Черные псы пустыни

Из тучи пыли и пепла появлялись все новые воины, все, как один, чумазые, кашляющие и чихающие.

— Чего мы добились? — спросил Шамаш.

— Убили с десяток, — пожал плечами Надер.

Строй между тем восстанавливался. Потери невелики, и это главное.

— Пойдем, — хлопнул жреца по кожаному плечу Надер.

Строй не успел сомкнуться, как между бойцами вклинилась громадная фигура одинокого дикаря. Перед ним скрестились два копья, но великан смахнул с дороги копейщиков вместе с их оружием. Не было ничего человеческого в этом ревущем существе. Клочковатая шерсть, желтые оскаленные клыки, длинные окровавленные когти. Неожиданно для самого себя Шамаш рванулся навстречу монстру. «Не торопиться, дождаться подходящего момента», — вспоминал он совет Надера.

Дикарь ускорял бег, не замечая устремившегося наперерез мечника.

Сердце Шамаша ликовало от боевого восторга. Через мгновение он станет героем, а через три дня — верховным жрецом Молоха. Даже за вычетом платы Джареду и сборов на содержание войска, он останется в выигрыше. Честь дороже металла. Уважение людей ценнее драгоценностей.

До дикаря всего несколько шагов. Шамаш закрыл глаза, почувствовав на лице жаркое дыхание чудовища, и взмахнул мечом, обхватив рукоять обеими руками.

Сердце его провалилось в желудок, когда он почувствовал, как меч наткнулся на твердую преграду и чуть не выпал из рук. Восторг исчез без следа, осталась только надежда на чудо. Выжить!

Шамаш не успел открыть глаза, как почувствовал, что горло его сжала громадная лапа, а ноги оторвались от земли. В легкие воздух не поступал, но нос наполнился невыносимой вонью. Когда-то в детстве ему пришлось вместе с отцом зарывать дохлую полусгнившую козу — но и тогда он не испытывал большего отвращения. Рвота поднималась по пищеводу, но горло плотно перекрывала непреодолимая преграда.

Шамаш с трудом сообразил, что дикарь держал его за глотку ровно столько, сколько нужно для того, чтобы отшвырнуть прочь с дороги. К счастью, он упал достаточно удачно, отделавшись отбитым задом. Перекатившись по земле, он замер лежа.

— Не ранен, святейший? — деловито осведомился Надер.

— Молох, — прохрипел Шамаш. — Как будто меня разжевали и выплюнули.

Шамаш не любил поминать имени бога всуе, но сейчас был исключительный случай.

— Удрал дикарь.

— Куда?

Надер помог жрецу подняться.

— Похоже, ему не до тебя было. — Надер махнул рукой в сторону города. Дикарь несся к зевакам, столпившимся на окраине города. Люди спешно разбегались в стороны, освобождая проход.

— Не надо глаза закрывать, святейший. — Надер вручил Шамашу меч.

Они вернулись в строй. Дикари напирали, люди падали. Шамаш засомневался: не терял ли он сознания, сам того не заметив? Когда изменился ход битвы?

— Что случилось? Ведь мы побеждали.

— Вот почему нельзя закрывать глаза.

Шамаш покраснел. В бою многое может измениться за несколько мгновений. Убит, споткнулся или упал один боец — и вся линия обороны ослабла. Убит один дикарь — в нужном месте в нужный момент — и вот вся стая уже бежит.

— Это… не из-за меня? — вырвалось у Шамаша.

Надер, казалось, не слушал. Он внимательно смотрел в небо.

— Видел?

Шамаш поднял голову. Небо, солнце, несколько рваных клочков облаков.

— Что?

— Дротики.

— Да?

— Слишком рано.

Шамаш посмотрел на дикарей.

— Почему? Ведь…

— Сначала мы должны атаковать нифилимов.

Шамаш расправил плечи. В этот раз он будет умнее.

— Нет-нет, — удержал его Надер.

— Я в полном порядке. Шишка на лбу, всего-то…

— Вот! — Надер указал пальцем в небо. На этот раз Шамаш тоже заметил дротик. — Найди человека по прозвищу Ячменное Зерно. Он с топором, сразу узнаешь. Скажи ему, что еще слишком рано. Пусть придержит торопливых.

— Так ведь…

— Поторопись.

Шамаш бросился назад, и вот он уже возле метателей дротиков. За его спиной началась контратака. Шамаш пожалел, что ему пришлось покинуть строй.

— Ячменное Зерно! — заорал он, но никто не отозвался. Большинство метателей готовили свои дротики к бою и, прищуриваясь, оценивали обстановку впереди.

— Ячменное Зерно! — снова крикнул Шамаш.

— Здесь я, — отозвался мужчина с топором через плечо и с тремя вязанками дротиков у ног. Но не оружие обращало на себя внимание. Вид этого человека ужаснул Шамаша. Лысый череп пересекал длинный шрам, захватывающий и глаз.

— Чего тебе?

Шамаш открыл было рот, но тут кто-то в пяти шагах от них запустил дротик через головы своих в пыльное облако.

— Прекратить! — зычно гаркнул Ячменное Зерно. Лицо налилось кровью. — Руки вырву!

Нетерпеливые опустили оружие.

— Прости, святейший, — повернулся он к Шамашу.

— Надер послал меня сказать, чтобы не метали дротики.

Тут Шамаш снова подивился, как быстро на войне меняются обстоятельства. Только вообразил себя героем — и вот он уже простой посыльный.

— Передай ему, что все в порядке, — ухмыльнулся Ячменное Зерно.

— А… вон там… — Жрец указал рукой на дротики, которые взмывали в небо и уносились в сторону врага.

— Что ж я с ними сделаю, — развел руками Ячменное Зерно.

— Да, действительно, — замялся Шамаш.

— Ваша контратака, похоже, удалась, — заметил Ячменное Зерно. — Дикарям конец.

— Откуда ты знаешь? — удивился Шамаш.

Ячменное зерно указал на воина, волокущего за запястья двоих раненых. Или убитых.

— Он смог выйти с поля боя и вытащить с собою двоих. Если бы дикарей не смяли, они бы его прикончили. Хороший признак.

— Плохи их дела, — недовольно проворчал Урук. — Если эти бедолаги ничего лучше не придумают, придется нам с тобой отсюда проваливать.

Он проводил глазами дротики, исчезавшие в черной туче.

— Впустую, — он сплюнул на пол. Хорошо, если один из десяти попадет в цель.

Пес подошел к миске и уничтожил остаток воды. Пить ему не хотелось. Вот если бы хозяин выделил ему мяса из своего мешка… С утра они ничего не ели, желудок требовательно урчал.