Черное. Белое

– Да. Похож. Ты увез меня за город и остановил машину в лесу.

– Даже не поцелуешь?..

Своими вопросами он совершенно лишал меня способности адекватно мыслить, хотя я уже не раз звала рассудок на помощь.

– Нет, – сухо ответила я.

– Я никогда не знал отказов. – Голос на этот раз звучал не насмешливо, а серьезно. – Ты – единственный случай.

– Это должно переубедить меня?

– Да. Я же вижу, как ты жаждешь поцелуя.

Я опустила глаза, а потом с удивлением поняла, что смутилась. Да я ведь уже совсем забыла, что такое смущение!

И еще и понимала, что Роман был прав. Я сидела здесь и безумно хотела поцеловать его. Причем именно разум подталкивал меня к этому, а потому я совершенно запуталась.

– Бедняжка, я так напугал тебя, – произнес он, заводя мотор. – Я больше не буду обижать такую маленькую девочку.

Я с трудом сдерживала ярость. Да он просто издевался надо мной, а я теряла способность к сопротивлению! Мне нужно найти способ поменять наше положение. Мне еще не попадался человек, которого я не смогла бы заставить плясать под свою дудку.

Его глаза смеялись надо мной, а я видела в нем себя. Только разница была в том, что я всегда скрывала усмешку, а он – нет. Роман открыто издевался и говорил все напрямую. Я же – всегда лгала.

Он раскрывал передо мной свои карты. Ему не нужна была ложь, чтобы добиться своего.

Мотор глухо завелся, и машина подалась назад. Комки грязи отлетели от колес, заляпав стекло. Дождь тут же все смыл.

Я старалась дышать ровно, чтобы успокоиться, и взывала к рассудку. Тот говорил, что я зря упустила шанс и не поцеловала Романа.

Удивляясь, что подобные мысли пришли мне в голову, я все же начала к ним прислушиваться.

Роман был привлекателен. Кроме того, меня, несомненно, влекло к нему.

Я и не думала, что, лишив себя сердца, можно сохранить подобные чувства.

Ко всем мужчинам я относилась равнодушно. Они были для меня как пустое место, как воздух, окрашенный в цвета. Некоторые из них были мне неприятны.

По крайней мере, целуя Андрея, я ничего не чувствовала.

И вот впервые я ощутила желание кого-то поцеловать, причем желанием этим руководил рассудок. Может быть, это не совсем нормально, ведь подобные чувства должны принадлежать сердцу, но факт остается фактом.

Мы выехали на главную дорогу, и я вздохнула свободно. Чуть заметная ухмылка снова тронула губы Романа – он заметил, что я успокоилась.

– Тебе лучше?

– Да, гораздо.

Внедорожник ровно мчал по дороге, все набирая скорость. Брызги разлетались во все стороны, а видимость была минимальной. Несмотря на это, я наблюдала, как стрелка спидометра все больше склоняется в правую сторону.

Роман не отрывал взгляда от дороги, а я то поглядывала в окно, то смотрела на стрелку спидометра.

Сто километров в час. Сто пятьдесят. Стекло покрывала сплошная пелена дождя – ничего не было видно. Сто семьдесят. «Из этого внедорожника можно выжать еще больше», – думала я. Сто восемьдесят. Дорога за окном превратилась в одно сплошное серое пятно. Я откинулась на спинку сиденья, с восхищением наблюдая за происходящим.

Мы в любую секунду могли врезаться в какую-нибудь машину, едущую нам навстречу. Когда я представила себе такой исход, меня охватило радостное возбуждение и нетерпение. Я сощурила глаза и довольно улыбнулась.

– Быстрее!

Мои глаза наверняка горели – я упивалась скоростью. Грудь ровно вздымалась, и я с удовольствием вдыхала воздух, каждый вздох которого мог бы стать последним.

Стрелка показывала сто девяносто километров в час.

Роман оглянулся на меня, чтобы посмотреть на реакцию. Удивление на его лице говорило о том, что он ожидал совершенно другого.

– Не хочешь пристегнуться? – крикнул он мне.

– Нет!

Хорошо.

Он еще надавил педаль газа. Двести десять километров в час – у меня захватило дух. Не думала, что на этом свете мне еще может быть так хорошо.

Буквально за три метра впереди нас я увидела железнодорожный переезд. Я еще не успела ничего понять, но руки машинально крепко ухватились за сиденье.

Если бы я этого не сделала, то точно осталась бы вся в синяках. Я так подскочила, что сильно ударилась головой о крышу машины. В один момент стало немного страшно, но я упивалась этим мгновенным чувством.

Когда переезд остался позади, я потерла ушибленную голову и посмотрела на Романа. Тот с ухмылкой снижал скорость.

– Лучше было бы пристегнуться, – проговорил он.

– Не испугалась?

– Разве что ударилась. – Пожала плечами я. – Повторишь?

– Хочешь еще?

Я кивнула.

– На сегодня хватит, – отрезал он, а я опять со злостью отметила, что Роман не терпел возражений, и у меня не получалось как-то воздействовать на него. Когда он говорил, то не оставлял мне никакой возможности противоречить, и я была вынуждена принимать все так, как хотел того он. Но раздражали меня не его манеры, а именно моя неспособность управлять его поведением.

Резко нажав педаль тормоза, Роман резко развернул машину и покатил в обратном направлении.

– Ты ведь даже не знала, куда мы едем.

– За окном ничего не видно.

Мы пересекли железнодорожный переезд на минимальной скорости, после чего Роман уже не стал гнать свой внедорожник.

Теперь мы возвращались в город.

– Ты жаждешь смерти или любишь адреналин? – в шутку спросил он, вряд ли догадываясь, что своим вопросом попал в точку.

– Второй вариант, – солгала я. Впрочем, это была не чистая ложь, ведь адреналин я тоже когда-то любила.

Роман снова коснулся меня рукой. От его прикосновения меня сразу бросило в жар, а дыхание участилось. Эта реакция удивляла и нравилась мне одновременно. Мне хотелось закрыть глаза и представить себе, как его рука коснется моих щек, губ, шеи…

О чем я только думаю? Что со мной происходит?!

Я пыталась остановить беспорядочный поток мыслей, но воображение доставляло мне столько удовольствия, что я бросила эту затею.

– Жизнь – прекрасная штука, не так ли? – Роман посмотрел на секунду в мою сторону и тут же перевел взгляд на дорогу. – Сколько возможностей она предоставляет нам!

Внимательно смотря на него, я видела, что мы очень похожи. Его глаза выражали ту же усмешку, что и мои; его язвительный тон показывал превосходство над другими. Казалось, он видит мир точно так же, как и я, и понимает всю его примитивность и глупость. Но при всем этом Роман утверждает, что любит жизнь, что находит в ней удовольствие. Он любит ее так сильно, что, в отличие от меня, даже и не мечтает о смерти. Так в чем же разница между нами? Мне захотелось понять, разгадать его, научиться находить в жизни те плюсы, которые не могла пока увидеть сама.