Чернокнижник. Три принципа тьмы

— Мы им этого не позволим, отец, — Фредо, до которого слабое эхо донесло слова названного родителя, мельком оглянулся, озаряя факелом процессию позади и быстро улыбнулся, — Тебе не о чем волноваться. Карина, Антон, Фаррад, Эрнесто! У вас все в порядке?

— Более чем, — привычно сварливо отозвалась шаманка, — Сплошное удовольствие ползти по узкому проходу в толще земли, да еще и практически в полной темноте! Предупреждаю, Фредо, — если я потеряю сознание, потащишь меня ты!

— Если это случится, донести тебя сумею и я, — галантно вклинился Антон, ободряюще касаясь плеча возлюбленной. И, прежде, чем она успела сбросить его ладонь, подался вперед, ближе к ее уху и тихо прошептал:

— Не надо бояться. Я с тобой.

Девушка вздрогнула и, чувствуя странное тепло в районе сердца, быстро оглянулась на юношу. Едва заметно улыбнулась и, вздохнув, уверенно продолжила путь. Показывать Антону своей просыпающейся заинтересованности ей не позволяла гордость.

— Мрах тароккаа! — неожиданно гордо возгласил шедший впереди процессии маленький гоблин, и Фаррад, которому эти слова были прекрасно слышны, не замедлил их перевести.

— Мы пришли. Хотя я пока что не вижу, куда именно мы пришли. Ваша светлость, не могли бы вы осветить помещение лучше?

Его светлость сиятельный князь Фредо д’Ардженто, который, в общем-то и без подсказок уже поднял факел выше, мимолетно оглянулся на спутников и, приподняв и посох, легко коснулся его навершием пламени факела.

— Fiamma eleccito! — громко прошептал он и, подумав, прибавил, — Templo enorme!

Вспыхнуло пламя. Посох, многократно усиливающий магию чернокнижника, заимствующий у факела его пламя, вспыхнул сам; кристалл в его навершии засветился мягким розовым светом, рассеивая его вокруг все дальше и дальше. Круг света все увеличивался и, не прошло и минуты, как он развернулся во всю ширь, заливая собой большую пещеру, куда, как оказалось, их вывели гоблины.

Послышалось многоголосое хрюканье и карканье. Болотно-зеленоватые тени прыснули во все стороны, силясь укрыться от губительного света, ища спасения во тьме.

Путники, один за другим выходящие из узкого прохода на свет, заозирались, пытаясь понять, что происходит и куда они попали.

Впрочем, на последний вопрос ответ было дать несложно — их привели именно туда, куда следовало, то есть в убежище гоблинов, в их место обитания, в тронный зал их предводителя.

Он сидел на большом камне — большой, толстый гоблин с маленькими ушками и с золотым кольцом в носу, похожий больше на быка, чем на мыслящее существо, — и маленькие черные глазки его пылали ненавистью и яростью. Заметив двух своих подданных, осмелившихся притащить в тайное место людей, предводитель яростно захрюкал, вытягивая руку в обличающем жесте.

Оба проводника храбрых путников повалились на землю, простираясь перед суровым владыкой ниц. Маленький жалобно захрюкал, через слово вставляя пресловутое «райт», большой согласно мычал в ответ.

Люди безмолвно переглядывались, не зная толком, как реагировать. В их руках было мощное оружие — свет, которого гоблины, рассеявшиеся по углам, смертельно боялись, а в руках врагов было оружие еще более мощное — проклятый лабиринт, из которого самим им было нипочем не выбраться.

Карина, впервые в жизни вдруг ощутившая себя маленькой испуганной девочкой, спряталась за спиной расправившего плечи Антона и, недолго думая, сунула ему в руки футляр со скрипкой. Зачарованный инструмент сейчас явно должен был находиться в руках своего хозяина, дабы тот при случае мог пустить его в дело. Юноша, прижав футляр к груди, сдвинул брови, готовый в любую секунду отразить атаку.

Эрнесто, остающийся позади, напряженно оглянулся на оставленный проход и, тоже сдвинув брови, попытался протиснуться в первые ряды, будто желая находиться подальше от него. Фаррад, как переводчик, занял место подле короля. Ашет и Фредо, переглянувшись, немного расступились, давая возможность главному гоблину всецело рассмотреть «райта».

Толстяк, между тем, не обращал на людей никакого внимания. Он внимательно слушал сумбурные объяснения подданных, иногда всхрапывая, как норовистый скакун и похрюкивая в ответ на их слова.

Наконец, поток красноречия у маленького гоблина иссяк. Он осторожно поднял голову, ища взглядом следы милосердия на челе предводителя, и очень явно опасаясь не обнаружить их. Толстяк думал, пожевывая нижнюю губу и медленно переваривал полученную информацию.

Наконец, взгляд его маленьких глазок устремился к королю, и толстая лапа простерлась вперед.

— Райт? — прорычал предводитель с явственно вопросительной интонацией.

Тревор хотел, было, быстро кивнуть, но в последний момент опомнился и опустил подбородок с достоинством, подобающим монарху, одарив собеседника снисходительной улыбкой.

— Мыр есть Мграйн, — неожиданно очень разборчиво прорычал предводитель, — Мыр привет тебя здерсь.

— Приветствую тебя, Мграйн, властитель гоблинов, — Фаррад, беря на себя добровольную должность посредника между гоблинами и королем, выступил вперед, — Его королевское Величество рад…

Мграйн выставил лапу в останавливающем жесте.

— Райт говоррить сыр Райт! — гордо заявил он, — Не есть слуга. Мыр говоррить торько Райт!

Король, с большим трудом понимающий произносимые слова, но подспудно ощущающий необходимость вмешаться, решительно шагнул вперед, сдвигая брови. Свет сверкнул на украшающем его корону рубине.

— Фаррад — мой поверенный, о, Мграйн! Я буду говорить с тобой, но слушать его.

Гоблин на несколько секунд задумался, явственно пытаясь понять, что ему говорят, затем милостиво опустил большую голову.

— Слово Райт есть закор! — серьезно произнес он, — Мыр говоррить с ты. Чрот ты деральт здерсь? Ты ерсть человек-райт, а мыр жить во мрак!

Тревор обратил вопросительный взгляд к вампиру. Тот, человек ученый, умный и догадливый, смотрел на гоблина с таким видом, будто недавно взял его в ученики и теперь внезапно осознал, какой фронт работ ему предстоит.

— Насколько я понял… — негромко принялся переводить он после почти минутного молчания, — Он говорит, что слово короля есть закон, и что он будет говорить с Вами. Спрашивает… что вы здесь делаете, поскольку Вы — человек, а он живет во мраке.

— Мы не собирались вторгаться в твои владения, Мграйн, — Тревор, отвечая, прижал руку к сердцу, склоняя голову в неглубоком, но вежливом поклоне, — Наш путь преградил завал. Мы искали способ обойти его и встретили твоих люде… ээ… подданных.

На этот раз гоблин задумался надолго, почесывая толстым пальцем висок и изо всех сил пытаясь сообразить, что же говорит ему человеческий райт. Судя по всему, удавалось ему это с трудом.

Он снова обратил взгляд к застывшему неподалеку зеленым сусликом гоблину и что-то вопросительно прохрюкал ему. Тот живо принялся объяснять, энергично размахивая руками и силясь донести что-то до владыки. Наконец, Мграйн жестом прервал его.

— Мгар говоррить — твор рречь есть истирный! — резюмировал он, наконец, — Ты ерсть райт-человек. Мыр нет человек. Человек — зло, мыр убирть человек. Но! — гоблин воздел указательный палец, — Ты — райт. Ты ерст выше раб и человек. Мыр не ерсть убирть ты. Мыр покрзать ты пурь.