Черными нитями

— Мы все хотим выбраться из всего этого, — не открывая глаз, он обвёл рукой дома, набережную, доки, фабрики. — Вопрос лишь в том, на что мы готовы ради этого.

Энтон резко открыл глаза и пристально посмотрел на практика. Тот в ответ ухмыльнулся нехорошей улыбкой. Аст закатил глаза, цокнул языком и отвернулся.

Д-Арвиль снова надел шляпу, одёрнул жилет и подошёл к другой стороне крыши. Он махнул рукой, и Рейн встал рядом.

— Видишь? — Энтон указал на Центральную Церковь. В Лице их насчитывалось пять, и каждая называлась по той части, где была расположена. Отец до сих пор служил в Восточной и от прежней мечты перейти в Центральную уже давно отказался.

— Вижу, — Рейн кивнул. Глава буравил взглядом церковь и молчал.

По одну сторону квадратного здания высились две белые башни, по другую — две чёрные. Они символизировали Яра и Аша, человека и его демона. Центральную часть из серого камня покрывал купол, выложенный кусочками яркого стекла: жёлтого, синего, красного и зелёного. Разные цвета напоминали о боге-создателе Лааре — отце множества миров.

В детстве Рейн всего раз был внутри Центральной церкви, но запомнил, что, когда ярко светило солнце, на каменном полу появился причудливый узор. Тогда ему захотелось постоять в каждом красном квадратике, но отец назвал это неуважением и отругал.

— Нам надо поговорить о церковниках. Рейн, ты ведь неглупый малый? Я могу тебе доверять? — Д-Арвиль хитро прищурился.

Рейн захотел скрестить руки, ухмыльнуться, но сдержал себя. Если бы этого вопроса было достаточно, чтобы понять, кому можно доверять, а кому нет!

Энтон продолжил:

— У меня есть для тебя личное задание. В следующую пятницу глава Церкви Нол Я-Эльмон устраивает приём.

Рейн удивлённо покосился на Д-Арвиля, но промолчал.

— …Это будет дружеская встреча представителей Церкви и Инквизиции. Стоит ли доверять церковникам, как ты думаешь?

— Мне казалось, они нам полезны, и мы вступили в союз с ними, — осторожно ответил Рейн и бросил нервный взгляд на Аста. Он не понимал, чего хотел Д-Арвиль, как вести себя с ним, что можно сказать, а о чём лучше промолчать.

— Молчание дороже громких слов, — откликнулся Аст. — И безопаснее.

Энтон закатил глаза:

— Нам, ними! Смешно это слышать от юноши из рода церковников, который стал инквизитором.

Рейн промолчал, и Д-Арвиль продолжил:

— Да, между нами есть негласное соглашение, ты прав. Но мудрые люди говорят: правую руки протяни для рукопожатия, а левой не отпускай меч. Я хочу, чтобы ты пошёл на этот приём вместе со мной и последил за церковниками.

Рейн едва не подпрыгнул на месте. Он потёр подбородок и непонимающе посмотрел на Энтона. Он? На приёме у главы Церкви? Глупость! Хотят посмеяться — пусть закажут обезьянок с южных островов. Рейн резко замотал головой.

Энтон скривил губы.

— А это не вопрос, Рейн. Это приказ главы отделения. Твоё личное задание, от которого зависит «вырвешься из всего этого» ты или нет, — Д-Арвиль передразнил Рейна. Взгляд сделался жёстким. — Я знаю, что ты умеешь быть быстрым, незаметным и послушным. Это важные качества.

Рейн снова задумчиво поскрёб подбородок. Ему давали шанс — тот шанс, которого он ждал так долго. Но он станет посмешищем! В каком, ну в каком виде ему идти на этот приём? Без маски и показать метку ноториэса? В маске и показать, что он убийца? Да как тут быть быстрым и незаметным!

— Я же практик и ноториэс! — Рейн нахмурился. А он ведь сам сказал, что готов служить.

— Оставайся тем, кто ты есть. А ты — мой практик, всё верно. Не важно будешь ты в маске или нет, свои секреты не захочет открывать никто. Поэтому придётся получить их другими методами. Какими — решай сам. Мне нужна информация. Чем больше её будет, тем лучше сложится твоя судьба. Кто с кем разговаривал, о чём. Все тайные взгляды, шепотки — следи и вынюхивай для меня, вот твоё задание.

«Вынюхивай!» — Рейн едва сдержал яростный крик. Да, такова уж была работа инквизитора, но сейчас она показалась по-особенному мерзкой.

— Из практиков я буду на приёме один?

Энтон воскликнул:

— Конечно же нет! Старшие всегда продвигают младших, поэтому не я один приду с практиками. Никто не удивится. А снятие формы не одобряется, на тебя не обратят внимание. Или ты спрашиваешь о нашем отделении? Не ты один быстрый, незаметный и послушный. Посмотрим, кто из вас справится лучше.

Рейн решительно сжал кулаки. Кто из них? Ну уж нет, свой шанс он не упустит.

— Спасибо, кир Д-Арвиль. Я не подведу вас.

Энтон благожелательно улыбнулся, а затем махнул рукой в сторону лестницы, ведущей вниз. Рейн послушно кивнул и стал спускаться. Если уж место хозяина ему не занять и остаётся только быть верной собачонкой на службе, самую вкусную косточку нужно забрать себе.

Рейн вышел из Чёрного дома и замер у двери. Неподалёку стояла белёная тележка под навесом, на которой лежала целая гора капусты — небольших, крепких, зелёных кочанов. Рядом топтался седой старик в потёртой куртке.

— Эй, мальчик, купишь капусту? — крикнул он.

Рейн прошёл мимо.

— А совет послушаешь? — прокричал старик вслед. Развернувшись, практик молча посмотрел на торговца. — Когда мне было десять, я усвоил первую истину: мало слушать учителей, какими бы взрослыми и опытными они не были — нужно проживать свою жизнь.

— Спасибо! — Рейн бросил на старика удивлённый взгляд и пошёл к набережной. Легко ему совету раздавать. А что делать, если «своя жизнь» и гроша не стоит?

Рейн сидел за столом на тесной кухне, пропахшей кислой капустой, неторопливо черпал ложкой суп и лениво поглядывал в окно. Напротив высился такой же каменный домик. Он стоял так близко, что в чужом окне то и дело виделись фигуры жильцов.

Рейн пытался представить, как пройдёт вечер у главы Церкви, до которого оставался всего день. Аст ходил туда-сюда — три метра в одну сторону, затем три в другую.

— Это я должен волноваться, а не ты, — заметил Рейн.

— Как будто мы — разное! — ухмыльнулся Аст и сразу нахмурился. — Влезать в чужие игры — плохая затея. — Рейн пожал плечами и уставился в тарелку. — Ничего хорошего это не даст. Зачем ты согласился?

— А то не ясно!

Конечно же Аст знал, знал лучше самого Рейна.

Церковь твердила: демоны — хитрые твари, они проникают в мысли людей, искажают их, толкают на грязные поступки. Дети Аша считали иначе: демон — точно отражение в зеркале. В зеркале, которое усиливает в стократном размере. Он владеет теми же знаниями и эмоциями, но думает быстрее, а чувствует — тоньше. Демон понимает то, что человек ещё не успел понять, улавливает только зарождающиеся эмоции.

Сначала Рейн узнал о теории Детей Аша от Кая. Затем от них самих, когда они выследили его и позвали на свою сторону. Каждое слово вторило мыслям самого Рейна, но этого было недостаточно, чтобы присоединиться к ним. Рейн знал: любая вера опасна, и не важно, верить в Яра или Аша.