Черные крылья

– Да заткнись ты!
– зло цыкнула на Змееглазого Алика. Виновато улыбнувшись мрачному, будто грозовая туча Вэлфиару, девушка поспешно встала с него. Одному небу известно, почему дракон оставил столь вызывающее поведение безнаказанным, но Алика была рада, что все еще жива и никто ее не душит.

 На всякий случай, отступив от вставшего на ноги Вэлфиара на несколько шагов, ведьма произнесла:

– Подойдите ближе, у меня есть, что рассказать.

 Рассказ вышел недолгим, но весьма убедительным и выразительным. Спутники слушали ведьму молча, не перебивая. Сама Алика, то и дело косилась на вход в шатер, явно опасаясь, что их тюремщики могут нагрянуть с минуты на минуту.

– Дела-а-а, - привычно протянул Арн, когда Алика замолчала.

– Что скажешь?
– спросил он у Вэлфиара.

 Черный дракон с мрачным лицом стоял посреди шатра, сложив руки на широкой груди. Он некоторое время размышлял, и мысли его были тягостны. Глубокие морщины залегли на лбу дракона, а в глазах отразились противоречивые чувства. Наконец, нарушив тишину, Мраконосец неожиданно тихо произнес:

– Я хочу увидеть дочь. Остальное меня мало заботит.

– Но ведь они хотят тебя убить!
– Алика ушам не поверила. Такого ответа она не ожидала. Слова дракона ошеломили девушку. Сбитая с толку, ведьма не могла отвести взгляда от благородного лица спутника.

– Я уже мертв, - лишь пожал плечами Мраконосец.
– Еще одно перевоплощение и все... Я потеряю контроль. Если это случится, то никто не знает, сколько зла я смогу причинить. Амелия... Да и вы все сможете пострадать. Я не желаю этого.

 По шатру вновь растеклось напряженное молчание. Все, как один, пораженно смотрели на Вэлфиара - никто не ожидал от черного дракона таких слов.

– А это точно ты?
– Змееглазый сделал вид, что внимательно рассматривает спутника и даже, для верности, поскреб ногтем нагрудную пластину черного доспеха.
– Тебя там нигде не подменили? Вэлфиар, которого я знаю, сделал бы что угодно ради дочери и...
– Арн осекся, встретившись взглядом с темными глазами.

– Если Хранители жизни дадут мне слово, что спасут Амелию, я готов умереть. К тому же, проклятие невозможно снять. Если так сказала мать зеленых драконов, значит, так и есть. Все кончено.
– Уверенно произнес Мраконосец.
– Если напоследок я смогу облегчить жизнь дочери, быть посему. Это большее, что я могу сделать, для Амелии... По крайней мере, теперь.

– Но...
– Октавия сжала кулаки.
– Это не правильно! Так не должно быть!

– Ты права.

 Нэйвиара вошла так тихо, что никто не заметил, как девушка появилась в шатре. Лицо Хранительницы было печальным, а покрасневшие глаза и нос давали понять, что совсем недавно она плакала. Остановившись в нескольких шагах от собравшихся в центре шатра, Хранительница склонила голову.

– Ты!
– Алика напряглась.
– Это твоих рук дело!

– Так та птица.... Я понимаю. Да, это я усыпила вас, - легко согласилась Нэйвиара.
– Я обманула ваше доверие и прошу прощения. Но я сделала это не со зла - вам требовался отдых, а матери время на размышления.

– Чтобы вынести смертный приговор...

– Алика, - Вэлфиар обратился к ведьме по имени и та от неожиданности замолчала.
– Не нужно этого. Я ценю то, что ты сделала и благодарен тебе, но теперь - отступи.

 Мраконосец мягко коснулся плеча девушки, и та вовсе потеряла дар речи. Не таким Алика хотела видеть древнего дракона. Сейчас Вэлфиар Мраконосец был сломлен, подавлен, будто в мыслях уже похоронил себя.

– Его точно подменили, - Арн запустил руку в рыжие волосы и взъерошил их.

 Охотник никак не мог поверить, что все происходящее не сон и что их приключение закончиться вот так вот безрадостно. Встряхнув головой, Змееглазый хотел сказать что-то приободряющее, как-то пошутить, но так и не нашел подходящих слов.

– Лорд...

– Для чего моя дочь нужна совету Вестников?
– тихо спросил Мраконосец.

 Нэйвиара испытывающе посмотрела на черного дракона, будто решая, рассказать ему правду или нет. Наконец, решившись, она ответила на вопрос:

– Амелия последняя наследница праматери Первородных. Ее кровь имеет те же свойства. Нам стало известно, что у Вестников есть большая кладка, которую они собирали веками, чтобы разом обрушить всю мощь своего рода на людей. Но, чтобы подчинить такое количество молодых драконов, им нужна кровь Амелии. Поэтому мы выкрали ее.
– Что-то в глазах Мраконосца испугало Хранительницу и она поспешно добавила.
– Девочка слишком ценна! Она единственная, кто может возродить Первородных!

– И поэтому вы не убил ее, - мрачно заключил Вэлфиар, озвучив то, о чем не желала говорить Нэйвиара. - Только из-за того, что моя дочь ценна и для вас тоже.

– Это так, - вынуждена была признать Нэйвиара.
– Мой лорд, вы же понимаете, насколько сейчас опасны Вестники! Если они смогут осуществить задуманное - судьба мира будет под угрозой! А вы... мать считает и вас угрозой...

– Мда-а-а, как все плохо-то, - Змееглазый поморщился, словно съел что-то кислое.
– Погано, прямо-таки!

 Но Хранительница жизни не отреагировала на слова Арна. Все внимание девушки было приковано к Мраконосцу. Она хотела сказать еще что-то, и даже сделала робкий шаг к черному дракону.

– Как примет Амелию ваш род, если я не позволю просто так забрать свою жизнь?
– спросил Вэлфиар, и Нэйвиара замерла на месте.
– Она станет пленницей, не так ли?

– Мой лорд...

– Я могу уничтожить тебя и всех твоих сестер прямо сейчас, - глаза Мраконосца сузились. Под его взглядом Хранительница жизни дрогнула, сжавшись, словно от удара. Но в словах черного дракона не было угрозы, лишь печаль.
– Но что тогда случится с моей дочерью?
– спросил он и сам же ответил на свой вопрос.
– Ее будут преследовать и Хранители и Вестники. Рано или поздно, но наступит тот день, когда проклятье полностью подчинит меня, и я не смогу защитить то единственное, что мне дорого. Если даже она выживет, Амелия никогда не сможет обрести то место, что сможет назвать домом. Никогда не сможет жить так, как захочет и никогда не обретет покоя. Не такой жизни я хочу для своего единственного дитя.

 В наступившей тишине звук, что издала упавшая на пол булава Вэлфиар Мраконосца, показался оглушительным. Гулкий и угасающий, он отчего-то показался всем последним ударом сердца легендарного черного дракона.

 - Я хочу увидеть дочь, - прошептал Вэлфиар.
– Хочу проститься с Амелией.

 Несколько мгновений Хранительница жизни смотрела в темные глаза черного дракона. В душе девушки бушевала целая буря эмоций. Она никак не ожидала от легендарного Мраконосца таких слов.

 Нэйвиара думала, что Вэлфиар никогда не сдается, что он будет сражаться за свою жизнь и за жизнь дочери до последней капли крови. Но сейчас перед глазами девушки не было черного дракона, лишь отец, что решил принять свою судьбу и пожертвовать жизнью, ради блага дочери.

– Хорошо, - Нэйвиара склонила голову, пытаясь спрятать выступившие слезы.
– Я отведу вас к ней. Но сейчас девочка спит.

– Так даже лучше.
– Черный дракон кивнул.

 В скорбном молчании все последовали за Хранительницей. Первым шел Вэлфиар. Следом за Первородным двигалась Алика. Ведьма смотрела в пол, то и дело, переводя взгляд на скользящий прямо перед ней край плаща Мраконосца. Арн и Октавия замыкали обратившееся траурным шествие. Полукровки выглядели хмурыми, а у дочери Ластарота, и вовсе, глаза были на мокром месте.