Чёрный глаз Квабада. Проклятие Иштар

– И я рад навестить тебя в твоем доме, Дагон.

Гость сел в кресло, и финикиянин хлопнул в ладоши. Слуги поняли его без слов.

– Что нового с твоими кораблями, почтенный Дагон? – спросил гость.

– Ты желаешь узнать в порядке ли твои товары, почтенный Тотрес?

– Да. Мы отправили товары в подвластные гиксам города. И не будет ли…

– Все уже продается в городах Дельты. Товары из Нубии там в большой цене. Как ты ухитрился набрать столько страусовых перьев?

– Мои друзья занимают в Напате высокое положение, и я не скуп с ними. Вот и весь секрет моего успеха, почтенный Дагон.

– С такими друзьями ты скоро станешь богаче самого фараона, почтенный Тотрес. Твои товары в безопасности на моих кораблях. Наместники гиксов не посмеют покуситься на торговые лавки Дагона. Так что ты получишь большой барыш.

– Мне нужно делиться с Потифером.

– Зачем он тебе? Ты и сам способен стать при новом фараоне тем, кем является Потифер.

– Его влияние на царицу-мать может пригодиться. Ведь это благодаря ему, я получил высокую должность секретаря царицы Яхх.

– Потифер умен и хитер. Но я хотел кое-что тебе предложить, Тотрес.

– Новая торговая сделка? – спросил чиновник.

– Можно сказать и так, – хитро усмехнулся Дагон. – Все в этой жизни торговая сделка.

Слуги принесли два кувшина с вином и фрукты. Для серьезного разговора большего было не нужно. Тотрес отдал должное напитку и похвалил виноделов Дагона.

– Это не местное вино, Тотрес. Это мне привезли из Финикии.

Тотрес не обратил внимания на замечание купца:

– Так что ты намерен мне предложить, Дагон?

– Речь пойдет о моей дочери.

– Она слишком красива, Дагон.

– Я хочу пристроить мою дочь, Тотрес.

– Пристроить? С твоими богатствами это сделать не так сложно! Многие вельможи охотно возьмут в жены такую красавицу как Атла, да еще с таким приданым.

– Вельможи меня не интересуют, Тотрес.

– А кто интересует почтенного Дагона? Купцы?

–Меня интересует молодой фараон.

Тотрес посмотрел в глаза купца. Финикиянин сошел с ума! Или он просто шутит? Он насмехается над ним. Атла и молодой фараон Яхмос?

Но нет, Дагон не шутил с ним.

– Ты желаешь сделать Атлу женой фараона Яхмоса?

– Да.

– Но царица-мать Яхх никогда не одобрит такого брака её сына.

– Вот потому я и обратился к тебе, почтенный Тотрес.

– Ты не слышал, что совсем недавно заявила Яхх? Нет? Она сказала, что Яхмос 20 не дитя фараона Секененра, а дитя самого лунного бога Яха. И она не зря дала сыну такое имя. И после этого ты думаешь, что она просто так позволит дочери купца, даже такого почтенного как ты, стать царицей?

20

Яхмос – в переводе означает «Ях родил его».

– Но мы с тобой можем многое изменить в этой жизни, почтенный Тотрес.

– Я не желаю рисковать, почтенный Дагон. Зачем это мне? Пойти на такое – поссориться с царицей-матерью. А мне этого не нужно.

– Тогда я расскажу кое-что тебе, – Дагон стал серьезным. – Ты пребываешь в тени Потифера. Что ты есть без него, Тотрес? Я купец и имею торговые лавки и склады в Верхнем и Нижнем Египте, в Сирии и Финикии. Лишись я сегодня расположения фараона, я смогу с небольшими потерями покинуть юг Египта. А что будет с тобой, если не то, что фараон, а Потифер разгневается на тебя?

– Да спасут меня боги от такого.

– Я предлагаю тебе спасение, Тотрес.

– Но не могу же я заставить фараона Яхмоса жениться на твоей дочери, Дагон!

– А этого и не нужно, почтенный Тотрес. Моя дочь все сделает сама.

– Но тогда что нужно от меня?

– Пусть Атлу станут принимать при дворе. Я хоть и богат, но не приближен к избранному кругу Яхмоса. Ты способен это устроить.

– Хорошо, я подумаю, что можно сделать, Дагон.

Тотрес еще немного побыл, отдал должное вину, и ушел из дома купца…

***

Дагон поднялся в комнату своей дочери. Атла с помощью двух рабынь занималась своей внешностью.

– Я с радостной вестью, дочь моя.

– Ты говорил с писцом княгини?

– Она уже не княгиня, а царица-мать, Атла. Не стоит тебе забывать этого. Ибо при дворе таких ошибок не прощают.

– А меня разве уже позвали ко двору?

– Нет пока. Но скоро, – Дагон сделал многозначительную паузу и продолжил. – Скоро позовут.

– Писец обещал?

– Сказал, что подумает, но он уже принял решение. Я прочел его в его глазах.

Рабыни из Нубии присутствовали при разговоре, но ни отец, ни дочь их не опасались. Они ни слова не понимали на финикийском наречии, на котором общались Дагон и Атла.

– А что твои люди в Аваре, отец?

– Царь Хамуду плохой правитель для народа гиксов. Вот принц Тети был бы отличным царем.

– Но он умер, отец.

– Жаль. А ты могла стать его царицей. Ты могла повелевать землями от Саиса до Фаюма!

– Но этого не произошло, отец. Тети мертв. И он может быть царем разве что в стране усопших.

– Потому ставить на гиксов я больше не хочу, дочь моя.

– Ты уверен, что они проиграют?

– Это всего лишь дело времени.

– Сделаешь ставку на Яхмоса?

– Я поставлю не на Яхмоса, но на великую княгиню Яхх. И для начала я заказал у лучших ювелиров драгоценности для подарка царице.

– Примет ли она дар от купца?

– А почему нет? Я слишком известен в Фивах.

Атла не стала ничего говорить отцу. Те, кто стоит над ней, способны повернуть её судьбу так, как будет угодно им.

***

Большая серебряная чаша до краев наполнена черной водой. Внутри находилась тьма и в черном «зеркале» отражалось лишь лицо того, кто наполнил чашу. Но всего лишь капля золотистой жидкости из стеклянного финикийского флакона одернула завесу «тумана».

Женщина увидела в отражении то, что хотела увидеть. Все сбылось. Он вернулся в Фивы! Бывший царский воин и шпион Эбана снова был здесь. И она могла начать свою игру.

«Пусть Атла снова завладеет его помыслами. Пусть он снова пожелает Атлу. Пусть он забудет настоящее и вспомнит прошлое. Пусть прошлое заставит его вернуться»…