Черный к свету

Ник продолжал стоять на месте, и его пальцы всё ещё касались собачьей макушки. Он не двигался в течение нескольких минут после того, как вампир ушёл. Он стоял там дольше, чем мог бы объяснить, как будто какая-то часть его существа ждала, вернётся ли его прародитель.

Брик не вернулся.

Несмотря на это, беспокойство Ника не уменьшилось.

Глава 5. Рай

Солнце поднималось всё выше по небу.

Собака свернулась калачиком на кровати, которую дал ей Ник и которую они также держали для Пантера. Обнюхав всё вокруг и внутри подушки из овчины, она изящно взобралась на неё, затем несколько раз повернулась, прежде чем плюхнуться на неё и зарыться носом в пушистый комок шерсти. Она с довольным вздохом закрыла глаза.

Ник наблюдал, как она засыпает, и понял, что он легко может к ней привязаться.

Он всегда питал особую слабость к ласковым, вежливым собакам.

Наверное, лучше не думать о таком, пока он не поговорит с Джемом.

Он оглядел нетронутые цинковые прилавки с объёмными сине-зелёно-медными накладками над и под выкрашенными в синий цвет деревянными шкафчиками. По мере того как солнце продолжало подниматься, он почувствовал, что его опасения по поводу Брика начинают рассеиваться. Брик, очевидно, изо всех сил старался вывести его из себя; скорее всего, это ничего не значило, просто очередная глупая игра.

Может, ему и не нужно говорить Блэку.

Может, не стоило без причины подпитывать страхи своего босса.

Ник провёл рукой по прилавку, размышляя об этом, и его мысли вернулись к дому, который всё ещё был достаточно новым, чтобы сохранять ощущение новизны, и не только потому, что он полностью принадлежал ему. Это был первый дом, который он приобрёл, став взрослым; работая полицейским, он смирился с тем фактом, что у него, скорее всего, никогда не будет собственного жилья в Сан-Франциско, если только он не сменит профессию.

Он до сих пор удивлялся, что это его дом.

Конечно, то, что он был вампиром, значительно улучшило его кредитный рейтинг.

На самом деле, к этому привела работа на Блэка. В каком бы повреждении мозга ни обвиняли этого сумасшедшего ублюдка, скупость по отношению к своим сотрудникам в зарплате или пособиях не входила в число его недостатков. Блэк платил намного выше рыночной ставки, даже за услуги частной охраны.

Кроме того, Брик снабдил его тем, что он называл «стартовыми деньгами», ещё тогда, когда Ник впервые стал вампиром.

Сумма была солидной, более чем достаточной, чтобы купить два дома вдвое большего размера, даже здесь, в Сан-Франциско, даже прямо на берегу, как этот. Это довольно никудышный способ компенсировать ему то, что он превратил его в вампира против его воли, но, зная Брика, тот факт, что ему дали деньги «безо всяких условий», каким-то образом уравнивал любые претензии.

Сочетание этих двух неожиданных обстоятельств позволило Нику легко решиться на то, о чём он мог только мечтать, когда был человеком — купить дом на одном из самых дорогих побережий в мире, где всего в нескольких минутах ходьбы по высокой дюне можно добраться до пляжа, где он впервые научился сёрфингу. Он чувствовал себя более избалованным и пребывал в ещё большем восторге от реальности своего нынешнего положения (и слегка виноватым по этому поводу), чем имел на это право, учитывая то, кем он был.

Он не мог отделаться от чувства, что не заслуживает этого, особенно после того, что он сделал, когда впервые стал тем, кто он есть сейчас.

Тем не менее, он не был жадным.

Он не купил дворец на Бейкер-Бич, Чайна-Бич или Пацифик-Хайтс.

Он купил относительно скромный дом, площадью чуть более 1800 квадратных футов, с двумя основными этажами, небольшим гаражом внизу и ещё меньшей застеклённой террасой над вторым этажом. У него был приличных размеров задний двор с фруктовыми деревьями и верандой из красного дерева, а также небольшая открытая кухня и барбекю. Входная дверь выходила на тротуар рядом с шоссе Грейт Хайуэй, всего в нескольких кварталах к югу от его любимого кафе, ещё через несколько кварталов — к его любимому магазину товаров для сёрфинга и ещё через несколько — к парку Золотые ворота.

Джему здесь нравилось, и это имело для него большее значение.

Блэк, конечно, предложил им обоим переехать в здание на Калифорния-стрит.

Однако, когда «война» закончилась, Ник этого не захотел.

К счастью, Джем тоже этого не хотел; последнее, чего они оба желали — это оказаться запертыми в огромном здании в центре города, где нет ни природы, ни собственного пространства, где нет разделения между личной жизнью и работой. Так что вместо этого они нашли это место в Иннер Сансет, и Ник купил его за наличные, несмотря на протесты Джема. Несмотря на ещё более громкие протесты Джема, он вписал имена их обоих в договор купли-продажи и позволил Джему выбрать всю мебель, приборы и другие украшения, и по поводу этого видящий вёл себя странно тихо.

Ника это устраивало, потому что у Джема был отличный вкус.

Ник проигнорировал его нелепые требования отплатить ему за всё.

Чёрт возьми, для чего нужны деньги, если не для того, чтобы тратить их на то, что они оба любят?

И они оба быстро влюбились в причудливый голубой дом с выкрашенными в белый цвет ставнями, странной маленькой комнатой наверху и эклектичной смесью пляжного и викторианского стилей, которые можно встретить только в Сан-Франциско.

Конечно, из этого места было немного менее удобно добираться до работы, но ни для кого из них это не имело значения. Джем купил им обоим мотоциклы, возможно, в попытке компенсировать часть суммы, уплаченной за дом, и у них была одна машина, которую они делили на двоих.

Дом позволял гораздо удобнее заниматься ночным сёрфингом и находиться на некотором расстоянии от безумного мира Блэка.

Это также было удобнее для поздних ночных прогулок по пляжу, пробежек по тропинкам Лэндс-Энда, походов в пабы, встреч с соседями, приготовления барбекю и даже, возможно, посадки сада, когда наступит настоящая весна.

Ник улыбнулся, оглядывая их искусно расставленные приборы, и слегка удивился тому, каким опрятным оказался Джем, особенно теперь, когда у них появилось собственное жильё. Была какая-то ирония в том, что теперь у Ника имелась такая потрясающая кухня, а он совершенно не в состоянии оценить блюда, которые они с Джемом могли бы на ней готовить. Тем не менее, несмотря на то, что он уже не мог есть так, как раньше, ему по-прежнему нравилось готовить, и его обоняние было даже лучше, чем чувство вкуса.

Особенно ему нравилось готовить для Джема.

Он тоже мог иногда поесть, если хотел, например, на званом обеде, который Джем планировал устроить в ближайшие выходные, теперь, когда они полностью переехали. Джем хотел пригласить семью Ника в гости, в частности родителей Ника, поскольку они приглашали Джема и Ника к себе на ужины в течение последних шести или семи месяцев, и Джем чувствовал, что они задолжали им.

Ник фыркнул при этой мысли.

Он знал, что его матери бы очень понравился этот дом.

Она с его отцом обходили бы каждую комнату, притворяясь, что восхищаются архитектурой, в то время как сами следили бы за их с Джемом совместной жизнью. Ник на самом деле не возражал бы; его родители обожали Джема и на удивление спокойно отнеслись к его внезапному желанию жить с мужчиной, хотя раньше он встречался только с женщинами.

Несмотря на это, он вполне ожидал, что его мать оставит в стратегически важных местах брошюры, поскольку она настаивала на том, чтобы постоянно намекать на детей и различные способы, которыми они с Джемом могли бы воспользоваться суррогатной матерью, чтобы завести собственного ребёнка, включив в него хотя бы часть своего генетического материала. Он не знал, как объяснить своей матери, что это не сработает ни с ДНК видящего Джема, ни с вампирским хер-знает-чем Ника, которое теперь течёт по его венам вместо ДНК.