Черному коту повезло

Редакция «Имперского вестника» напоминает: Движение «Союз рабочих» является опасным для общества! Согласно нашей информации, к концу года император объявит данное сообщество нежелательным на территории нашей страны. Также издание «Имперский вестник» призывает вас НЕ вступать в данный союз. Ради безопасности вас и ваших близких.'

— Радикалы…

— Именно, — кивнула Лиза, — я сама не против их повестки, ты сам знаешь, ну…

— Что ты Королева Нищих?

— Да, — она улыбнулась, когда я взял её за руку, сжимая теплую ладонь в своей, — но методы их мне совершенно чужды.

Мы вышли на остановке, а после еще минут десять прогулялись пешком, пока перед нами из-за поворота не вырос образ театра. Здоровенный, красивый, сверкающий посреди сумерек легионом маленьких огоньков. Возле театра кучковались извозчики. Люди, преимущественно благородные поднимались по ковровой дорожке, выстланной от центрально входа к ступеням внизу.

— Выглядит внушительно, — я уважительно покивал головой, — надеюсь внутри не хуже.

— Ты посмотри на название, — Лиза привстала на цыпочки и зашептала мне на ушко, — тебе понравится.

— Новгородский областной академический театр имени… — начал читать я, — Чернокотова Михаила Фёдоровича?!

— Да, твой предок, — улыбнулась Лиза, — тебе есть чем гордиться.

— Эм… у меня слов нет, — я так и залип под вывеской, — а скидка нам по такому случаю полагается?

— Ты совсем дурак? — засмеялась девушка хлопнул меня по руке, — пойдем уже внутрь, здесь холодно.

Справедливо.

Мы поднялись по ступеням и наткнулись на весьма паршивую сценку. Антон Босяков… в его, кхм, привычной одежде, хотел попасть в театр, а человек на входе, в ухоженном костюме и короткими усами, его ни в какую не впускал.

— Хэй, — я щелкнул пальцами, привлекая внимания обоих, — Пропустите господина.

— Прошу прощения, ваше благородие, — мужчина скривился, — я не могу пустить бродягу в театр! Сегодня на представлении будут представители императорской семьи!

— Вы вообще в курсе кто это? — вскинул я бровь, — это Антон Босяков, главный фаворит гонки «По следам Царей». Вы представляете, какой хай поднимется, если столь уважаемого человека, не пустят на мероприятие? Вы хотите проблем? Ваше начальство их хочет? Мы их устроим…

— Н-нет…

— Тогда пропусти его. Если нужны деньги — я оплачу. И за хлопоты добавлю.

— Как скажете, ваше благородие, — мужик уступил, освобождая проход Босякову.

— Спасибо, — Антон протянул мне руку для крепкого рукопожатия, — вы мне ещё на регистрации показались хорошим человеком! Честным!

— Не за что Антон, береги себя.

Мы прошли в театр следом. На просторном фойе в золотых цветах и лепнине. Красный ковер под ногами и хрустальная люстра над головой с расписным потолком. Шик и блеск из этого места так и пёр.

— Это тот крестьянин без лошади? — украдкой спросила меня Лиза, — он правда фаворит?

— А, ты же всё проспала, — черт, она же и впрямь не в курсе событий, — да, этот мужик выиграл этап, уделав Филимонова. Первым пришел, представляешь?

— Я слабо верю, — Лиза задумалась, — вернее не верю, что можно на своих двоих прийти в гонке хоть каким-то. Первым и подавно.

— Думаешь, он жульничает? На вид простой мужичок, которому просто нравится бегать.

— Уверена, что жульничает. Присматривай за ним Тим. Мне кажется, он далеко не так прост, каким хочет казаться.

Лиза была серьезна. Потому я согласился. Не хочу, чтобы она волновалась и считала меня беспечным.

На кассе я взял нам пару на ложу. К счастью там еще оставалось как раз пара свободных мест. К билету прилагались еще какие-то буклетики.

— Что это? — спросил я у Лизы.

— Либретто.

— И в чем его смысл?

— Чтобы понимать происходящие события на сцене.

— Погоди… то есть, а так я ничего не пойму? Это типа как читать книгу с одними картинками? А буквы на отдельной бумажке.

— Ну-у-у, — прикусила губу Лиза, — да. Вроде того.

— М-дэээ. Может лучше поужинаем?

— Тебе лишь бы поужинать, — Лиза похлопала ресницами, — на антракте. Он для того и существует, чтобы поужинать, выпить бокальчик вина или бренди, а после вернуться на представление.

— Чувствую, часть зрителей заканчивают представление именно на буфете.

— Верно, — улыбнулась она, — а говоришь, ни разу не был в театрах. Пойдем вниз, нужно сдать одежду в гардероб до последнего звонка.

* * *

Мы расселись по своим местам. Лиза даже где-то насуетила два маленьких бинокля, чтобы мы могли рассмотреть каждую морщинку на лицах балерунов. По третьему звонку огромная, вот прям гигантская люстра под потолком погасла. Не чета той, что у меня в зале. Да и заметно проигрывает той, что в фойе.

Оркестр в яме громыхнул музыкой. Акустика здесь мое почтение. Занавес открыл нам декорации какого-то дворца. Женщина и мужчина одетые в роскошные наряды королевских особ, танцуют на носках вокруг детской люльки. Играет, без дураков, потрясающая музыка. К парочке присоединяется еще кучка невысоких, стройненьких девушек. Изящный танец, каждая из них подходит к люльке и что-то передает. После этого общий танец. Сменяется темп музыки и… конец акта.

— Арфа звучала восхитительно, — шепнула мне Лиза, — А видел то па от Беззаботности?

— Это которая?

— Последняя.

— Ааа, да, клево.

Вот только… Я открыл либретто, потому что ничего непонятно с самого начала.

Пролог: Король и Королева празднуют рождение дочери — принцессы Авроры. Под нежные звуки арф и скрипок появляется со своей свитой фея Сирени. Слетаются добрые феи — Нежности, Резвости, Щедрости, Смелости и Беззаботности. Каждая из них принесла новорожденной свой дар.

Стало чуть яснее, но не то чтобы совсем. В целом балет это что-то медитативное. Красивый транс, эмоции передаваемые языком тела со сцены, музыка трогающая до глубины души. Лиза аж наклонилась вперед, чтобы рассмотреть все как следует через бинокль.

Не зря пришли, похоже. Пока внизу меняли декорации переходя из одного акта в другой, я огляделся по сторонам. Внизу видно было примерно ничего, зато по краям, где были ложи и балконы, я разглядел много знакомых лиц. Берестнев, сидел с какой-то молоденькой дамочкой. Почему-то я уверен, это его дочь. Неподалеку Макс Ежов с гипсом на руке и какой-то дамочкой в сапфировом ожерелье. Над нами, на самых самых вип-местах сидели представители императорской семьи.