Черногорец на русской службе: генерал Бакич
Шрифт:
30 сентября генерал Перхуров получил приказ командарма перейти в состав Степной группы генерала Лебедева и привести с собой отряд Фортунатова, обещав всем вернувшимся амнистию368. Командование не понимало, что Фортунатов уже окончательно порвал с белыми и в этот период со своим отрядом занимался на Южном Урале мародерством369. Впрочем, в тяжелых условиях степного района, при наличии проблем в обеспечении войск продовольствием на «самоснабжение» перешли и части Оренбургской армии. Для нескольких десятков тысяч человек, отступавших с территории Оренбургского казачьего войска, это был единственный способ выжить.
В начале октября расположение корпуса посетил атаман А.И. Дутов. В это же время в некоторых частях 2-й Сызранской стрелковой дивизии началась эпидемия тифа, было много случаев заболевания со смертельным исходом. В середине месяца значительно похолодало, а части корпуса не имели зимней одежды. Тем не менее к 20 октября,
94 А.В. Ганин. Черногорец на русской службе: генерал Бакич
14 октября 5-я советская армия вновь переправилась через Тобол и перешла в наступление. Белые отходили к следующему рубежу - реке Ишим. Как записал в эти дни в своем дневнике служивший в корпусе Бакича военный врач 35-го Оренбургского казачьего полка Л. Головин, «не вырисовывается у храброго Колчака война, черт бы ее взял. Мы же теперь (т.е. IV Оренбургский армейский корпус.
– А.Г.) - голова и хвост, и могучее тело дутовской Оренбургской отдельной армии»371. Головин имел в виду то, что корпус Бакича составил костяк армии Дутова.
Лишь с вечера 23 октября красные (Кокчетавская группа 5-й армии) перешли в наступление против Бакича. Через день их наступление приобрело широкомасштабный характер. Дутов приказал Ба- кичу выделить два конных отряда (полковника Р.П. Степанова и войскового старшины Савельева) для переброски на север, к реке Ишим, с целью обороны переправы через нее, поддержания связи с частями генерала Лебедева и прикрытия направления на Кокчетав. Остальные части корпуса должны были отходить в направлении на Атба- сар. В связи с отсутствием зимней одежды, перевязочных средств, отступлением, эпидемией тифа, приближением зимы и полной неизвестностью в будущем, участились случаи дезертирства из частей корпуса. Бежали в основном казаки, стремившиеся вернуться в родные станицы, чтобы заняться хозяйством.
29 октября 1919 года красные заняли Петропавловск и начали практически безостановочное преследование белых вдоль Транссибирской магистрали. На левом фланге белого Восточного фронта войска Бакича отступали к Ишиму, а к вечеру 30 октября штаб корпуса прибыл в Атбасар. Дутов рассчитывал занять оборону по реке Ишим, чтобы прикрыть сосредоточение главных сил армии. Не исключено, что из района Атбасар - Кокчетав белое командование предполагало нанести фланговый удар по войскам 5-й армии, уверенно наступавшим вдоль Транссиба372. Как писал 31 октября командарм А.И. Дутов Верховному Правителю адмиралу А.В. Колчаку: «Будь теплее и сапоги, шинели и полушубки, тогда бы армия была стальной. То, что в ней осталось, закалено и испытано, и только ее одеть, дать артиллерию и винтовки, и она будет драться до последнего»373.
В связи со значительным усилением эпидемии тифа и натиском красных закрепиться на Ишиме не удалось. Дутов приказал оставить у реки разведывательные части, а основным силам продолжать
Голодный поход
95
движение к Атбасару форсированным маршем с целью закончить сосредоточение к 8 ноября и приступить к переформированию и укомплектованию корпуса. По причине отступления войска потеряли соприкосновение с противником.
6 ноября было получено известие о переименовании Оренбургской армии приказом главковерха в Отдельную Оренбургскую. В этот же день сосредоточение армии было приостановлено. Части корпуса заняли оборону в районе городов Атбасар-Кокчетав. Вплоть до получения 19 ноября известия о сдаче Омска (оставлен белыми 14 ноября) армия стояла на месте, на фронте корпуса Бакича было спокойно. Лишь после получения вести о падении столицы белой Сибири отступление было продолжено, к тому же на фронте Отдельной Оренбургской армии вновь активизировались красные. Как писал Генерального штаба полковник А.Ю. Лейбург, из всей армии «только 4-й корпус и был пока боеспособным, и собственно весь фронт держался пока только им и двумя казачьими полками 1-го [Оренбургского казачьего] корпуса»374.
ГОЛОДНЫЙ ПОХОД
22 ноября стало известно об обходе Атбасара красными с севера и северо-запада и их выходе в тыл армии Дутова. Вплоть до полудня штаб Бакича оставался в городе, после чего во избежание плена покинул Атбасар. Корпус Бакича отходил в арьергарде армии. Для обеспечения прохождения обозов от Атбасара к Акмолинску и ликвидации прорыва противника по южному берегу Ишима были направлены отряды под общим командованием есаула В.Н. Захарова. Красные 25-26 ноября вели наступление на фронте, а кроме того, искусно маневрируя, в ночь на 26 ноября обошли Акмолинск с севера и овладели им, захватив часть обоза корпусного интендантства и других
управлений IV Оренбургского армейского корпуса. Началась сдача в плен одиночных бойцов и даже мелких частей из состава корпуса. Красные продолжали действовать в тылу Отдельной Оренбургской армии и наступали в направлении на Каркаралинск, где находился штаб армии.По степени тягот, выпавших на долю отступавших частей Дутова, из всех белых армий с ними могут сравниться, пожалуй, только войска Отдельной Уральской армии, почти полностью погибшей в
96 А.В. Ганин. Черногорец на русской службе: генерал Бакич
Туркестане в начале 1920 года375. В полном смысле слова для оренбуржцев это был «Голодный поход», - именно такое название уже в эмиграции получил поход частей армии по практически безжизненной северной Голодной степи в Семиречье в конце ноября - декабре 1919 года376. По-настоящему этот анабазис стал крестным путем Отдельной Оренбургской армии, войска которой отступали по малонаселенной, голодной местности, ночуя под открытым небом377. Резали и ели лошадей и верблюдов. У местного населения отбиралось все - продукты, фураж, одежда, транспорт, но и этого было недостаточно для многотысячной людской массы. За все реквизируемое, как правило, выплачивались деньги, хотя и не всегда в должном размере378. Смертность от холода и истощения возрастала, соперничая со смертностью от тифа. Тяжелобольных оставляли умирать в населенных пунктах, умерших не успевали хоронить, и обременяли этим печальным обрядом местных жителей. Войска двигались большими переходами, оторвавшись от противника. На отставших одиночных солдат и казаков часто нападали киргизы, причем невозможно было даже узнать, куда исчез человек.
Армия была деморализована, и разложение, в том числе и в корпусе Бакича, приняло чудовищные масштабы. В первых числах декабря на сторону красных практически в полном составе, исключая офицеров, перешли 22-й Оренбургский казачий полк (кроме второй сотни), 35-й Оренбургский казачий полк, первая батарея 5-го артиллерийского дивизиона и комендантская команда штаба сводной Оренбургской казачьей бригады полковника В.Н. Нагаева. При отходе от Атбасара в городе осталась сотня дивизиона есаула Малятина и много солдат и казаков из состава корпуса, на сторону красных перешла понесшая большие потери сотня (45 шашек) дивизиона есаула Ведерникова вместе с командиром сотни379. Как сообщалось в корпусном журнале военных действий, «ввиду перехода вышеуказанных частей на сторону противника боевой состав корпуса очень маленький и небоеспособный, так как в оставшихся частях корпуса настроение у солдат и казаков плохое»380.
Части IV корпуса отступали на Каркаралинск, пытаясь максимально долго удержаться у Спасского завода. При подходе армии к Кар- каралинску стало известно, что 1 декабря красные овладели Семипалатинском, а 10 декабря взяли Барнаул, не оставив войскам Дутова шансов соединиться с основными силами белого Восточного
Голодный поход
97
фронта. Возможен был единственный путь дальнейшего отхода - в Семиречье, где действовали части Отдельной Семиреченской армии под командованием генерал-майора Б.В. Анненкова. 6 декабря приказом Бакича в Каркаралинск должны были быть отправлены все больные и излишние обозы, связь с некоторыми частями корпуса была потеряна. В арьергарде корпуса отходил атаман Захаров. 10 декабря Бакич прибыл в Каркаралинск, где части корпуса должны были сосредоточиваться для дальнейшего движения на Сергиополь, на присоединение к войскам атамана Анненкова. 13 декабря Каркаралинск был занят красными.
В период с 14 по 31 декабря войска корпуса в арьергарде армии отходили тремя колоннами к Сергиополю. Этот отрезок пути (550 верст от Каркаралинска до Сергиополя) был одним из наиболее тяжелых для отступающих: ко всем прежним бедам, преследовавшим армию, добавилось и то, что в свои права вступила зима с двадцати-тридца- тиградусными морозами. В условиях пустынной степной местности, продуваемой всеми ветрами, для голодных, истощенных многодневными переходами людей это было смертельно опасно. По свидетельству участника похода, «снега да бураны морозные, холод да голод… Пустыня безлюдная… Люди гибнут и лошади дохнут сотнями - от бескормицы валятся… Кто на ногах еще бредут кое-как с отшибленной памятью… Поголовный тиф всех видов увеличивает тяжесть похода: здоровые везут больных, пока сами не свалятся, спят в пустынной местности все вместе, прижавшись друг к другу, здоровые и больные… Отстающие погибают»381. По одной, достаточно резкой характеристике, многие взрослые мужчины - штатские участники похода из интеллигенции во время этого отступления психологически надламывались и вели себя значительно менее достойно, чем женщины. Как писал один из авторов, «самым нелепым, никудышным и смешным, убогим, а иногда и просто отвратительным элементом на протяжении всего пути и жизни в Китае был интеллигентный мужчина - горожанин»382.