Черный дембель. Часть 5
Шрифт:
Я улыбнулся в ответ на шутку шагавшей слева от меня Лены Котовой. Зажмурил глаза от яркого блеска выпавших сегодня ночью снежинок, что вновь покрыли кроны деревьев, кусты и припорошили асфальт. Вспомнил, что в этот день (но в прошлой жизни) случилась моя первая смена в пункте приёма стеклотары.
В первое воскресенье февраля я вместе с Котовой навестил чету Уваровых. Мы вручили Маргарите и Николаю привезённые из Москвы сувениры. Котова рассказала о нашем походе в театр; подробно описала наряды, которые увидела в Театре сатиры на здоровавшихся с Настей Бурцевой женщинах. Мы с Колей сыграли две
Коля сварил кофе. За чашкой ароматного напитка я послушал о работе Николая в горкоме КПСС Новосоветска. Коля отзывался о своей нынешней деятельности без ноток восторга в голосе. То и дело повторял, что у него на работе «всё путём». Из-за чего я заключил, что горкомовская должность Уварову не нравилась. Мои подозрения подтвердила Марго. Она поцеловала мужа и призвала его потерпеть, пока «все эти старые хрычи уйдут на пенсию».
В пятницу седьмого февраля Котова буквально ворвалась в мою комнату, размахивая надорванным конвертом. Она убедилась, что в комнате я один (Кирилл повёл Наташу Торопову на прогулку). Уселась рядом со мной на кровать — я закрыл книгу.
— Я же говорила! — сказала Лена. — Они уже целовались.
Она показала мне конверт, где в графе «индекс предприятия связи и адрес отправителя» я увидел слово «Москва». Лена резко наклонилась и чмокнула меня в губы. Пощекотала моё лицо прядями своих волос.
— Серёжа, у нас получилось, — сказала она. — Настя и Елизаров теперь встречаются.
— Это прекрасно, — ответил я.
Обнял Котову, повалил её на себя. Вдохнул запах её волос и остаточный аромат духов. Посмотрел в похожие на чёрные дыры зрачки. Провёл руками по спине Лены. Котова улыбнулась, прижалась к моей груди.
— Напиши Насте, что мы с тобой скоро приедем в Москву, — сказал я. — В понедельник после занятий махнём на вокзал, купим билеты на поезд. Выезжаем восьмого марта вечером.
— Ладно, — едва слышно ответила Лена. — Напишу.
Она наклонила голову, прикоснулась губами к моим губам (я почувствовал сладковатый вкус карамельки, которую Лена съела по пути в мой корпус). Но Котова тут же прервала поцелуй.
— Серёжа, а если Настя спросит, — сказала она, — зачем мы поедем в Москву? Что я ей на это отвечу?
— Скажи: решила, что летом поступишь в театральный институт, — ответил я.
Котова резко отстранилась, взглянула на меня едва ли не с испугом.
— Я? — спросила Лена. — В какой институт?
— Государственный институт театрального искусства, думаю, сгодится.
Я провёл ладонями по плечам Лены, спрятанным под тёплым халатом. Котова недоверчиво приподняла брови.
— Но ведь… это неправда?
— Тогда скажи, что это я настаиваю на твоём поступлении в театральный. Назови меня тираном и домостроевцем. Пожалуйся на меня, в конце концов.
Лена чуть склонила набок голову. Её волосы, будто блестящая штора, отгородили мою голову от стены.
— А ты настаиваешь?
— Настаиваю, — ответил я. — И ещё как!
Котова прижала ладони к моей груди. Смотрела на меня своими глазищами. Не моргала.
— Почему? — спросила она.
— Потому что ты прирождённая актриса, а не экономист. Работа в бухгалтерии предприятия — это не для тебя. Твоё рабочее место — театральная сцена. Я же видел, как ты на неё смотрела. И ты, Лена, на ней тоже будешь
смотреться превосходно.— Ты так думаешь?
— Я уверен в этом.
— А если я не поступлю? — спросила Котова. — Что если у меня не хватит для этого таланта?
Я улыбнулся.
— Таланта у тебя предостаточно. А я позабочусь о том, чтобы у тебя хватило и удачи.
— Как это?
— Удача, — сказал я, — это дело наживное. Я знаю, как её привлечь на свою сторону. У меня в этом деле огромный опыт. Мы справимся. Не сомневайся.
— А ты… ты поедешь со мной?
Котова царапнула мою грудь ногтями.
— Конечно. Не оставлю же я тебя без своей поддержки.
— А потом? — спросила Лена. — Во время учёбы? Я буду в Москве одна? Без тебя?
Мне показалось, что её голос дрогнул. Заметил: Котова затаила дыхание.
— Нет, конечно, — заверил я. — Мы будем там вместе, как и сейчас.
В понедельник я купил два билета до Москвы. В купейный вагон. На тот же рейс, каким мы добирались до столицы СССР в январе.
А за неделю до конца февраля Котова снова получила из Москвы письмо.
Лена показала его мне.
— Я спросила у Насти, — сообщила она, — можем ли мы две ночи провести в квартире Миши Елизарова.
— И что Бурцева?
— Ответила, что Миша нам это разрешил. Но только Настя предложила, чтобы мы приехали не девятого марта вечером, а восьмого. Говорит, что она и Михаил приглашают нас в ресторан. Чтобы мы там вместе с ними отметили праздник.
Я покачал головой и заявил:
— Не получится.
— Почему?
— Утром восьмого марта мы должны быть в Новосоветске, — сказал я. — Поздравим с праздником одну нашу общую знакомую. Мы с тобой подарим ей подарок именно восьмого числа: это важно.
— Кому? — спросила Котова. — Какой подарок?
Она взмахнула длинными ресницами.
— Бабе Любе, — ответил я. — Вахтёрше из мужского корпуса.
Я взял Лену за руку, заглянул ей в глаза. Улыбнулся.
Сказал:
— Восьмого марта мы с тобой сделаем ей хороший подарок: мы продлим её жизнь.
Глава 12
О гибели бабы Любы Артурчик Прохоров в моей прошлой жизни упомянул в разговоре вскользь и как бы между прочим. Причём, говорил Артур о ней едва ли не в контексте шутки. Два момента в том его коротком рассказе я чётко запомнил. Мне они тогда показались нелепыми, и действительно походили на чёрный юмор. Бабу Любу сбила машина скорой помощи. Это обстоятельство уже само по себе выглядело абсурдно. Но прибавил ему «запоминаемости» и тот факт, что погибла Любовь Фёдоровна утром восьмого марта (когда шла от трамвайной остановки на работу в студенческое общежитие). Я точно запомнил, как подумал после слов Артурчика о том, что баба Люба получила не самый лучший подарок на Международный женский день.
— Это очень печально, — произнесла Лена, когда я пересказал ей слова Артурчика. — Ты прав, Серёжа: седьмого марта нам ехать в Москву никак нельзя. Бедная баба Люба.
Она покачала головой и вздохнула.
— Знаешь, Серёжа, — сказала Котова. — Я вдруг подумала, что именно Артур Прохоров тебе часто рассказывает об ужасных событиях. Он является к тебе во снах исключительно с дурными вестями.
Я усмехнулся и возразил:
— Не только с дурными. Иногда Артурчик мне рассказывал и просто интересную информацию. Не о чужих смертях.