Черный Клан. Трилогия

 «Не спи, замерзнешь!» — взывал я к себе, воскрешая в памяти наиболее душераздирающие моменты из северных рассказов Джека Лондона.

 «Ну и что? Смерть от замерзания — самая легкая!» — сонно возражал мне внутренний голос, такой же начитанный.

 Одно радовало — змей, как исчез после вчерашних угроз, так и не появлялся.

 Наконец забрезжила надежда на окончание этой пытки. Часа в четыре начало понемногу светать. «Ну еще часик, и можно идти греться, — подбадривал я себя, поглядывая на часы в мобильнике. — Вот сейчас явится змей меня искушать… Не зря же я здесь сижу! Змей, ау! Тебе дается последний шанс!»

 И тут появилось нечто гораздо худшее.

 — Эй, там, в огороде! — раздался голос с улицы.

 Я замер, пытаясь стать невидимым, и быстро надвинул повязку на змеиный глаз. Возле забора маячил, смутно различимый в сумерках силуэт в фуражке… Вспыхнул фонарик, луч пробежал по участку и уперся мне в лицо. Впрочем, я уже по интонации догадался, кто передо мной.

 Мент!

 Лучше бы змей, ей-богу!

 Не на этих ли «гостей» он намекал, уползая?

 Но откуда тут, в пустом поселке, среди ночи, взялся мент? Неужели это еще один невидимый летун из команды Грега? Если это окажется правдой — немедленно еду домой! В такой компании я превращаться не желаю! Если меня, конечно, выпустят отсюда…

 — Вы что там делаете? — спросила фуражка строгим голосом.

 Я прищурился, загораживаясь ладонью от света. На ум сразу пришла куча ответов, один другого хуже: «Копаю червей/пропалываю клубнику/медитирую», — после любого из них, особенно последнего, меня сразу заберут.

 Причем, минуя отделение, прямо в дурдом.

 Луч фонаря все так же слепил меня. Мент оказался настырным.

 — Эй, мужик, я тебя спрашиваю! Чего молчишь? Ты там живой?

 Я преодолел искушение прикинуться пугалом и брякнул:

 — Здрасте!

 — Живой, значит. Уже неплохо.

 Увидев, что я трезв и вменяем, мент небрежно козырнул.

 — Старший лейтенант Съеден.

 — Чего?!

 С раздражением — видимо, такая же реакция бывала у каждого — он объяснил:

 — Через «и»! Съедин!

 — А! — Я выдохнул с облегчением и жалобно попросил: — Слушайте, уберите фонарик! И так уже светло!

 Как ни странно, он послушался. Луч соскользнул на землю и погас. Я, наконец, смог разглядеть, с кем говорю. Мент стоял, облокотившись на мой забор, и всматривался в предрассветные сумерки.

 — Ну и че ты там сидишь? — спросил он. — Ишь ты, и фанерку подстелил… Совсем чокнулся — в парнике ночевать? Так и замерзнуть недолго!

 Похоже, он принял меня за бомжа. Но вместо того, чтобы поддержать его в этом безобидном заблуждении, я поспешно возразил:

 — Нет, я здесь живу. В смысле, не в парнике. Это моя дача!

 Мент мне явно не поверил.

 — А в огороде ты ночью что забыл?

 — Я тут это… клад ищу!

 — Что-о?!

 Я мысленно треснул себя по лбу. Неудачнее ответить было просто невозможно. Теперь он точно не уйдет.

 Придется выкручиваться.

 — Ну, клад. Знаете, разбойники иногда закапывают добычу…

 — Какие разбойники? — оживился мент.

 — Ну это я так, к слову. Просто я объясняю. То есть мой клад закопали не бандиты, а совсем наоборот…

 — А лопата твоя где, кладоискатель? — проницательно спросил страж закона.

 — В сарае, где же ей еще быть?

 Мучительно пытаясь выкрутиться, я загонял себя все дальше в пучины вранья.

 — Понимаете, я ведь сначала должен точно вспомнить место.

 — Какое еще место? Ты мне лапшу на уши не вешай!

 Я отпустил поводья и пустился в безоглядное фантазирование. Вскоре на свет явилась драматическая история о прабабке-графине, которая после революции спрятала свои бриллианты в стул, а стул закопала в огороде.

 — Какой именно стул? — деловито уточнил мент.

 Я ляпнул:

 — Венский.

 И осекся, вспомнив, как выглядит венский стул. Оставалось только надеяться, что эрудиция мента меньше, чем у меня. Но он, кажется, не только не разбирался в мебели, но и классику не читал. Слушал он недоверчиво, но во все уши.

 — А откуда ты знаешь, что копать надо именно тут? У тебя что, карта есть?

 В его голосе отчетливо звучала насмешка. Я взмок, несмотря на морозец. Не верит! Мало убедительности!

 — Ну вы скажете, — фальшиво возмутился я. — «Карта»! Что мы, в пиратов тут играем? Я сюда уже приезжал с металлоискателем. Не помните? Осенью, в начале сентября! На белых «Жигулях»!

 Тут я ничем не рисковал. В огородную страду в Зеленкино столько народу, что хоть на танке приезжай — никто не вспомнит.

 — Приезжали мы вместе с братаном двоюродным — это его металлоискатель, — прошлись по участку. Но я же не буду при нем копать! Это ж ведь делиться придется. Я ему сказал, что хочу проверить, нет ли осколков снарядов или самих снарядов…

 Мент задумчиво кивнул. Я похвалил себя за правдоподобную подробность. Полвека назад тут шли тяжелые бои, и земля нашпигована военным железом. «Молодец! — сказал я себе. — Чем больше достоверных деталей, тем проще соврать в главном».

 — Идем мы, значит, с братаном, и вдруг металлоискатель срабатывает! Братан говорит: «Давай копать!» — а я говорю: «Не, вдруг бомба, еще рванет?!»

 — Погоди, — вмешался ушлый мент, — ты же сказал «бриллианты». Эта штука разве и камни под землей видит?

 — Разве я сказал «бриллианты»? Ну да… Я имел в виду: кольца, диадемы, фермуары, эти… флердоранжи…

 — А, в оправе. А ты, стало быть, металлоискатель настроил на драгметаллы. Понял. Неглупо, — одобрил мент.

 Кажется, он начинал мне верить.

 — …короче, я и приехал на этот раз один, — закончил я. — А место-то и забыл! Зимой тут все по-другому выглядит. Земля замерзла, где попало, копать не хочется. Вот я и сижу — вспоминаю.

 — Ночью?

 — И днем и ночью! Все сижу и думаю только об одном — о них, родимых, о сокровищах фамильных…

 — Понятно, — буркнул мент. — Все только о бабле и думают круглыми сутками.

 Некоторое время он в задумчивости топтался у забора, явно не зная, как поступить.

 — Ты вот что, — решил он под конец. — Найдешь, зови меня. Надо непременно заявить государству. Двадцать пять процентов положено тебе, знаешь?

 — А тебе сколько? — не удержался я.

 Мент, кажется, обиделся. Я ему, конечно, не поверил. Честный мент? Это еще невероятнее, чем вендский стул в огороде. Я даже подумал, что он мне тоже приснился.