Черные розы

Сейчас выход батальонов из долголетнего сна означал, что в стране или бери шире ? в мире ? происходило что-то неординарное. Но Лазарук не был в курсе. Начальнику физической подготовки о начале ядерной войны ? а майор почему-то думал именно о ней ? доложат в последнюю очередь.

Однако теперь, после команды "Рассвет" он уже не был полковым физруком. Душу майора грели слова Волкоедова, что после завершения миссии каждый выживший боец Стальных батальонов будет повышен сразу на три звания.

Раз-два! Хорошо!

Отжавшись намеченные пятьдесят раз, майор поднялся, расправил еще гибкую для сорока четырех лет фигуру. Перед зеркалом поиграл твердыми мускулами плеч. Он будет еще совсем молодым генералом!

Если выживешь, мрачно дополнила какая-то гадкая часть сознания, и он, чтобы отогнать дурные мысли, перешел к приседаниям. Тонкие губы на его жестком лице едва заметно шевелились, в так движения повторяя беззвучно "Рассвет! Раз! Два!".

Команда "Рассвет" была одной из двух ему известных. Она означала, что он должен прийти в полную боевую готовность. Как выразился Волкоедов "завершить земные дела и приготовиться к судьбоносной миссии". Число двенадцать определяло количество часов, отпущенных на сборы.

За "Рассветом" должен был следовать "Полдень" ? информация о том когда и куда он обязан прибыть с нижестоящими бойцами.

А они у него уже были. За двенадцать лет майор заметно продвинулся по невидимой служебной лестнице Стального батальона. В 2011-м он по наставлениям, полученным от Волкоедова, завербовал лейтенанта Туякова, туповатого, но энергичного и честного офицера. В разговоре с ним Лазарук был немногословен, а когда Туяков спросил "Это что-то вроде тайного военного ордена?", майор, поразмыслив пару секунд, кивнул. А что? Наверное так оно и было.

В 2015-м Туяков должен был обзавестись собственным подчиненным. Сделал ли он это, майор не интересовался. Устав тайной армии запрещал разговоры на тему батальонов кроме момента вербовки и подачи команд к мобилизации. Исключение делалось при смене мест службы члена тройки, когда нужно было сохранить контакт.

Закончив разминку, Лазарук застыл перед портретами на стене. Министр обороны и президент-главком строго глядели на майора, стоящего посреди крохотного, без единого окна, кабинетика. До 1982-го здесь располагался мужской туалет. Лазарук узнал об этом от старого пожарного плана эвакуации, найденного в кладовке, и с тех пор возненавидел место своей службы.

Он вытянулся и отдал портретам честь, стараясь вложить в жест минимум сарказма, переполнявшего его разум:

? Извините, ребята, майор Лазарук отбывает к новому месту службы. Под другое начало.

Потом он позвонил в Томск, где Туяков служил командиром роты.

? Старший лейтенант Туяков?

? Уже капитан.

? "Рассвет", капитан, ? сказал Лазарук.

? Сколько? ? уточнил Туяков.

? Четыре часа.

Майор положил трубку на телефон. Но через пару секунду рука потянулся за ней вновь. Позвонить Алле? Сказать жене, что у него важное государственное задание? Что он не придет со службы?... И вообще, возможно, не придет никогда.

Он подумал, что эта неопрятная быстро состарившаяся женщина вполне заслуживает подобной участи. Но тут он вспомнил про древнюю жестяную коробку, хранящуюся в прикроватной тумбе. Без этого сокровища уезжать было нельзя, даже в новый изменившийся мир. Он покрутил диск допотопного телефонного аппарата и сообщил Алле, что скоро прибудет поужинать.

? Я схожу куплю тебе сухое пюре и твой любимый вишневый компот. Хорошо, дорогуша?

? Хорошо, Алла. Пусть будет компот.

? И, Петя, ? в голосе жены появилась тревога. ? В городе что-то происходит. Столько шума!

? Что-то случилось? Ты смотрела новости по телевизору?

? Ты что, забыл? У нас же сломан телевизор!

? Ах, да.

Он положил трубку. Встал, повесил на плечо походный вещмешок и, даже не закрыв дверь бывшего туалета, покинул прохладу штаба.

Он пересек уже половину плаца, когда до него донеслись ругань и крики. Лазарук развернулся на каблуках и бросил взгляд на казарму девятой и одиннадцатой рот. На крыше казарменной двухэтажки шумела большая группа солдат. Судя по их движению, вот-вот должна была начаться драка.

Но тебя-то это уже не касается, сказал он себе, потому как... Ход мысли майора прервался, потому что он медленно поднял глаза к небу, и получил исчерпывающий ответ на вопрос, зачем разбудили Стальные батальоны.

Уставившись на гигантское черное кольцо, гротескно парящее в синем небе, он едва не потерял равновесия и чуть не плюхнулся посреди плаца на задницу.

Глядя на это нечто, он сразу понял, что это даже хуже ядерной войны.

Гораздо хуже.

С ядерным апокалипсисом для солдата было все понятно. Раз-два, вспышка слева! Одеть противогазы и костюмы химической защиты! Раз-два, вспышка слева! Принять антирадиационные препараты! Но то, что висело в воздухе над гарнизоном, вызывало первобытный ужас, которому невозможно было противостоять рационально.

Кольцо не имело понятной природы происхождения и было настолько грандиозно, что любые маневры Стальных батальонов, как бы они не были круты, виделись усилием муравьев, пытающихся остановить мчащийся по шоссе бронетранспортер.

Из ступора его вывел голос запыхавшегося посыльного.

? Товарищ майор, в части объявлена... тревога, ? торопливо сообщил посыльный, ? всем офицерам приказано... сроч... явит.... ся! ...К командиру полка.

Несколько секунд майор пытался овладеть голосом, пропавшим от увиденного в небе ужаса. Теперь, командир полка может идти куда подальше, мысленно ответил Лазарук посыльному, но вслух сказал, что вернется в штаб через пару минут.

Он оглянулся на посыльного, но тому уже было не до майора.

Лазарук побежал к КПП, но уже через несколько прыжков ему пришлось отказаться от затеи покинуть расположение части через контрольно-пропускной пункт и добраться домой в Муром на старой "шкоде", которую он по привычке парковал у КПП.

Сейчас у ворот со звездами кишела еще более крупная, чем на крыше, серо-зеленая масса солдат. С ревом к ней подъехали две БМП. Одна из машин перегородила выезд. С брони резко соскочил молодой офицер и врезал по воздуху очередью из автомата, разгоняя солдат-срочников.

Майор резко повернул от контрольно-пропускного пункта и потрусил в строну заброшенных складов на западе полковой территории. Как военный не имеющий перспектив для карьерного роста, он был старожилом части и знал о всех лазейках, через которые солдаты ходили в самоволки.

Как оказалось, дезертировал сегодня со службу не он один. Перед ним скользнули под колючей проволокой наружу два сержанта из автовзвода. А следом бежал капитан Семенюта, командир радиороты.

Лазарук подождал, когда он поравняется с ним: