Черный Гетман
Шрифт:
Заговорили оба сразу.
— Вот что, любезный, эдак мы все ребра один одному поломаем. Может бросим кулаками махать? — спросил Ольгерд.
— Слушай, если мы покалечим друг друга это будет очень глупо. Давай лучше поговорим, — одновременно предложил богомолец.
Они улыбнулись друг другу и опустили руки.
— Присядем? — предложил Ольгерд, указывая на поваленный ствол.
— С удовольствием, — честно кивнул богомолец.
Они уселись на разных концах ствола. Ольгерд начал разминать сильно ушибленное плечо, а его собеседник блаженно вытянул вперед ноги.
— Это с каких же пор у сирых богомольцев обувка
— Это носорог, — ответил, почесывая скулу, собеседник, — недешево, конечно, обходятся, но для дальнего пути лучше ничего нет. — Богомолец выговаривал слова чуть неправильно, как говорят по-русски валахи.
Что за зверь носорог Ольгерд знал, видел это заморское чудище в зверинце у магнатов Потоцких. Но с каких это пор, хотелось бы знать, в полунищей Валахии завелись редкие африканские звери?
— Издалека, значит шагаешь? — спросил Ольгерд.
— Луксор, — коротко ответил богомолец.
"Так и есть, валах".
— Путь не близкий. И чего тебя из самой Болгарии на Киевщину понесло?
— Я не из Болгарии.
— А… Так значит из Турции?
— Нет. Еще дальше. Приплыл в Аккерман из Александрии через Босфор.
— Ну на грека-то ты не сильно и похож…
— Александрия не в Греции. Это Египет
— Какой еще Египет!?
— Тот самый. Где пирамиды.
— Ничего не понимаю. Там же басурмане одни живут, а ты вроде как христианин…
— А тебе не кажется, — усмехнулся богомолец, — что теперь моя очередь спрашивать?
— Согласен, — кивнул Ольгерд. — Что хочешь узнать?
— То же что и вначале. Кто ты такой и как здесь оказался?
Ольгерд, по примеру богомольца, отвечал коротко и запираться не стал.
— Я литвин, родом с Курщины, до недавних пор компанеец у запорожцев. Не поладил со здешним кошевым, бежал от него, по дороге наткнулся на старого знакомого, с которым давно имел свои счеты. Это тот, кто тебя пленил. Остальное ты видел. Словом, случайность.
— Случайность, говоришь? — прищурил глаза странный египтянин. — В том, что произошло здесь сегодня, нет места случаю. Этих людей предупредили о моем появлении. Они ждали меня несколько дней, подстерегли в засаде и увезли в лес на допрос. Я дал себя связать, потому что хотел того же, что и они — поговорить без посторонних глаз и узнать, что им нужно. Тут вдруг появились вы, и пошло идет насмарку.
— Ничего не понял, — пожал плечами Ольгерд. — Это ведь были обычные разбойники, которые промышляют на Брянщине и в Полесье. Какой им резон соваться в Киев, чтобы на богомольца засадой стоять? Ты что, пуд золота с собой вез?
— Есть вещи много дороже золота, — улыбнулся богомолец. — Знания, например. Недавно умерший канцлер Франции, герцог Арман де Плюсси оставил в своих воспоминаниях фразу: "Кто владеет информацией, тот владеет миром".
Польское слово informacja Ольгерд знал — оно обозначало знание и понимание. Стало быть не ошибся он в своих предположениях — спасенный был и впрямь чьим-то тайным посланником.
— Дай мне руку, — потребовал вдруг египтянин.
— Какую?
— Ту, что от сердца.
Ольгерд протянул ему левую руку. Тот взял ее за запястье, развернул ладонью наверх. Провел пальцем по складкам, усмехнулся.
— Случай, говоришь? Не смеши. Ты ведь из того самого княжеского рода, который пятьсот лет назад заключил
с нашими старейшинами договор на крови.Ольгерд начал сомневаться, не рано ли перевел богомольца в нормальные. Спросил, уже скорее для поддержания разговора.
— Откуда про мой род знаешь?
— Сам смотри, — собеседник указал на две толстых скрещивающихся линии. — Этот знак носят потомки князя Олега Черниговского. Так ли?
— Все верно, — ошарашенно кивнул Ольгерд. — Есть у нас в роду и Ольговичи Черниговские и литовские Гедиминовичи, от которых мальчикам имя дают. Но тогда совсем уж непонятно, что нас троих здесь свело — тебя, меня и Душегубца…
— Я и сам хотел бы это узнать, — усмехнулся египтянин. — Да только спасители помешали. Ну да ладно, про дела дней давно минувших, мы, надеюсь, еще успеем поговорить. Теперь нам нужно решить, что делать сейчас.
— А чего тут решать? — удивился Ольгерд. — Я собрался за разбойниками в погоню, если хочешь, давай со мной. Тебя, говоришь, ваш человек выдал? Вот для начала его и расспросим.
— Боюсь, что он уже ничего не скажет, — ответил богомолец. — Но поиски в любом случае нужно начать оттуда. И он указал рукой в сторону нависающего над ними холма, туда, где, сквозь верхушки деревьев проглядывал купол примеченной еще во время погони церкви.
Незнакомец оказался хорошим наездником. Из представленных ему Ольгердом на выбор двух трофейных коней — боевого и заводного, он без колебаний выбрал злого разбойничьего скакуна, проверил подпругу, похлопал коня по гриве, вставил ногу в стремя и, без заметных усилий, взвившись в седло, уверенно направил коня по чуть заметной вьющейся меж кустов тропинке.
Рощи и перелески, укрывающие крутой склон, уже отметила ранняя осень: то здесь то там среди зелени виднелись красные и желтые пятна увядших листьев. Помалу приходя в себя после всех сегодняшних передряг, Ольгерд вдыхал сочный лесной воздух. Хотел справиться у нового знакомца про имя, да не успел, уже добрались до цели. Пропетляв вверх-вниз по склону тропа вывела в глубокий крутой овраг, по дну которого шла наверх укатанная прямая дорога. В конце нерукотворной аллеи виднелись деревянные стены надвратной церквушки — похоже, это и был тот самый Троицкий монастырь, о котором говорил казак.
Стремя в стремя они подъехали к воротам. В том, что покинув поле боя, Душегубец отправился именно сюда, не осталось ни малейших сомнений: выбитая створка ворот покачивалась на одной петле, а рядом, истекая кровью, лежал привратник в послушничьем облачении.
Богомолец спрыгнул с коня, склонился над телом, взял лежащего за запястье, подержал и, обернувшись к Ольгерду, покачал головой.
— Не дышит.
— Значит, нам туда, — сказал Ольгерд и двинул коня вперед.
Монастырь, укрытый за простым деревянным частоколом, оказался сборищем разнотычных деревянных строений, из-за которых выглядывал круглый купол церкви. В том, что Душегубец с подручными, проломившись в обитель не ограничились убийством несчастного привратника, можно было даже не сомневаться: пристанище смиренных иноков напоминала растревоженный муравейник. Меж срубами метались во множестве одетые в рясы вусмерть перепуганные люди, роясь вокруг осанистого, но изрядно взъерошенного иерарха, стоящего у входа в большой двухэтажный дом. Это, по всей вероятности, и был здешний настоятель-архимандрит.