Черногорец на русской службе: генерал Бакич

В памятной записке об этом происшествии от 5 апреля начальник осведомительного отдела Главного штаба справедливо отмечал: «Если таким образом поступают с женою небезызвестного генерала - героя, защитника Сызрани, то невольно напрашивается вопрос, как чины милиции поступают в тылу с женами бойцов фронта, жертвующих свою жизнь и проливающих свою кровь за наше благополучие. Трудно представить себе то моральное состояние, какое будут переживать наши защитники на фронте, узнав о вышеизложенных ошибках»291. К сожалению, в моем распоряжении нет данных о том, были ли приняты меры к исправлению этой ошибки и наказанию виновных, но случай, на мой взгляд, весьма показательный для характеристики белого тыла.

САЛМЫШ

4 апреля Западная армия заняла Стерлитамак, 7 апреля - Беле- бей, 10 апреля - Бугульму и 15 апреля - Бугуруслан. В сложившейся ситуации белым важно было, не теряя соприкосновения с противником, энергично преследовать его, чтобы до вскрытия рек овладеть стратегически важными пунктами. На Южном Урале таким пунктом был Оренбург.

Для казачьей психологии было важно, кто в данный момент контролирует центр того или иного военного округа, в чьих руках находится войсковая столица. Во многом в зависимости от этого казаки

72 А.В. Ганин. Черногорец на русской службе: генерал Бакич

решали, участвовать им в борьбе с большевиками или нет. Так, Оренбургский губернский комитет РКП(б) и губисполком сообщали в ЦК, что «один только усердно распускаемый врагами ложный слух о падении Оренбурга вызывает приток свежих сил колеблющейся части казачества, которая поголовно уйдет к Колчаку в случае падения Оренбурга»292. В Оренбурге, являвшемся столицей войска, центром первого военного округа и важнейшим узлом железных дорог, было свыше 100 фабрик и заводов, население города к 1912 году составляло 146 тысяч человек293. Гражданская война в Оренбуржье для казаков во многом была борьбой за Оренбург. В одних случаях эта борьба велась за удержание города (осень-зима 1917 и 1918 годов), в других - за овладение им (весна-лето 1918 и 1919 годов).

Однако занять Оренбург до разлива рек весной 1919 года белым не удалось, в результате чего левый фланг белого Восточного фронта прочно увяз в боях за город фактически до конца лета 1919 года, когда стратегическая инициатива перешла к красным294. Ликвидация оренбургского направления и выход к Самаре весной-летом 1919 года могли дать белым огромное высвобождение сил за счет значительного сокращения протяженности фронта, существенно упрощали снабжение (появлялась возможность подвоза по железной дороге), срывали готовившийся красными контрудар из района Бузулук-Сорочинская-Михайловское (Шарлык) и давали возможность соединиться с Деникиным, после чего победа большевиков была бы уже невозможна. Дальнейшая борьба в случае успеха белых на Южном Урале становилась для них гораздо легче, положение красных при таких обстоятельствах делалось угрожающим. Все это свидетельствует о том, что борьба за Оренбург имела решающее значение для обеих сторон, однако именно на этом, наиболее трудном этапе наступательный порыв белого Восточного фронта был приостановлен.

Войска Бакича были вынуждены наступать в ужасных условиях по испортившимся весенним дорогам и подтаявшему речному льду. В связи с высоким темпом наступления стали возникать проблемы со снабжением частей, войска были утомлены. 14 апреля корпус получил новую задачу - выйти на тракт Абдулино-Оренбург и вести наступление на сам Оренбург. Справа наступали части Сводного Стер- литамакского армейского корпуса. Слева усиленными переходами по 60-70 верст в сутки двигался к казачьей столице II Оренбургский казачий корпус Генерального штаба генерал-майора И.Г. Акулинина, командир которого пришел к убеждению о необходимости ворваться

Салмыш

73

в Оренбург на плечах красных, не дав противнику возможности опомниться295. Для белых в той ситуации подобное решение являлось единственно верным.

С середины апреля 1919 года на левом фланге Восточного фронта белых началась многомесячная борьба за Оренбург, начало которой в советской историографии традиционно связывалось с разгромом корпуса Бакича296. Чтобы понять, имел ли место в действительности этот разгром, необходимо детально проанализировать ход самой Оренбургской операции, или обороны Оренбурга, как писали советские историки. Следует отметить, что как в источниках, так и в исторических исследованиях данные о ходе наиболее интенсивных боев за Оренбург во второй половине апреля 1919 года весьма противоречивы и запутанны, так что далеко не всегда возможно точно воссоздать ход событий.

Итак, 17 апреля войска Бакича вышли на подступы к Оренбургу с северо-востока в районе слияния рек Салмыш и Сакмара. Южнее Сакмары успешно наступал II Оренбургский казачий корпус. Обороняли Оренбург части 1-й советской армии под командованием Г.Д. Гая, который впоследствии отметил, что Бакич «считался ярым противником большевиков и пользовался в армии белых репутацией талантливого полководца»297. К этому времени состояние дорог в районе Оренбурга резко ухудшилось, горные реки разлились, во многих местах были снесены мосты. «Была сильная распутица. Проселки… так раскисли, что, если удавалось, солдаты шли не по ним, а «обочь», вдоль, а то и «целиной». Обувь у большинства разваливалась, шли по колено в грязи»298. Красные отступили за Салмыш и обстреливали части IV корпуса артиллерией. Войска Бакича готовились к переправе через Салмыш в условиях весеннего половодья, сооружали плоты и мосты. 18 апреля левофланговые части 2-й Сызранской стрелковой дивизии, переправившись через Сакмару у села Никольского, с боем овладели деревнями Верхние и Нижние Чебеньки. 20 апреля дивизия заняла станицу Сакмарскую и фактически в тылу красных развивала успех на Сеитовский посад, расположенный к северу от Оренбурга299. По воспоминаниям рядового 5-го Сызранского стрелкового полка А.Ф. Гергенредера, в день переправы через Салмыш солдаты выстроились на топком берегу, вскоре к ним подъехал Бакич, спешился и пошел вдоль строя. «Он выглядел рослым, дородным, одет был в шинель, лицо продолговатое, длинные усы свисали концами вниз, бороды не было. Бакич объявил, что полк должен

74 А.В. Ганин. Черногорец на русской службе: генерал Бакич

«обеспечить тет-де-пон»300. 5-й Сызранский стрелковый полк переправлялся через реку без поддержки артиллерии, которую трудно было успеть подвезти к району переправы. К моменту занятия станицы Сакмарской солдаты 5-го полка в результате переправы и упорных боев были «измученные… так, что уже ничего не соображаешь… некоторые входили в хлев, в сарай, падали на солому и тут же засыпали…»301. Появление белых за Салмышем стало полной неожиданностью для командующего 1-й советской армией Г.Д. Гая302. Вместе с тем обозы частей, овладевших Сакмарской, так и не были переправлены через Салмыш, и войска ко времени решающих боев оказались лишенными снабжения.

С утра 21 апреля части корпуса начали переправляться через Салмыш в районе Имангулово, Биккулово и поселка Ново-Троицкий. Белым удалось прервать телефонную связь Оренбурга со штабом 20-й Пензенской стрелковой дивизии303. 6-й Сызранский стрелковый полк в этот же день с боем занял деревню Майорскую, откуда на следующий день перешел в наступление на станцию Каргала, находившуюся в глубоком тылу Оренбургской группы красных к северо-западу от Оренбурга. В бою 21 апреля ярко проявилась несогласованность в действиях корпусов Бакича и Акулинина, в результате чего 7-й Хва- лынский стрелковый полк корпуса Бакича приостановил наступление и вернулся в исходное положение, а часть стрелков перешла на сторону красных. Посыпались взаимные обвинения командиров частей разных уровней, сильно смахивавшие на стремление к самооправданию и перекладыванию вины на соседний корпус. Скорее всего, виноват в случившемся был сам командир 7-го полка. По этому поводу командующий II Оренбургским казачьим корпусом Генерального штаба генерал-майор И.Г. Акулинин писал Бакичу: «Препровождаю при сем документы, характеризующие недобрососедское и недоброжелательное отношение некоторых лиц Вашего корпуса к частям моего корпуса… Ввиду вышеизложенного прошу Ваше Превосходительство: 1) для установления истины - срочно назначить строгое расследование… 2) Принять меры к восстановлению добрососедских отношений, при которых только и возможно доброжелательное соревнование частей наших в бою…»304

22 апреля части IV корпуса переправлялись через Салмыш у хутора Архипова в 7 верстах к востоку от Сакмарской. В связи с быстрым течением реки и малой грузоподъемностью имевшегося здесь парома переправа задерживалась до 23 апреля, в результате чего была

Салмыш

75

нарушена синхронность наступления дивизий корпуса (2-я дивизия прорвалась в тыл красных, тогда как 5-я все еще не могла переправиться через Салмыш). Даже советские авторы признавали, что «форсировать реку Салмыш весной, во время разлива, при примитивных переправочных средствах, под огнем с противоположного берега представляло большие трудности»305. С точки зрения начальника 5-й Оренбургской стрелковой дивизии полковника В.К. Нейзеля через Салмыш «переправляться на лодках, плотах и т.д. совершенно нельзя - многоводная река со страшно быстрым течением и водоворотами даже без сопротивления переправе со стороны красных не давала возможности управлять плотами…»306 В этот же день части 2-й стрелковой дивизии у деревни Екатериновка захватили обоз красных и более 1000 снарядов. Штаб дивизии перешел в станицу Сакмарскую307. Дивизия продолжала свое успешное движение к Оренбургу. План красных, как позднее утверждали советские авторы, сводился к тому, чтобы, позволив IV корпусу переправиться через Салмыш, прижать его к реке и уничтожить308. По всей видимости, это стремление выдать желаемое за действительное, так как до 23 апреля инициатива всецело принадлежала белым.

23 апреля войскам IV корпуса было предписано конными частями перерезать линию железной дороги Оренбург-Самара, овладеть Оренбургом и к 26 апреля выйти на линию Новосергиевская-Нижнеозерная. В приказе по корпусу Бакич требовал: «При наступлении войскам широко пользоваться подводами от местного населения. Марши совершать как днем, так и ночью. Конницу не пришивать к пехоте, а выдвигать ее вперед, поддерживая пехотными частями, посаженными на подводы. Всем Начальникам помнить, что от смелости и решительности их действий будет зависеть окончательное уничтожение пр[отивни]ка и захват огромного военного имущества, находящегося в гор[оде] Оренбурге»309. В этот день в 10 часов утра белые заняли хутор Сеитовский310, что стало их максимальным успехом в наступлении на Оренбург, а возле деревни Нижние Чебеньки произошел встречный бой. Севернее, у Имангулова, переправа частей корпуса была замечена красными и приостановлена ими при помощи артиллерийского огня. Части 5-й стрелковой дивизии продолжали переправляться через Салмыш у хутора Архипова, однако в связи с порчей парома форсирование реки продвигалось крайне медленно. В результате был отдан приказ о постройке мостов через рукава разлившегося Салмыша.