Черный квадрат. Мои философские размышления здесь на Камчатке. Том 1

Вот так и Алексей Ваямретыл теперь-то уж точно – постоянно лежащий на воде и настоящий камчатский преданный самурай, только, родившись на килпалинском Ветвейваяме был уже нисколько не властен той высшей воле Божьей, выйдя из его врат и сам шёл по землице этой камчатской своей узенькой и часто извилистой дороженькой, и только в последних строках записочки прощальной его мольба прощения и покаяния: «..Мам это я Лёха (вернее было бы Маш…– это от меня) Прости! … Береги детей моих и Александра моего!…» И, удивительно, последняя его строчка: «..Труп мой сожгите и над океаном Тихим развейте» – писал он черным, как и «Черный квадрат» Малевича Казимира угольком, там, в верховьях култушинской здешней реки, где тот вулкан и тревожил своим гулом вот так землицу нашу, и не только в 2006 памятно году, но и 15-ю годами ранее в марте 2001, да и 29 октября 2015 года, вот в 4,2 балла тряхнуло внове, да и это ведь, естественно. Ранее, просто тех наблюдений мы еще не накопили за века, а только по засыпанной пеплом вулканическим, видим на стоянках их древних, как и 400, в 4675 лет назад вода тихоокеанская приступала к берегу здешнему и понятно, что Тиличики теперь–то мои и понятно их и его берег этот не раз и не два затапливался, и не раз смывала волна тихоокеанского разрушительного цунами, чтобы жизнь здесь, как жизнь чайки белокрылой в честь чего и названо это моё любимое село ни на день на самом полуострове Камчатском не прекращалась, ни на минуту не останавливалась, а только сама по себе крепчала, пережив всё те природные и да все исторические здешние великие временные и пространственные катаклизмы.

При этом, эта жизненная «лямка» у нас ведь у каждого из нас она как бы и своя… Каждый из нас её выбирает уже по рождению своему, а может она кем-то и как-то, и там на том небесном небосводе на самом наверху и запрограммирована, и даже кем-то для нас, вероятно, предопределена, так как мы настоящие пленники и Времени своего, и даже мы пленники Пространства камчатского своего, так как расстояния такие, а самолеты еще такие и так редко летают.

При этом, каждый, еще и сам, еще фактически только став на ноги, еще только делая первые те не уверенные, те свои шажки и даже шаги мы её свою жизнь и судьбу свою каждый день строим, добавляя в строение «дома» и «очага» нашего как бы камешек к камешку, наполняя свою ту холщовую заплечную суму знаниями и умениями, неся и внося её куда-то вдаль и высоко в здешнюю горно-вулканическую в неимоверную камчатскую высь и такую от всех людей удаленность…

– Да и у каждого из нас своя «лямка жизни» – это уж точно и верно! – это утверждаю я. Теперь обремененный и знаниями и всем моим жизненным опытом.

– Один из нас удачливый судоводитель, другой – талантливый учитель, третий – опытный директор совхоза, а четвертый – любящий животных ветврач или даже хороший зоотехник и зооинженер, пасущий здесь и сейчас оленей, а уж пятый тот наш искренний духовник, кто занят мыслями нашими и всеми нашими переживаниями, чтобы мне и ему хоть как-то помочь жить, и всё преодолевать нам беспрепятственно.

– А ведь психологи подметили, что уже в детском саду есть дети и настоящие по рождению своему, так как никто им еще ничего не внушил «наездники», и дети – покорные ломовые «лошадки», которые долго и упорно даже под гору тащат гружёный воз и со своими проблемами, и с заботами своими, и даже с проблемами соседа моего не обременяют. И те, и другие часто живут в одном городе и даже, на одной улице или в многоэтажном и многоквартирном доме, а то и даже влюблены в одну единственную для них прекрасную девушку.

– И не в этом ли причина и все наши трагедии? – спрашиваю я самого себя.

– Ведь, когда мы взрослеем и, когда к нам как бы нежданно приходит любовь и здешний весь краснорыбий неожиданный ниоткуда берущийся внутри нас хомминг. То мир весь рядом буквально рушится, устои все его дрожат, так как и земля здешняя при землетрясении колеблется, и как землица эта, тогда в памятном 21 апреля 2006 года. И, в такие моменты жизни нашей нам нужен довольно таки строгий и не менее опытный духовник, и даже опытный, как слепому и, как неразумному еще дитяти пастух, и даже настоящий наш, знающий божественный поводырь, чтобы наставить нас именно в нужную минуту, и еще поддержать нас, да и совет дельный ведь дать хоть раз. А это и, прежде всего, и семья наша, и учителя многочисленные наши, с кого мы берем пример и жизнь по кому свою мы, затем как бы строим, выкарабкиваясь из тех его Фрейдовских стереотипов и даже каких-то врожденных страхов и всех наших детских или приобретенных комплексов.

Так и в нашей длинной жизни. Один из нас всю жизнь, с первого шага выполняет роль настоящего лихого «наездника» и ему всё в этой жизни легко удается. А вот среди нас есть и те, довольно таки трудолюбивые «лошадки», которые кто с естественным «норовом» – побрыкивая своими ногами, а кто, как тот упорный и работящий тяжеловес, только слегка обросший волосами, легко и уверенно, и так долго тянет свою «лямку жизни», понимая, что важно ведь стоять уверенно на своих четырех (а лучше для самого человека, если о нём речь – лучше на своих двоих) на этой хаилинской и тиличикской часто ведь колеблющейся землице и 21 апреля 2006 года, да и позже, даже и теперь вот 29 октября 2015 года, пишущи эти длинные-предлинные строки в моей любимой килпалинской уединенной от людей Тополёвке, где я теперь и сейчас себя чувствую таким вдохновлённым и таким еще раскрепощенным. И где, из самой землицы исходит довольно таки такой нежный едва ощутимый трепетный гул, который в эти строки и так легко облекаю их я.

И пройдя, уже как бы и далекие 90-е годы сегодня ведь уже и не поймешь хуже ли, когда великая твоя Земля колеблется под тобою от неимоверной силы подземного землетрясения, от движения плит тех материковых, как это было 21 апреля 2006 года, и в последующие месяцы, когда, повторяющиеся, раз за разом афтершоки не раз и не два напоминали нам о той глубинной подземной внутренней сильной борьбе, где-то там глубоко на 30-40 километровой глубине, или еще для тебя опаснее, когда твой родной дед Федор Маркович Сущенко, стоит у сберкассы в Москве на тот его Гайдаровский обмен 50 рублевых купюр, и когда эти-то пятидесятирублевые давно и кем-то помятые купюры, так как самая ходовая у народа в то время купюра, и на которые они, власть имущие затем скупят все именно наши «заводы» и социалистические «пароходы» те наши все. И вот твой дед, проработав из дня в день 55 лет, в 75 летнем возрасте будет, как тот осенний осиновый лист дрожать на ветру времен, будет так неистово волноваться, как бы успеть всего-то за три дня из своей мизерной пенсии их всего-то 550 рубликов из 11 тоненьких купюр обменять. И в памяти твоей, как Ты, видя его те не нужные, и вовсе в то время для тебя не важные для всех нас волнения, отдав ему свои 250 долларов, спокойно из его дрожащих от волнения давно по возрасту его иссохших рук, спокойно и без эмоций заберешь их эти одиннадцать 50 рублевых купюр и легко, без особого волнения об их реальной тогдашней, а не сегодняшней мифической бумажной стоимости, как и у этого «Черного квадрата» Казимира Малевича, которую инфляций в 250 процентов съест буквально за несколько дней, выбросишь затем в открытую форточку его квартиры, что на 4-ом этаже, и ты выбросишь их также легко, как Мишаня Горбачев буквально, продавшись тем заокеанским масонам за их Нобелевскую премию, как Миша Горбачев и иже с ним, выбросили в мгновение ока, то же в том же теперь далеком от нас в 1991 г все твои юношеские комсомольские и даже те детские пионерские, да и по времени, осознанные партийные и коммунистические прежние кем-то тебе внушенные идеалы добра и справедливости, чести и достоинства, гордости и преданности, прежде всего предкам своим, а уж затем им партийным беспринципным бонзам всем… Он и они его приспешники нисколько, не раздумывая о последствиях выбросили, именно тогда в котёл теперь и для тебя истории всё то, чем ты до того периода жил, и что даже может быть впитал в себя, искреннее, как и нымылан Алексей Ваямретыл, веря идеалам той еще ими нисколько незапятнанной их такой номенклатурной и такой «карманной» их, а не нашей, теперь в это верую Коммунистической партии… И вот, сдавая экзамены в институте и по научному коммунизму, и по тому же их коммунистическому атеизму, в который сами-то они там, в глубине их души и не верили, и в церкви украдкой по сумраку и по ночам ходили, и обряды христианские строго дома блюли, и даже детей своих исподтишка, что бы мы не знали крестили, так как все мы и они тоже здесь на земле – смертны, как и ты здесь, да и, как и я, и все мы.

– И вот, сдавал ли он тот наш Миша Горбачев и Боря Ельцин на отлично всю их политэкономию социализма, которую «умелые» умы типа Егора Гайдара, наверное потомка того героического Тимура Гайдара наверное памятного многим 1918 года, как и деда моего Якименко Ивана Андреевича вот сегодня и сейчас в 1991 году превратили в откровенный фарс обмена 50 рублевых купюр, чтобы их по нескольку раз затем, списать в своих же давно личных (приватных) банках, нажив при этом реальные и весомые американские зелененькие, как и у «белой горячки» у алкоголика буквально миллионы, если не миллиарды, вывозя те 50-рублевые купюры, как бы резанные на свалку истории буквально самосвалами, и, нажив неправедно даже те сегодняшние миллиарды за эти же три волнительных для деда моего дня…

Но, их всех московских, а может иностранных денежных воротил, те их волнения и их та радость богатства, и внезапного свалившегося обогащения, это не было, уж уверен в этом, именно тем волнением моего деда и той его радостью, когда он держал в своих дрожащих руках мои слегка зеленоватые 250 долларов, на которые ему затем и купили в той же Москве место на кладбище, где-то на выезде из города, что по улице Профсоюзной и рядом с домом его и сосем недалеко от московской кольцевой дороги, на бывшем совхозном заброшенном пустыре.

Эти их две радости по своей сути были диаметрально противоположны, как Солнце и Земля, как свет и темень, они были разными и по самой своей сути, и даже по изначальной своей философской природе и внутренней наполненности. Так как и та радость М. С. Горбачева, это его радость от миллиона и ста тысяч долларов Нобелевской премии за Мир, в придачу еще к его личному золоту партии, с которого, уверен в этом, и Фонд он свой личный создавал, ведь вероятно не меньше, тех 200-х тонн, что сегодня лежит в виде Килпалинского клада в «Аметистовом» золоторудном месторождении у него родного Хаилино. А тогда, еще того золота компартии, которое при нём же и кануло в такое небытие, или превратилось волшебным, только ему известным способом в саму его долларовую Нобелевскую премию и даже в его благотворительный невесть для кого и созданный Фонд.

И ты теперь, умудренный самим вечным и великим прожитым в Тиличиках Временем понимаешь, что легче пережить вот такое 21 апреля 2006 года 9 бальное возмущение от кругового движения родной и любимой Землицы именно здесь на полуострове Камчатском. Да и, существенно легче пережить всё тектоническое движение её землицы нашей плит здесь на Камчатке, чем тебе постоянно, наблюдая их кажущуюся «радость» наживы, «радость» всеобщего ежедневного обогащения, когда рядом с ними шла и та народа моего нищета, и та его народная полная алкогольная на их спиртике нисколько не разведенном «Рояле» безнадёга в будущем, что так часто ведет и к суициду, и к наркомании, и даже к разрушению всех наших нравственных основ и всех наших коренных устоев. А сколько же в «ящик» тот черный-пречерный «сыграли», когда сама Родина и сама великая Россия, как и матери наши, тогда в 1941 году, и плакала, и содрогалась от того их надругательства над её такой Великой историей, над её всхлипываниями и даже стенаниями под ударами их видимых, и ими же спровоцированных непонятных народу «перестроек», под ударами их абсолютной и ничем не ограниченной, только для них настоящей «свободы», легко и за бесцень, приватизируя и каждодневно грабя свой же Великий и такой Многострадальный, но одновременно такой Великий и невероятно Талантливый Народ наш?