Черный маг
Шрифт:
Алвис на секунду закрыл глаза, снова открыл и обвел взглядом зал.
Нет, все было по-прежнему. Странная музыка скрипача очаровала всех сидящих в зале, сделала с ними нечто странное, превратив их в тех, кем они могли быть, если бы не упустили в своей жизни нечто важное, если бы не перешли некую границу, за которой начинается обыденная жизнь, границу, чувствовать которую дано лишь очень немногим. Чувствовать и стараться держаться от нее подальше, любыми средствами, любой ценой.
А потом наваждение кончилось. Скрипач опустил смычок. И несколько секунд в зале была полная тишина.
А
— Ну ты, музыкантишка, мы просили веселое… А ты…
Скрипач бросил взгляд на хозяина гостиницы.
— Давай врежь им, — сказал тот.
И скрипка заиграла снова. Только теперь это была самая обычная развеселая музыка, под которую так удобно танцевать, есть и разговаривать.
— Пойдем, нам пора, — сказал Толгрим и встал.
— Кто это был? — спросил ошарашенным Алвис.
— Музыкант?
— Ну конечно.
— Пойдем, я тебе все расскажу. Но не здесь, — сказал Толгрим.
Они встали и пошли в свою комнату. Проходя мимо хозяина гостиницы, охотник сказал:
— Мы в расчете.
— Да, в расчете, — каким-то севшим, бесцветным голосом сказал тот.
Потом снова был коридорчик. Дверь в их комнату. Щелкнувший в ней замок. Когда они вошли внутрь, Толгрим запер дверь на ключ и, подойдя к окну, стал откручивать болт, запиравший ставни.
— Так кто это был? — спросил Алвис. — Ты его знаешь?
— Знаю, — ответил охотник. — Вообще-то не ожидал его здесь увидеть.
— Кто это был?
— Имеет ли смысл говорить тебе имя? — промолвил Толгрим. — Проще сказать, что это человек, который отказался быть охотником, но сумел не стать черным магом.
— Ты же сказал, что это невозможно?
— Почти невозможно. Он — исключение. Думаю, ему удалось это лишь благодаря таланту. Талант иногда дает возможность находиться между добром и злом. Это труднее, чем быть тем или другим, но возможно. Если, конечно, талант есть…
— Стало быть, все-таки существует еще один путь? Можно, не став охотником, в то же время не превратиться в черного мага? Достаточно лишь обладать каким-то талантом.
— Можно. Но не всегда. Я знал еще по крайней мере пять человек, которые обладали талантом, но тем не менее благополучно стали черными магами. Нет, дело тут не только в таланте. Должно быть что-то еще.
— Что?
Толгрим тяжело вздохнул.
— Могу поклясться чем угодно — не знаю. А знал бы…
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Алвис отвел взгляд первым. Он был уверен, что Толгрим и в самом деле не знает, почему этот странный музыкант не стал черным магом.
«И все-таки, — подумал юноша, — это надо хорошо обдумать. Но только не сейчас. Потом. Главное — не забыть».
Толгрим отвернул болт и тихо открыл ставни. На улице уже было темно. Ночь красных дьяволов наступила. Вытащив из кармана черные очки, Толгрим пристроил их себе на нос.
— Мальб-охранник только что завернул за угол, — прошептал он. — Самое время выбраться из гостиницы. Давай за мной. На всякий случай приготовь пистолет. Кто знает, с кем мы там, на улице, столкнемся.
Алвис вытащил пистолет
и полез вслед за Толгримом в окно.16
Толгрим махнул рукой, и Алвис вслед за ним перебежал улицу. Неподалеку, в тени большого, построенного из красного кирпича дома, шевельнулась какая-то фигура.
Четкий, словно бы металлический голос произнес:
— Стоять! Именем передела собственности, буду стрелять!
— Ну и стреляй, — пробормотал Алвис.
Прежде чем начались неприятности, они успели отойти от гостиницы на пару кварталов. Потом события посыпались как из мешка. Дважды по ним начинали стрелять какие-то странные, возникающие ниоткуда люди. Выстрелив несколько раз, они сейчас же исчезали. К счастью, пули пока летели мимо. Один раз им преградила дорогу странная процессия, впереди которой катилась окованная броневыми листами телега. В телеге стоял здоровенный гипсовый бюст какого-то мужчины. На носу у него были большие проволочные очки.
Процессия хором скандировала:
— Риглес! Риглес! Риглес!
Сопровождавшие ее усатые дядьки в черной кожаной одежде, вооруженные автоматами, время от времени начинали палить в небо. Видимо, это было что-то вроде торжественного салюта.
Алвису и Толгриму пришлось переждать эту процессию в подворотне ближайшего дома. Причем, как они вскоре обнаружили, кроме них в подворотне был еще маленького роста мужичок с подвязанной грязным полотенцем щекой. Мужичок страшно ругался свистящим, противным голосом. Время от времени он переставал выражаться и тогда, хлопнув себя ладонями по ляжкам, восклицал:
— Нет, но это форменный бардак! Черт знает что! Почему меня-то? Ну, я понимаю, можно ловить и расстреливать всяких предателей, но я-то тут при чем?
После этого он сейчас же, без перехода, снова начинал ругаться.
Алвис хотел было ему врезать по голове, поскольку не любил, когда кто-то при нем выражается, но Толгрим отрицательно покачал головой.
Потом, когда процессия прошла и мужичок куда-то убежал, Алвис спросил:
— Почему?
— Он из этих, из красных дьяволов, ответил охотник. — Ты разве не понял?
— Нет.
— Лучше их пока не трогать. Кто знает, чем это закончится. А нам сейчас нужно одно — добраться до дома черного мага.
Они двинулись дальше и даже миновали пару домов без происшествий. Им уже стало казаться, что удача наконец-то повернулась к ним лицом, когда они решили перебежать на другую сторону улицы…
Теперь они сидели за памятником одному из древних пеликанских королей и слушали крикуна. А тот надрывался:
— Именем передела собственности, выходите на середину улицы. Поднимите руки и ждите. К вам подойдут. Выходите!
— Обломишься, — пробормотал Алвис. — Нашел дураков.
— Тут ты прав, — промолвил Толгрим. — Чего нельзя вовсе, так это подчиняться требованиям красных дьяволов. Что бы они ни обещали, как бы ни клялись, все равно обманут. У тебя пистолет наготове?
— Угу.
— Ну и отлично. Если этот крикун попытается сунуться к нам, пару раз стрельни. Это ему не понравится.
В памятник попало несколько пуль. Завизжал рикошет. Металлический голос взвыл: