнее бесстрастное выражение.

— Конечно, волчонок. Прикажи подготовить церемонию.

Прощение не дается легко. Но отныне все было позади: они оба получили желанное примирение, их больше ничто не разделяло. Впереди была вечность. Или мгновение. Не одно ли это и то же?

— Я больше не могу быть твоим Учителем, Элиар. — Сказать это было непросто, но необходимо — чтобы все прояснить. — Этот статус отныне слишком высок для любого из живущих. Тебе не нужно благословение небожителей, которое я храню для людей в своей крови. Душа твоя переродилась как солнце. Будущее твое было предопределено с начала времен. Будущее вершителя новой эры.