Черное Солнце

— Тоже это чувствуешь? — спросил я босса, не отрывая взгляда от пульсирующей тьмы.

— Да, — его механический голос звучал напряженно, — Оно становится нестабильным. Нужно срочно что-то делать.

— Есть идея, — я начал складывать печати, используя энергию Бездны, — Если объединить наши силы…

— Согласен, — он шагнул ближе, — Другого выхода все равно нет.

— Но имей в виду — я за тобой слежу.

— Как и я за тобой, — усмехнулся тот.

Мы синхронно активировали техники Бездны, направляя потоки энергии к артефакту. Поначалу казалось, что все идет по плану — пульсация Черного Солнца начала упорядочиваться, становясь более ритмичной.

Но вдруг что-то пошло не так.

Сначала я заметил, как мелкие камешки на полу дрогнули и медленно поползли к артефакту. Следом начали двигаться куски бетона, металлические обломки, осколки стекла — словно Черное Солнце превратилось в гигантский магнит.

— Это еще не все, — босс указал на происходящее в коридоре, — Смотри.

Там творилось что-то невероятное. Айсштиль пыталась удержаться на месте, цепляться копьем за стены, но её тело словно размывалось, превращаясь в рой сверкающих кристаллов. И эти кристаллы неумолимо тянуло к Черному Солнцу.

— Эстро! — закричала она, и в её голосе впервые за тысячи лет я услышал настоящий страх, — Что происходит?!

— Держись! — крикнул я, складывая новую печать.

Бездна сформировала что-то вроде тонкой сети, ловя весь лед Айсштиль. Это должно выиграть немного времени.

Следом пришла очередь Ноктуса — его тьма словно взбунтовалась, отделяясь от тела и устремляясь к Черному Солнцу.

— Вот же дрянь! — успел выкрикнуть он, прежде чем моя вторая сеть успела его поймать, — Спасибо, друг!

Эгилия попыталась использовать свои подземные техники, но её серебристые потоки только ускорили процесс распада. Один за другим древние боги превращались в чистую энергию, которую затягивало в ненасытную утробу артефакта.

Босс взмахнул рукой, и Эгилию также прижало к полу покровом Бездны.

Должен признать, этот хмырь очень хорошо владеет техниками Бездны…

Тем не менее, другие осколки продолжали погружаться внутрь черной сферы. У нас просто не хватало рук, чтобы спасти их все.

— Оно притягивает осколки, — процедил босс, усиливая защиту Бездны вокруг нас, — Словно хочет… собрать их?

— Оно хочет исправить все, что ему кажется дефективным, — коротко бросил я, — Таким уж оно создано…

Я чувствовал, как меня самого тянет к Черному Солнцу. Чем-то я ему тоже не понравился… Только энергия Бездны, окутывавшая нас с боссом плотным коконом, спасала от участи других богов.

Из коридора доносились звуки боя — там Соколов, Настя и Эмми сражались с Кривотолковым и Тенью. Похоже, противники были слишком увлечены схваткой, чтобы заметить происходящее с осколками.

Черное Солнце вдруг вспыхнуло с такой силой, что пространство вокруг исказилось. В его глубине начали проступать лики поглощенных осколков — увы, мы с Незнакомцем спасли не всех…

* * *

Соколов и Кривотолков, два бывших боевых товарища кружили по залу, обмениваясь ударами. Их ауры сплетались в причудливый узор — чистая сила Соколова против искаженной мощи Кривотолкова.

— Вспомни, Дима! — крикнул Соколов, уклоняясь от особенно коварного выпада, — Тот рейд в Северные пустоши!

Кажется, он до последнего надеялся докричаться до настоящего Кривотолкова.

Кривотолков не ответил — только оскалился, и его аура полыхнула с новой силой. Воздух вокруг него начал искажаться, словно само пространство не выдерживало присутствия его искаженного Дара.

— А помнишь ту заварушку на Урале? — Соколов продолжал говорить, методично отражая атаки, — Когда мы вдвоем держали перевал против целой орды тварей?

— Заткнись! — прорычал Кривотолков, — Эти воспоминания… они ничего не значат!

Но что-то в его голосе дрогнуло. На миг его движения стали менее уверенными, словно часть прежней личности пыталась пробиться сквозь чужой контроль.

Соколов заметил эту заминку и рванулся вперед:

— Как же разрывает между желание вправить тебе мозги и тут же выбить их наружу… Дима, твою ж! Где твоя гордость?! Почему урожденный Кривотолков позволяет помыкать собой какому-то смерду? Борись с этим!

Но Кривотолков вдруг расхохотался — жутким, механическим смехом:

— Борись? О нет, Гриша… Я наконец-то свободен. Свободен от всех этих… условностей.

Его следующий удар был настолько силен, что Соколов отлетел к стене. Князь с трудом поднялся, сплевывая кровь.

— Твою…

— Мне открыли глаза, — Кривотолков медленно приближался, и воздух вокруг него продолжал искажаться, — Показали истину. Старый мир должен умереть, Гриша. И ты… ты умрешь вместе с ним.

Соколов встал в боевую стойку, но было видно — силы его на исходе. Раны, полученные в предыдущих схватках, давали о себе знать.

— Знаешь, что самое печальное? — Кривотолков остановился в двух шагах от него, — Ты всегда был… в каком-то смысле лучшим из князей Синегорья. Честным. Благородным. Признаться, в какие-то моменты я тебе даже завидовал… А значит… — он поднял руку, заряжая смертоносную технику, — тебе нет места в новом мире.

Соколов только горько усмехнулся:

— Зачем тогда такой мир нужен?

Кривотолков ударил. Его искаженная сила, словно коса жнеца, устремилась к горлу бывшего друга…

— НЕТ!

Волна чистой энергии отбросила Кривотолкова в сторону. В центре зала возникла Светлана — её синие волосы развевались в потоках силы, а глаза сияли подобно двум звездам.

— Папа! — она метнулась к отцу, поддерживая его, — Ты как?

— Жить буду, родная, — он слабо улыбнулся, опираясь на её плечо, — А ты… как ты…

— Потом расскажу, — она бросила быстрый взгляд на медленно поднимающегося Кривотолкова, — Сейчас есть дела поважнее.

— Света… нет, — Соколов попытался встать перед ней, — Я запрещаю…

— Пап, — она мягко, но решительно отстранила его, — Я уже не маленькая девочка. И да, я знаю — ты всегда хотел меня защитить. Но может… может, пришло время позволить мне защитить тебя?

Её аура разгоралась все ярче. Соколов смотрел на дочь, и в его глазах читалась странная смесь гордости и боли.