Чернокнижник. Три принципа тьмы

Голос короля положил конец зарождающейся дискуссии: Карина, от страха становящаяся еще более вредной, чем обычно, уже собиралась как-то резко ответить юному поклоннику. Братья, повернувшись и обнаружив, что Тревор приглашающе машет им рукой, переглянулись и без излишних церемоний двинулись вперед. Идти сквозь крысиную реку вместе оказалось не в пример сподручнее — крысы обтекали бравых путников по сторонам, с писком разбегались в стороны, силясь не попасться под ноги.

К счастью, крысиный поток не был слишком широким и через три шага ребята уже остановились рядом с друзьями, поспешно оглядываясь назад.

Карина побледнела еще сильнее. Перспектива пробираться через полчище крыс, отталкивая их босыми ногами, по-видимому, так испугала шаманку, что в какой-то момент она даже попятилась, изменяя привычной браваде и хладнокровию, и отрицательно покачала головой.

— Я… я не пойду сквозь них…

Антон живо обернулся и, демонстрируя чудеса уверенности и бесстрашия, широко, ободряюще улыбнулся ей.

— Богиня моя, ты смогла бы подержать мою скрипку? — заметив удивленный протест в глазах любимой, юноша вздохнул и без излишних церемоний сунул футляр ей в руки. Девушка, опешив, сжала его, совершенно машинально, ничего не понимая, растерянно заморгала… А в следующий миг взвизгнула от неожиданности, ощутив, как сильные руки подхватывают ее и поднимают в воздух. Марыся, возмущенно мяукнув и чуть не упав от неожиданности, торопливо перебежала на живот хозяйке и, уютно устроивший на нем, принялась умываться.

Антон, гордый и счастливый своей ношей, совершенно довольный тем, что потрясенная до глубины души шаманка даже не пытается сопротивляться, и лишь поджимает боязливо ноги, решительно шагнул к крысиному потоку. Первую тварь от отбросил ударом сапога, а на остальных и вовсе не обратил внимания, уверенно шагая вперед и крепко прижимая к себе любимую и единственную девушку.

Гоблины, чуждые подобных проявлений любви, но способные оценить настоящий поступок, запереглядывались, одобрительно кивая и издавая странные, порыкивающие звуки, что, должно быть, означало восхищение.

Антон пересек поток крыс в три быстрых шага, однако, остановившись на другой его стороне, Карину опускать не спешил, продолжая прижимать ее к себе и молча глядя в глубокие черные глаза. Девушка, удобно устроившаяся в объятиях поклонника, прижимающая к себе одной рукой футляр с его скрипкой, а другой придерживающая умывающуюся кошку, несколько секунд молчала, не сводя завороженного взгляда с вдруг открывшегося с такой неожиданной стороны юноши. Потом осторожно сглотнула, облизала губы и неуверенно, почти робко улыбнулась.

— Я… могу понести твою скрипку, если хочешь. В благодарность.

— Мне не нужна благодарность, — Антон улыбнулся в ответ, продолжая держать ее и не сводя с нее глаз, — Ты знаешь, почему я это сделал.

— Знаю, — Карина чуть улыбнулась вновь и быстро опустила ресницы, тихо добавляя, — Опусти меня… пожалуйста.

Эта просьба молодого Скрипача определенно не обрадовала, однако, возражать он не стал. Лишь тихо вздохнул и грустно кивнув, прошептал:

— Как скажешь.

После чего бережно, точно хрустальную, опустил свою красавицу вниз, ставя ее босыми ступнями на плиты пола. Кошка, и в этот раз едва успевшая сориентироваться, очень неудачно сидевшая, задрав заднюю лапу, благополучно свалилась вниз и, зашипев от негодования, вцепилась в ногу парня, по ней карабкаясь ему на плечи. Сопротивляться молодой человек в этот миг не мог — он еще продолжал поддерживать хозяйку наглой Марыси, поэтому последняя успела добраться ему почти до пояса, прежде, чем была отловлена и усажена на плечо.

Карина, медленно выпрямившись, подняла взгляд на своего поклонника и спасителя. Глаза ее сияли, на губах расцветала все более и более широкая улыбка.

— Ты очень сильный, — негромко произнесла она и, неожиданно, подавшись вперед, легонько коснулась губами щеки юноши, — Спасибо, Антон.

Ашет и Фредо быстро обменялись понимающими взглядами и улыбками. Судя по всему, неприступная крепость начала сдаваться, ледяная корка вокруг сердца шаманки трескалась, и у Антона, вне всякого сомнения, появлялся реальный шанс на успех.

Впрочем, сам юноша об этом явно не задумывался. Он покраснел, как маков цвет и, опустив взгляд, что-то смущенно пробормотал о том, что ему было совершенно не трудно.

Девушка, прекрасно понимая, что смутила паренька, звонко рассмеялась и, подняв пальчиком его подбородок, каверзно подмигнула.

— Понеси пока Марысю, — она красноречиво кивнула на вертящуюся на плечах кавалера кошку, — А я понесу твою скрипку. А вы что встали? — шаманка, наконец, заметила, что у их романтической сцены есть свидетели, и голос ее привычно зазвенел негодованием, — Если нас эти уроды зовут за собой, так вперед, нечего топтаться на месте! Кстати, к вам, зеленым, это тоже относится!

Гоблины, с видимым любопытством прислушивающиеся к человеческой речи, растерянно переглянулись. Большой склонил голову и поскреб когтями лысый череп, маленький пару раз хрюкнул, потом махнул рукой себе за спину, по-видимому, указывая проход.

— Тхен!

— Туда, — перевел Фаррад, поворачиваясь в нужном направлении первым, — Полагаю, у нас нет иного выхода, кроме как довериться нашим странным друзьям.

Спорить никто не стал — озвученное предположение уже некоторое время как представлялось непреложным фактом.

Путь, ко всеобщему удивлению, оказался не слишком длинным, но зато очень запутанным. Не успели пройти и пятнадцати шагов (человеческих шагов, коль скоро у гоблинов шаги были несколько иными: один шагал слишком широко, другой слишком коротко), как маленький предводитель неожиданно юркнул в еле заметную темную щель справа. Сопровождающий его громила протиснулся следом.

Для людей проход оказался вполне подходящим, и они, один за другим, гуськом, последовали за своими странными проводниками.

Впереди, как и прежде, шел Фредо. Со спины его прикрывал брат, за ним следовал напряженно всматривающийся во тьму монарх, потом Карина, Антон и Фаррад. Замыкал процессию Эрнесто, почему-то насторожившийся и уже несколько минут как к чему-то принюхивающийся.

Проход оказался узким и извилистым, с многочисленными ответвлениями, среди которых путники без сопровождающих гоблинов наверняка заблудились бы. По счастью, зеленые жители подземелий дорогу знали хорошо, и вели их вперед уверенно, иногда оглядываясь на «райта» и явственно следя за его благополучием. Большой гоблин даже самоотверженно снес лысой головой опасно торчащий сталактит, свисающий с потолка, дабы облегчить путь Его королевскому Величеству. О спутниках короля гоблины, конечно, так не волновались, но, полагая их монаршей свитой, оказывали надлежащую заботу.

Шли быстро, часто сворачивая в новый проход, ныряя в дыру в стене, или выбирая одно из разветвлений основного коридора. Тревор, изо всех сил старающийся демонстрировать самую самоотверженную уверенность, подобающую королю отвагу, иногда напряженно оглядывался назад и, похоже, уже малость жалел, что решил доверить свою судьбу подземным тварям. Впрочем, для тревоги его была и еще одна причина.

— Это место напоминает мне тот лабиринт, пещеру, где я был обречен обитать, охраняя Неблиса, — чуть слышно шепнул он шедшему впереди Ашету и, мельком коснувшись короны, вздохнул, — Надеюсь, корону с меня снять не пожелают.