Чёрный Корпус. Отряд "Зеро"

Обернулся на голос, не успев удивиться, как могу что-то делать без тела, и замер, ошеломлённый.

Красота неожиданной гостьи впечаталась не в сознание - в душу, ярко и навсегда.

Белоснежная кожа и чистые черты лица. Чёрные брови как след от кисти мастера. Глаза - космические омуты в идеальном обрамлении ониксовых стрел ресниц. Смотрит на меня, как на старого знакомого, и улыбается, задорно сверкая совершенными зубками. А губы строгие, очень строгие, несмотря на улыбку. Чёрная коса, толщиной с моё запястье, переброшена через плечо и спускается ниже талии. Королевская осанка. Идеальная фигурка под закрытым и длинным, до пола, платье. Нежная длинная шея и округлые плечи под шелковистой тёмно-зелёной тканью. Изящные, точёные кисти рук. Грудь... просто божественная. Нырнуть и забыть обо всём....

Из паха вдруг пружиной развернулась и наполнила по самую макушку горячая волна. Неожиданно ёкнуло и забилось сердце, во рту пересохло от волнения, а в груди томительно защемило. Чёрт... Откуда что взялось... Ни на одну женщину я так не реагировал. Да и не помню я ни одной. Нет их. И не было никогда.

Эта - Моя. Других не надо.

– Хм, - гостья перестала улыбаться и сложила руки на груди, смерив оценивающим взглядом сверху вниз.
– И долго ты намерен так... стоять?

Вот чёрт! Я вздрогнул, приходя в себя и стараясь унять поднявшиеся чувства. Выходит, тело у меня всё-таки есть, а вот одежда...

– Представь, какая нужна. Появится.
– Гостья едва насмешливо улыбнулась, без труда понимая невысказанное вслух и едва не вгоняя меня в краску. Чёрную форму я представил быстро, а вот с пульсирующим в такт сердцу "моя, моя", так легко не справлюсь.

Ладно, Лёха, соберись. Хватит слюни пускать. Не мальчишка.

– Привет, - я попытался изобразить вежливую улыбку.
– Ты кто?

– Марья, - чёрные глаза озорно смеялись. Ещё бы. Клоун такой попался...

– Мария?
– тупо переспросил я, ловя себя на том, что совершенно зачарованно любуюсь незатейливым переплетением чёрных прядей в косе. Подобные причёски вышли из моды лет за сто до моего рождения. Женщины предпочитали волосы до плеч, а то и короче. А здесь... И только сейчас понял, что вижу девушку так, словно вокруг не сгустившийся сумрак, а солнечный день. Странно.

– Марья, - невозмутимо и твёрдо впечатала она имя в моё сознание.
– Ну, чего смотришь? Пойдём, провожу.

– Куда?
– я удивился такому предложению, с трудом давя безумное, но самое скромное из возникших желаний: подойти и распустить заворожившую меня косищу, полюбоваться, погладить роскошный чёрный плащ из её волос. Мысли о том, как она выглядит без одежды, прогонять получалось ещё хуже.

– Обратно, - глубокий тёмный голос окатил ледяным, одновременно отозвавшись мучительно-сладкой вибрацией в душе и теле, каким бы оно сейчас ни было. Я вздрогнул от неожиданности, но обжигающий холод и неожиданный резонанс ошеломили настолько, что не сразу смог поднять глаза и посмотреть ей в лицо. Как не попятился ещё...

Марья не улыбалась, она смотрела так сурово, словно я высказал все свои желания вслух, но холодная строгость шла ей ещё больше. Королева, не иначе. Ледяной и беспощадный клинок, прикрытый бархатом.

Только вот ни эта строгость, ни лёд в удивительном голосе ничуть не отбивали совершенно ненормального желания, пусть и загнанного глубоко на задворки сознания. Даже хуже. Дразнили, как быка красная тряпка.

Яркая. Строгая. Холодная. Полная загадок и скрытого... Нет, не огня. Иного.

И от этого иного какая-то часть меня вдруг безумно рванулась к Марье, желая обладать этой красотой немедленно, здесь и сейчас. Моя женщина. Единственная. Всё бы для неё сделал, лишь бы позволила быть рядом...

Чёрные бездонные глаза Марьи источали абсолютный космический холод. И под этим взглядом я, наконец, загнал все безумные порывы поглубже. Даже она не найдёт.

Дурак ты, Лёха. На всю невидимую голову.

– Нечего тебе здесь делать. В коме ты. Забыл?
– Загадочная гостья окончательно вернула меня в призрачную реальность.

Твою мать... Забыл. Хотя нет. Не забыл. Даже не знал.

– А ты откуда знаешь?
– Я уже недоверчиво посмотрел на Марью. И вдруг понял, что вокруг не так уж беспроглядно темно, - скорее, сумеречно. Но, кроме этого сумрака, опять ничего нет. Чёрт побери, да что это такое?

– И сама кто?

– Конь в пальто, - красотка сердито глянула на меня.
– Мог бы и догадаться уже. Давай, возвращайся. Пока я добрая.

Догадаться? О чём?

Марья снова хмыкнула, что, мол, за олух такой попался, и меня озарило.

Ёёёёёпрст... Так она... Вот теперь я действительно вляпался... Как в сказке той, что Игорь рассказывал...

Не то чтобы я не был готов к такому: к мысли о смерти как о неизбежном конце своего существования я привык давно. Но встретить Ёе лично не ожидал совсем. Мне даже в голову никогда не приходило, что Она существует вот так...

А в душе что-то натужно заныло от отчаяния. Ах ты, Лёха... Дура-ак... Нашёл, в кого влюбиться...

– А... Ты же... ну... это...

– Люди, - Марья презрительно наморщила носик, легко поняв все мои сумбурные мысли.
– Столько веков, а предрассудки всё те же. Каждый раз - как впервые видят. Ничего не помнят.

– Ну, я... Да, наверно, - я не собирался спорить. Не совсем же идиот. Отпускает и ладно. А остальное... Переживу, не маленький. Дел в настоящем реале наверняка много осталось. Не соскучусь.

– А где выход?

– Где и был, - хозяйка этого места кинула на меня короткий взгляд и непонятно чему усмехнулась еле уловимо самым краешком губ.

– Люди...
– повторила, чуть смягчившись. Или мне так показалось?

Марья махнула рукой куда-то в сторону. В указанном направлении стремительно светлело, и я непроизвольно дёрнулся вслед за проступающей тропой.

– Боишься уже... - в спину и с непонятной горечью.

– А не должен?
– вопрос сам сорвался с языка. И тут же обернулся, испугавшись: глупость ляпнул, не обидел ли? Вдруг не отпустит. А мне - надо. Не помню зачем, но твёрдо знаю: остались ещё дела.

– Извини, я не хотел.

– Иди уже, - она устало вздохнула, а в чёрных глазах появилась грусть. И меня словно что-то толкнуло в спину. Нельзя так уходить. Совсем нельзя. Неправильно это будет.

– Прости, - я шагнул к Марье и в каком-то безумном наитии осторожно взял её ладонь. Живая и настоящая, только прохладная немного. Кожа нежная и гладкая, тонкие изящные пальцы, розовые ноготки с белоснежными кончиками. Четыре идеально ровных, округлых полумесяца. И один ослепительно-лунный кинжал, раза в три длиннее собратьев. Мизинец. Самый маленький пальчик из всех. И самый опасный. Вот так поведёт им - и всё. Нет больше комы.

Я этого даже не знал. Просто понял.

Но страха почему-то не было. Совсем. Словно в один миг я стал равным Ей. Заглянул в чёрные глаза. Чёрные, как глубокий космос. И такие же бездонные, полные тайн и загадок.

Не забыть мне её. Не смогу. И не хочу.

Моя Марьюшка...

– Прости, Марья Моревна, - бережно и осторожно коснулся губами пахнущей травами точёной белоснежной кисти. Я сам не понимал, откуда взялись жест и это обращение, как не понимал причин своего поступка. Рук я не целовал никогда, даже Маринке, даже в шутку. Сейчас я не шутил. И не боялся. Отступило даже ненормальное желание. Я искренне жалел о своей несдержанности.