Чернокнижник и феи
Шрифт:
Вик вздохнула, голой рукой, вытащенной из-под пледа, поправляя налезшие на глаза седые волосы:
– Скоррелировала длину волос Брока с собственными и представила, на что это похоже у меня… Все люди, как люди, а я линялая белка.
Брок утешающе сказал:
– Зато родной цвет волос вернулся – охота чернокнижника на нас с тобой закончится.
– Да… – согласилась Вик. – Надо подстричься, как ты.
Одли крякнул от неожиданности, давясь ругательствами. Эван лишь сказал:
– Тебе пойдет. Да и под шлем будет удобно – когда Николас, конечно, разрешит вернуться
Брок при этих словах старательно уткнулся взглядом в окно – Вик понимала его: сама жила службой. Неприятно понимать, что оказался совсем не у дел. Мало того, что от службы отстранен, так и магии лишился… Лицо Брока стало непроницаемым, как раньше. Даже улыбка исчезла.
Эван продолжил, словно не замечая его состояния:
– Брок, в ближайшее время восстанавливай форму.
Это прозвучало почти как издевательство. Брок лишь зло дернул уголком рта. Вики хотела вмешаться, но Эван опередил её:
– Скоро выйдешь на службу, надеюсь в собственном звании старшего инспектора…
Вик закашлялась от неожиданности, а Брок вздрогнул, переводя взгляд из окна на Эвана.
– …сегодня на совещании у лер-мэра отец Корнелий заявил, что есть свидетельства о том, что ты оговорил себя. Он сказал, что в ближайшее время инквизиция передаст дело в королевский суд. Тебя полностью оправдают. Я надеюсь надавить на отца Корнелия, чтобы это произошло на днях – ты мне нужен на службе. Поскольку Особый отдел уже не восстановить, я думаю создать отдельное управление по особо важным делам. Или что-то такое же в пику Особому управлению… Все твои парни вернутся к тебе под командование. Вик, надеюсь, тоже. Я все же надеюсь, что рано или поздно этот проклятый срок службы, необходимый для экзамена на детектива, у неё истечет.
Вик потрясенно выдавила из себя:
– Это отец Маркус… Это он все устроил. Только… Зачем?
Одли пробурчал:
– Да плевать, что ему нужно! Повторюсь: я люблю инквизицию! И отца Маркуса лично!
– Я тоже! – Брок рассмеялся, правда его смех быстро перешел в кашель.
Вик нахмурилась:
– Так… Полагаю, допрос в разведке… О, простите, в Особом управлении мне не светит…
Эван качнул головой:
– Неуверен. Фейн или Шекли могут упереться в показания, пытаясь опровергнуть выводы инквизиции. Так что, Вик, надо быть готовой ко всему.
– Тогда, Брок, у меня всего один вопрос: что случилось с Грызом? Понадобится кандидатура на шпиона Вернии. Малыш, по понятным причинам, отпадает…
Брок вновь раскашлялся, вспоминая проделку мальчишки – это же надо было придумать: вернуться в Аквилиту в женском наряде! Зла не хватало на этого мелкого пакостника…
– Я, если честно, не знаю, что случилось с Грызом. Я разбирался с Кюри, когда исчез Грыз. Возможно… Только возможно, с ним разобрался Малыш. А, возможно, Грыз решил где-то отсидеться. Я не знаю.
Вик нахмурилась:
– Значит, на него все скидывать пока опасно – найдется и опровергнет слова… Надо…
Брок перебил её:
– Вики, не стоит лгать под присягой. Рассказывай, как было – тебя же на цереброграф могут отправить.
Вик улыбнулась:
– Дело в том, Брок, что у меня одни догадки –
я их могу совершенно честно вывернуть так, как захочу. Даже цереброграф пройду. – Она добавила про себя: «Только таблетки регулатона найду!»Брок качнул головой и ничего не сказал – подъезжали к госпиталю. Одли только присвистнул от удивления: почти в темноте, только несколько эфирных светляков тускло освещали площадь перед госпиателем, из огромных паровых грузовиков выгружали раненых на носилках…
– Твою же дивизию, – прохрипел Одли. – Это же где так Тальму… То есть нас… Побили?!
Эван, припарковав паромобиль у госпитальной ограды – ближе места просто не было, – открыл дверцу и сказал напоследок:
– Подождите тут в тепле паромобиля. Я постараюсь найти Николаса – вдруг он сможет вас осмотреть. Я постараюсь быстро.
Вик глянула на Брока – тот вновь заледенел, глядя в окно. Видимо, опять вспомнил свой потенцит. И не утешить – общего эфира нет, а обнимать при Одли странно. Да и сам Брок не поймет – не принято в Тальме утешать объятьями. Это только для детей и тайком для влюбленных.
Одли тоже закаменел, отвернулся в сторону, давая Броку возможность побыть наедине со своими мыслями.
Только где-то через полчаса, а то и больше из госпиталя в сопровождении Эвана выбежал Николас. Он, заглянув в паромобиль, спешно набросил на Брока и Вик диагностические плетения, а потом сразу же лечебные:
– Переохлаждение, катар, угроза пневмоинфекции… – Усталый Николас, в грязном, забрызганном халате, выпрямился и сказал: – Эван… Мест в госпитале нет…
– Ничего, я присмотрю за ними дома.
Николас вздохнул:
– Я постараюсь утром забежать, проверить их… И, Эван… Рыбачий, кажется, пал. В шесть доставили на дирижабле выживших оттуда. Сам видишь… На очереди Маяковый остров, ты же понимаешь? Через пару дней, если ничего не изменится, Аквилита… Уезжай. Увози Вики…
– Я не могу, Ник. Ты же не уедешь?
– Я не могу – у меня тут пациенты. – Николас развел руки в стороны.
Эван ответил почти так же:
– А у меня горожане, которых надо защитить… Береги себя.
– И ты… – Николас медленно, сгорбившись, направился в госпиталь. Его окликнули из одного из грузовиков, и Ник собрался и рысью рванул на крик – снова спасать, снова вести бой за жизнь.
Вик сжала до боли глаза – война оказалась так рядом, а она ничего сделать не может. Впрочем, у неё своя война – с чернокнижником, с Особым управлением, с несправедливостью мира. Ей надо отстоять честь Ривза и защитить Брока. И не дать брату отправить Эвана на виселицу.
Глава 29 Штурм
Эван сел за руль паромобиля, обвел взглядом Брока с Вик, сонно сидящих на заднем сиденье, и сказал:
– Что ж… Теперь домой. Лежать в кроватях и лечиться. Брок, это особенно тебя касается – тебя вечно на подвиги тянет.
Брок сипло откашлялся и признался:
– Не тянет, честно. Я чувствую себя Ривеноук, готовящейся к ледоставу… Буду лежать и выздоравливать.
Одли понятливо хмыкнул – Ривеноук даже в самые суровые зимы не замерзала: