Чернокнижник. Три принципа тьмы

Для чего он ему, несчастная жертва почему-то догадалась сразу, и завизжала так пронзительно, что Мартын, не могущий закрыть себе уши руками, недовольно сморщился. Впрочем, Донату этот визг тоже не понравился.

— Убери ее, — приказал он новому слуге, — И сделай так, чтобы замолчала. Но не забудь — не выпускай всю кровь, просто прирежь и оставь болтаться на крюке.

У Милены перехватило дыхание. Она дернулась, попыталась сбежать… Но страшный человек, тяжело вздохнув, в несколько шагов нагнал ее и сжал в медвежьих объятиях.

— Плохой ты человек, Донат, как есть плохой, — негромко процитировал преступник одного из своих бывших товарищей по заключению и, зажав девушке рот рукой, куда-то потащил ее.

Мартын, проводив жертву и палача недолгим взглядом, только покачал головой.

— Фракасо… Ну ты и тварь, Донат! Зачем тебе девчонка?

— Разве я не говорил, что чистая кровь пригодится на многое? — жрец Кровавого бога дьявольски улыбнулся, — А страх, смертный ужас невинной души… О, знал бы ты, какое это сладкое блюдо для меня, какое сладкое блюдо для Неблиса!

— Извращенец, — пират недовольно шевельнулся, силясь устроиться поудобнее. Беззастенчиво дрыхнущий под боком Креон недовольно запищал и прижался к нему сильнее.

— Неужели тебя совсем не интересуют женщины? Я имею в виду — не для того, чтобы принести их в жертву, а просто… сами по себе? Неужели ты прогнил настолько, что даже перестал быть нормальным мужиком?

Донат жизнерадостно расхохотался.

— Глупец! — весело воскликнул он, — Мне нужна чистая, чистая жертва, я не могу позволить плоти взять верх над моей целью! К тому же такие девочки не в моем вкусе… Но как она боится! Я даже здесь ощущаю ее страх, ее ужас, чувствую его сладкий вкус на губах… — он довольно причмокнул, — Нет ничего слаще ужаса чистого сердца, Мартын. Страх развращает души, путает мысли, толкает на необдуманные поступки… Со страха начинается тьма.

Глава 5

Принцип второй. Безжалостность

Оба ягола прилетели одновременно. Один — более массивный, более крупный, принес в клюве письмо и, сев на плечо Медведю, ткнул его им в щеку. Другой, поменьше, приземлился на луку седла Антона и протянул ему обмотанную запиской лапу.

Юноша, не привыкший к такому способу получения почты, дернулся от неожиданности, заставляя вороного нервно заржать и затанцевать на одном месте. Аркано хладнокровно принял послание.

Именно он первым и озвучил первую неприятную новость, сжав лист бумаги с такой силой, что едва не порвал его.

— Акуто сбежал.

— Что?.. — Фредо, натянув поводья, заставил Вихря остановиться и всем корпусом повернулся к названному брату, — Но… но как, черт возьми, как?! Стража…

— Стражу усыпили, — бросил Аркано, впиваясь глазами в послание, — Их еле привели в чувство, пришлось вызывать лекаря из дома Потерянных душ. О побеге сообщил казер — его крик привлек внимание стражников, они бросились к дверям темницы, но успели увидеть только странный вихрь, унесшийся прочь… Вихрь… Вы думаете о том же, о чем и я?

Ашет и Фредо быстро переглянулись и согласно опустили головы. Да, они думали о том же. Не так много времени прошло, чтобы аспекты похищения Мартына изгладились из их памяти, не забылась еще магия проклятого жреца Неблиса.

— Тогда он отослал Пьетро и Мартына в вихре, который унес их куда-то вдаль… — медленно проговорил Аш, сверля взглядом лист бумаги в руке главнокомандующего, — Значит, побег этого… как там его? Короче, это дело его рук.

— Этого, как там его, зовут Акуто, — пасмурно подсказал ему брат, — И это самый опасный преступник в моем княжестве — на его счету больше десяти загубленных жизней! Он должен был сидеть до конца жизни во мраке, в самой дальней зале темницы, в прочной клетке с крепким замком… Как они могли открыть замок?

Аркано безрадостно усмехнулся.

— Давр пишет, что, когда они спустились вниз, двери клетки уже почти не было — от нее осталась только верхняя часть, а нижняя шипела и пузырилась белой массой на полу. Прочие заключенные с радостью показали, что пришел какой-то мужик, смутно похожий на стража, молча прошел к Акуто, о чем-то с ним поговорил, потом послышалось шипение и они ушли вместе. Вой казера у дверей они тоже слышали, и даже порадовались, подумав, что беглеца сейчас схватят, но, увы… стража опоздала. Они увидели только вихрь.

— Прекрасно, — охотник размял кулаки и как бы невзначай поправил на поясе меч, — Значит, Донат собирает сторонников. Пьетро ему было мало, теперь он еще и убийцу себе в отряд добавил! Интересно только, для каких…

— Милена пропала!

Возглас Антона — возглас испуганный, ошеломленный, — заставил всех обратить взгляды к нему. Ягол, у которого парень с трудом отцепил от лапы записку, сидел, недовольно нахохлившись, на луке седла, поджав лапу и неодобрительно смотрел одним глазом на взволнованного юношу.

Тот сидел, вцепившись одной рукой в поводья, в другой комкая записку и дикими глазами смотрел на своих спутников.

— Как это — пропала? — Анатолий, подъехав к племяннику, придержал коня, — Куда пропала?

— Н… не знаю, — Антон попытался взять себя в руки и, кое-как расправив записку, вновь уставился на нее, — Это… Батя пишет, говорит, мол, пропала Милена. Прямо, говорит, с улицы, на глазах у Анитки ее колдун какой-то унес… Во, тут так и бает — в воздухе, говорят, растворились!

— Антон… — Фаррад со вздохом потер переносицу. Просторечная речь ученика не переставала утомлять вампира, особенно потому, что он непрестанно пытался обучить его более грамотному разговору.

— Фаррад, — Аркано, быстро оглянувшись через плечо, неодобрительно покачал головой, — Сейчас не время для уроков. Колдун, говоришь, пишет Игнат… — мужчина тяжело вздохнул и, покосившись на названного брата, мрачно улыбнулся, — Боюсь, знакомый колдун у нас только один.

— Каковы шансы, что это просто совпадение, и на Милену напал какой-то другой маг? — Ашет поправил шляпу и почесал нос: так ему думалось лучше. Помолчал, потом со вздохом опустил руки.

— Нет, боюсь, шансы нулевые. Это Донат. Еще что-нибудь про него написано, какие-то приметы?

Перепуганный насмерть Антон, прижав к груди кулак с зажатой в нем запиской, медленно покачал головой. Для того, чтобы описать приметы колдуна, нужен был бы листочек побольше, чем тот, что был примотан к лапе ягола. К слову, последний не улетал и, увлеченно покачиваясь на луке седла юноши, ожидал от него или ответа, или поощрения. Скрипачу же сейчас было решительно не до того.

— Но что же тогда делать? — юноша нервно облизал губы, — Если Милена у Доната… Одни Светлые знают, что он может сотворить с ней!