Чёрный менестрель

Степан обернулся и увидел, как смазанный силуэт отделился от массивного дубового шкафа и метнулся к окну. Недолго думая, Голушко схватил стоявший на столике возле двери кувшин для умывания и запустил им в голову "тени". "Тень" вскрикнула и упала на пол.

– Ну, и что здесь у нас?
– сам себя спросил Степан, сняв небольшую лампадку со стены и зажигая от неё масляный фонарь, чем-то напоминающий керосинку "летучая мышь".

В ответ от лежащей на полу "тени", донёсся стон. Дождавшись, пока фитиль лампы разгорится, Голушко наклонился над злоумышленником, на всякий случай держа руку на рукояти кинжала.

"Тенью" оказался подросток, одетый в серые замшевые сапожки, такого же цвета полотняные штаны и короткую серую рубашку с длинными рукавами. Голова его была обёрнута серой тряпкой навроде тюрбана. Поставив фонарь на широкий, как небольшая кровать, дубовый подоконник, Степан встал на одно колено, вытащил кинжал и приставил его к горлу неожиданного визитёра.

Левой рукой Голушко ощупал лежащего. В боковых карманах штанов он нашёл много интересного: связку отмычек, собственный кошелёк, в котором лежали, как он помнил, два десятка золотых монет, и хранимую в память о родине линейку закройщика. Последнее больше всего и возмутило Степана. Недолго думая, он перевернул неудавшегося воришку на спину и обшарил грудь последнего в надежде найти там ещё какие-нибудь улики.

На довольно пышной груди карманов не обнаружилось. Зато произведённое Степаном действие вывело воришку из обморока и он, а точнее, она, залепила Голушко пощёчину.

– Не, но ты уже вообще стыд потеряла, - пробормотал Степан, машинально поглаживая свою щёку левой рукой.

– А чего ты меня лапаешь, козёл, - приятный девичий голос никак не сочетался с манерой речи, и Степан слегка растерялся, чем и воспользовалась воровка, продолжая напирать, - женись теперь, раз честную девушку обидел!

У Голушко промелькнула после этой тирады мысль, что двадцать золотых не такие уж большие деньги, и если предложить их в качестве отступного...

Затем, придя в себя, Степан почувствовал себя полным идиотом и спросил:

– Зачем жениться, чтобы тебе в тюрьму передачи носить?

– Меня ещё не посадили, - возмутилась воровка.
– И вообще, пригласил честную девушку к себе в нумер, напал на неё, чуть не взял силой, да ты, мужик, вообще...

– По-моему, учитывая обстоятельства, мне проще тебя прирезать, - прервал её Голушко, вдавливая кинжал ей в шею.

– Насилуют! Помогите!!!
– завизжала девица, вцепившись обеими руками в правую руку Степана и стараясь оттолкнуть кинжал от своего горла. Одновременно она пыталась ударить Голушко коленкой в пах.

Не выдержав пронзительного визга, Степан машинально отпрянул от воровки, что та тут же использовала, чтобы вскочить на ноги и броситься к окну. В последний момент Голушко ухитрился схватить беглянку за обе штанины, но это ему не помогло, так как подпоясывающая штаны верёвка не выдержала, и мошенница рыбкой выскользнула в окно. Тут же дверь в комнату исчезла в клубах взрыва, и в комнату влетела Снурия с саблей в руках, за ней следовал Алак с файерболом. Не успел Степан прийти в себя (он всё стоял у окна, держа в своих руках серые штаны "честной девушки"), как из кустов с другой стороны улицы послышался довольный голос сержанта Билко:

– Господин капитан, сэр, я поймал её!

***

Несмотря на глубокую ночь, в главном зале постоялого двора "Капитан Самт", которому оказала честь своим пребыванием вольная рота "Гвардия Валлинора", было многолюдно. Кроме капитана Голушко, отрядного мага Алака Диргиниуса и вольной роты "Гвардия Валлинора" в полном составе, здесь также присутствовали: команда тримарана во главе со своим капитаном, маг воздуха Уинди вместе со своим коллегой криомантом Глакером, хозяин постоялого двора с супругой и парой слуг, пара десятков других постояльцев. И, конечно же, под присмотром сержанта Билко, "звезда шоу" - молодая воровка со связанными за спиной руками и без штанов.

– Да что тут спорить?! Пустить её по кругу!
– орал рядовой Бетур, размахивая над головой уже пустой пивной кружкой.

– Да я в принципе и не возражаю, - спокойно отвечала ему Лутка, - но девочке за работу нужно будет заплатить.

– Интересно, чья же это будет работа?
– ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотал Диргиниус.

– Действительно, - поддержал его криомант, - почему мы должны платить за её развлечения?

– Согласна с Глакером, - произнесла, разглядывая свои ногти, молодая магичка Уинди, - лично я на баб, пусть и молоденьких, не западаю, поэтому и погнутой четвертинки не дам.

– А с Вас, с магов, денег никто и не просит! От вас ни файербола, ни ледяной стрелы бесплатно не дождешься - пробормотал Лоурик, и спросил уже громко:

– А почему мы ей вообще деньги должны платить? После того, как мы её эта... ей деньги уже не понадобятся.

– А хорошие похороны с памятником из мрамора, думаешь, стоят дёшево?
– возмутилась Лутка.

– Заткнись, канонир!
– возмутилась Харва, молоденькая девушка из команды тримарана, - ты нам ещё прошлый раз пыталась продать место на городском погосте. Как будто мы не знаем, что у тебя двоюродный дядя смотритель местного кладбища. И не нужно говорить о родственных чувствах! Какой ты "скромный процент" хочешь получить с похорон?

– Да что вы, девочки, какие деньги!?
– неискренне удивилась Лутка, - я просто хочу, чтобы у этой жертвы мужского произвола была хорошая могила! Вот, например, памятник из мрамора, такой весь белый, белый, а на нём...

– А ей уже не будет всё равно, где лежать?
– ядовито спросила Снурия.

– А давайте её саму спросим, какими она хотела бы видеть свои похороны!
– патетически провозгласил Глакер и тихо добавил:

– На участии в похоронной процессии мага-криоманта, не безвозмездном, само собой, я в любом случае настаиваю.

– Особенно если учесть, что ты единственный маг-криомант на всю округу, - возмутилась Уинди, - на метеомага, чтобы во время похорон не было дождя, также придётся потратиться.

– И не стыдно тебе?
– тихо спросил Диргиниус коллегу.
– От Глакера я что-то подобное ожидал, но от тебя...

– А что такого?
– изумилась Уинди, - мне, в отличие от почти уже покойной, ещё жить и жить.

– Извините, - робко поинтересовался Голушко, и тут же в зале постоялого двора настала тишина, - а почему её просто страже не сдать?

– Господин капитан, сэр, но так не принято!
– возмущённо проговорил Билко, пока все остальные только негодующе таращились.

– Кем не принято, сержант?
– уже с металлом в голосе спросил Степан.

– В соответствии с уложением о наказаниях города Тулевотид, - канцелярским тоном начал Шпикэрс, - командиры вольных рот имеют право самостоятельно вершить суд на злоумышляющих против них, если задержат таковых с поличным.

– То есть участь этой особы должен решать я?
– уточнил Голушко.