Чернокнижник. Первый класс

В принципе, Хвостов ничего другого от своего друга не ожидал. Неужели нельзя было в одну ладонь взять обе руки княжны, а рот закрыть второй? Вероятно, Яшка просто воспользовался ситуацией. Теперь Грише остается только стоять у двери, ожидая, когда оборотень выбежит из нее. Зачем? Попытаться остановить разъяренную Лину, спасая драпающего Фенрирова. «Хотя, нет, чревато» — подумал Хвостов, и пошел на кухню.

«Вся эта канитель так утомляет» — думал чернокнижник, массируя виски и потягивая из стеклянной бутылочки свой любимый лимонад. Холодная жидкость жгла горло, но это было самое то для того, чтобы прийти в себя после произошедшего.

Он положил ноги на стол и стал качаться на стуле, ожидая эту влюбленную парочку. «Тысяча чертей, лишь бы только не совокупились там» — подумал Гриша, но, справедливости ради, был рад за друзей.

***

Честно, Яшка не хотел. Он даже не планировал это, все произошло спонтанно и непонятно. Вот он судорожно думает о том, как же заткнуть эту крикливую ба… девушку, а вот уже целует ее. Лина сопротивлялась, скорее всего, просто для очистки совести, но потом затихла, да еще и на поцелуй ответила.

Не сказать, что оборотню не понравилось. Девушка хорошо целовалась (сказывался опыт), от нее приятно веяло персиком, а губы у нее были мягкими, как вышеупомянутый фрукт. Да, сейчас сердце Яшки стучало так, будто он пробежал марафон с рюкзаком, полным кирпичей. И да, Яшке была симпатична княжна, возможно даже нравилась, но… все это происходило как-то чересчур сумбурно. Оборотень просто попытался угомонить княжну, и все. Но отпускать не хотел.

Поэтому целовались они так, пока Лина сама не отпрянула от Яшки, отталкивая того руками. Яшка сел на пол, и, смотря, как отряхивается княжна, невольно любовался ее.

«Мать моя волчица, — смотря на тонкие руки княжны, на которых еще были следы пальцев, подумал Фенриров, — да я же мог их просто в одной ладони уместить!». Яшка медленно молча поднялся и пошел в сторону двери, ударив себя по лицу ладонью. «Ох, какой же я идиот» — думал тот, пока спускался по лестнице, оставив княжну одну в комнате. «Зато поцеловался, верно говорят, везет новичкам и идиотам» — заулыбался оборотень.

У такого красавца, как Яшка, было много поклонниц в обычной школе, а первый раз он целовался в классе пятом. Но почему-то именно этот случайный и нелепый поцелуй оставил след в душе оборотня.

— Ну, как все прошло? — Гриша качался на стуле, положив скрещенные ноги на стол.

— Ох, лучше не спрашивай, — доставая из холодильника банку энергетика, ответил Яшка.

— Ты же мог просто… — начал было Гриша, но оборотень перебил его.

— Знаю, сам в шоке, — приложил он к голове холодную жестяную банку для того, чтобы успокоить рой мыслей в голове.

— И… что дальше? — приподняв бровь, поинтересовался Гриша у друга.

— Расскажем ей о том, кто ты, она все равно увидела, — пожал плечами Фенриров.

— Я не об э…

— Насчет того ничего не знаю, — вновь перебил друга оборотень, устало улыбаясь. — Все произошло случайно.

— Ладно, подождем Лину, — отсалютировал зеленой бутылкой качающийся на стуле Гриша. Яшка повторил жест, затем выпивая залпом всю банку.

***

Прошло минут пятнадцать, прежде чем на лестнице послышались неловкие шаги. Затем Алина, видимо, приободрившись, быстро спустилась на кухню. Гриша перевел взгляд с окна на девушку, которая выглядела так, будто и не было последних тридцати минут.

— Так, — княжна глубоко вздохнула и быстро произнесла: — Позаимствую твою фразу. Гриша. Какого черта тут происходит?! И сними эту долбанную шапку, я хочу узнать, не сошла ли я с ума!

Повинуясь просьбам подруги, Гриша снял шапку и кратко рассказал о том, что случилось с ним за последние сутки. Лина молча стояла, слушая рассказ чернокнижника, а потом поведала, почему напала на друзей:

— … поэтому я и решила напасть на вас, — закончила она.

Со стороны Яшки раздался смешок. Затем еще один, и тут оборотень не выдержал и заржал в полную силу. Гриша, не способный противостоять чарам заразительного смеха друга, тоже начал смеяться. Пока Яшка стучал от хохота по столу, а Гриша, упав со стула, катался по полу, девушка медленно закипала.

— Уф, — вытирая проступившие слезы, залез обратно на стул Гриша.

— Ничего смешного, — надулась княжна, сложив руки на груди и отвернувшись.

— Да, за сегодня мало чего смешного произошло, — все еще посмеиваясь. Заметил Яшка.

— Да, об этом, — быстро развернулась княжна в сторону Яшки.

— Стоооп, — чернокнижник стукнул ладонью по столу, прерывая начинающиеся семейные ссоры. Демонстративно кряхтя, Гриша встал, задвинул стул, подошел к окну, и пока открывал его, говорил сам себе. Но так, чтоб его слышали друзья:

— Не, ну нафиг их слушать, лучше уж в окно выпрыгнуть, — с улицы потянуло холодным ветерком, растрепывая волосы чернокнижника и оголяя рожки. Гриша напялил шапку, скрывая свой странный недуг. — Об этом, — он пальцем указал на спрятанные рога, смотря на Лину, — никому ни слова.

Княжна лишь фыркнула, помахала ручкой, мол, вали, а сама уже открыла рот, чтобы начать трепать нервы бедного оборотня. Грише было жалко друга, но своя рубаха ближе к телу, как говаривал дед Андрей.

Выйдя на улицу через окно, Гриша потопал в сторону арены. На небо налетели серые тучи, и заморосил дождик, а со стороны дома номер два долетали яростные вопли Лины. Гармония.

Остановившись, Гриша подставил лицо падающим каплям. Ощущая прилив душевных сил, парень рванул в стону поляны для торжеств. Поднявшись на самый верх, Гриша закрыл глаза и стал наслаждаться стихией. Ветер дул в лицо чернокнижника, вода стекала по щекам, и Гриша блаженно улыбался, думая, что не все так плохо.

Тут в кармане завибрировал телефон. Гриша достал потрепанный жизнью гаджет и посмотрел на экран. Руки его стали трястись от волнения и, судорожно сглотнув, парень нажал кнопку «ответить». Из трубки послышался до боли знакомый голос:

— Привет, Гренка. Ну, ты как, внучок?

На лице парня, повторяя путь капель, прокатилась слеза радости.

***

Пустыня. Песок, весь потрепанный следами сотен людей в тяжелых доспехах. И трупы. Целые горы трупов низших демонов, медленно обращающихся в пепел. Где-то вдалеке стайка бесов обгладывает кости трехметрового чудовища с четырьмя лапами, одна из которых под неестественным углом была направлена в небо. Сквозь весь этот хаос медленной поступью движется укутанный в тряпье человек. То есть, не совсем человек.