Черному коту повезло

— Тогда пообещайте, что больше не будете водой обливать, — усмехнулся я, — здесь у вас холодно.

Федор достал блокнот и ручку. Удивительно что не перо и чернила. Я попробовал пошевелиться. Меня приковали к стулу, руки, ноги, всё скреплено ремнями, чтобы я не мог пошевелиться.

— Тимофей Николаевич, вас обвиняют в убийстве по меньшей мере семи человек в отеле «Николаев». Ещё есть восьмой пострадавший, что свидетельствует против вас.

— Брехня, я никого не убивал, когда пришел уже все…

— Стоп, — перебил меня жестом Федор Покровский, — вы меня не поняли. Но сейчас поймёте.

Он встал со стула и подошёл к железному столику, накрытому грязной скатертью. Сбросив её, он взял со столика молоток.

— Ээхэхэ, вы же не станете меня пытать?

— Разве ж это пытка? — улыбнулся золотыми зубами Покровский, — молоток только дробит кости, причиняя тупую, но долго ноющую боль. А вот гвозди, которые можно вбивать под ногти — совсем другое дело! Думаю, после парочки вы станете сговорчивее.

Дело пахнет керосином. Сукин сын же меня тут до смерти замучает, так и не поверив в правду. Хотя, думаю будет ещё хуже. Они будут пытать меня каждый день, пока я не сознаюсь в том, чего не делал. А заодно и в куче других висяков. А после закинут в самые дальние казематы, где я света белого не увижу. И не сдохну ведь, чтобы возродиться целым и невредимым.

Нет уж. Меня такой расклад совершенно не устраивает.

— Давайте без гвоздей, я всё расскажу. Хорошо?

— Не будьте таким скучным, ваше благородие. Немного боли пойдет вам на пользу.

Его аура вспыхнула красным. Жажда крови. Этот не успокоится, пока не превратит меня в калеку.

Нуар! Ты здесь?

«Да, начальник. Что будем делать? А то положение наше, ну совсем не масленица»

Выбрось трость резко и как можно выше, пусть только поближе подойдёт.

Покровский не учуял подвоха, когда сделал ко мне шаг, замахиваясь молотком. Трость выпрыгнула, как боксёрская перчатка на пружинке из коробки. Рукоять угодила точно в челюсть, вырубая дознавателя в одно мгновение. Гвозди разлетелись в стороны, а молоток упал рядом с его головой, едва не отправив на тот свет.

Славно. Я разжег чакры внутри себя, наливая тело силой и заодно выключая боль. Мне она сейчас ни к чему. Путы на руках лопнули, погнув подлокотники. Затем я сорвал браслеты на голенях.

Я потёр запястья и с усмешкой посмотрел на блокиратор способностей. Толку то от него, когда я не использую дар.

«Ну и вляпался ты, начальник! Что теперь будем делать?»

Уходить.

Я сосредоточился. За дверью полно народу, в основном справа, а вот слева от нас всего пара человек.

«Не уверен, что нам будут рады, если мы просто выйдем через дверь»

Мы не будем идти через дверь.

«А как тогда? Окон здесь нет»

Мы сделаем свою дверь. Я направил всю мощь в правую руку. Энергия из чакр жгучим потоком перетекла и сосредоточилась в крепко сжатом кулаке.

— Тук-тук, ублюдки.

Бах! Я ударом вынес стену и всё, что находилось за ней. С потолка посыпалась штукатурка, лопнула одинокая лампочка. Шкафы, рабочие столы, кулер с водой… Смело к чертовой матери! А двоих офицеров накрыло лавиной из макулатуры и прочих дел.

— Какого хрена вы тут устроили?! — в дверь влетел взъерошенный толстый полицейский.

Я жестом взял под контроль его чакры и энергии, заставив выйти и закрыть за собой дверь. Ибо нехрен мешать мне.

Нуар, у нас же осталась мини версия Люма Дантеса?

Надеюсь, я его не пролюбил, когда вылетел из окна.

«В тени, начальник. Я все твои безделушки на всякий случай прячу»

Ты ж мой хозяйственный. А теперь гони её сюда. И макр из транспоратора. Зарядим эту хреновину. Замаскируемся и выйдем отсюда.

«А сразу нельзя было?!»

Можно, — признался я, — но я как-то не сообразил сразу. Ещё немножечко злой, хочется что-нибудь расхерачить! Не каждый раз после того как тебя подстрелили, ты просыпаешься в пыточной камере спецслужб!

«У меня нет слов, начальник. Одни эмоции. Держи псевдолюм!»

Реплику вместе с макром выплюнуло из тени прямо мне в руки.

Как это дело объединять я без понятия. В любом случае, удача на моей стороне. Попробую самым нелепым методом. Я вжал кристалл в фишку и энергия начала перетекать внутрь, растворяясь в артефакте.

Охренеть. Сработало!

Сработало не только это. Ещё вой сирены. Долго же они тревогу поднимали. Совсем расслабились. Знал бы, что так будет, и впрямь вышел бы через дверь. В Инуяси на меня бы уже натравили дронов-убийц. Или заполнили отсеки смертоносным газом, наплевав на жертвы среди белых воротничков.

— Сукин сын, я тебе задам! — в этот раз дверь вынесли с пинка, полицейский, ну чисто спецагент из блокбастера, сделал кувырок и… ударился головой о так некстати перевернутый стол. — Ать падла!

— Я же сказал тебе свалить, — я поднял его, воздействуя на чакры, — а хотя знаешь, подойди-ка поближе.

Мельком бросив взгляд через стены, заметил множество аур. Ко мне мчится целая толпа.

— Какого… что это за магия? — толстый полицейский широкими от страха глазами смотрел на меня, не понимая, как его собственное тело двигается против воли.

— Никакой магии, — мило улыбнулся я, — обычные фокусы с внутренней энергией. Медитируй и научишься также. А теперь позволь пожать тебе руку за доблестную службу.

Я крепко схватил его за ладонь, подбросил фишку и перевоплотился в точную копию толстяка. Сказать, что он обалдел от такого раскрыв рот, это скромно промолчать. Толстяк нервно хихикнул и потерял сознание. При этом так и оставаясь на ногах, контроль над телом я не отменял.

Отлично, мой ручной зомби, а теперь спрячься. Где-нибудь среди горы бумаг… на которых мой портрет! И ценник в пятьдесят тысяч. Мне кажется, Клещёв со мной дешевит. Мог бы уже и сотку зарядить.

Но это всё лирика. Так о чем это я? Ах да, давай прячься в бумагах, а я не посрамлю твое честное имя, офицер…

— Гвидон Сафонов. — Я прочел имя на жетоне.

Пресвятые наномашины…зошто?

Быстренько выбежав, пока никого не было, я сделал еще одну дыру, в этот раз в полу. Я знал, что мне повезет, и проделал целый колодезный люк в канализацию. Запашок сразу дал о себе знать. Туда я не полезу, ну нахрен. Пусть мои гончие этим наслаждаются.

Я остановился в дверном проеме, показушно держась за бок. Как раз в подвал сбежалась группа «не очень быстрого реагирования».