Черный оазис

— Ах да, — припомнил Александр. — Старику-разбойнику. Найди его Горину в базе.

— Без проблем, — кивнул Воробьев.

Горин внимательно разглядывал фотографию озабоченного налогового инспектора. Он вспомнил это лицо — старик, подглядывавший за Ритой в больничной душевой, старик, носивший майку с номером восемь…

Артем уже больше не мог контролировать свои мыслительные процессы. Он отпросился у Левченко пораньше, пришел домой, умылся, рухнул на кровать и забылся глубоким сном.

То, что с дверью что-то не то, Он понял, когда прямая синяя линия на ней вдруг стала кривой. Краска, которой она была нанесена, задымилась и начала трескаться. Железная дверь деформировалась, словно что-то распирало ее с той стороны. Сколько она еще может сдерживать натиск? Что случится, когда ее запас прочности иссякнет? Что вырвется оттуда наружу? От двери исходил невероятный жар. Запах обгорающей краски разъедал носоглотку. Он начал пятиться назад, хотя это и давалось с невероятным трудом. Дверь отдалялась невыносимо медленно. Хотелось развернуться и броситься бежать по-настоящему, чтобы оказаться на безопасном расстоянии, но оборачиваться было нельзя. Таковы были условия игры…

Артем приподнял голову с подушки и тряхнул ею. Где-то за открытым окном тарахтел грузовик, и его едкие выхлопы проникали в комнату. Горин соскочил с кровати и с силой захлопнул форточку. «Сколько времени?» — он начал оглядываться в поисках часов.

Короткий звонок в дверь заставил его вздрогнуть. Это был Левченко.

— Который час, Эдуардович? — Артем протер глаза.

— Скоро обед. — Тот протиснулся мимо Горина, прошел в комнату и опустился в кресло.

Артему показалось, что тот выглядит хуже обычного.

— Бессонная ночь, Саня? — поинтересовался он.

Левченко как-то неопределенно кивнул.

— Чай будешь?

Теперь Эдуардович так же неопределенно отрицательно помотал головой.

— Плохие новости? — наконец догадался Горин.

Александр опустил глаза в пол.

— Этот скот хочет запугать нас, Артем, — выдавил он после некоторой паузы. — Трофейщик засуетился, Михалыч, он боится, что мы схватим его за трусливую задницу. Сначала Костя, теперь вот… — Левченко запнулся. — Но ему ведь не остановить нас, верно? — он крепко сдавил Горину запястье. — Этот зверь должен быть загнан, Тема…

— Да что произошло? — Артем вырвал руку и встряхнул Левченко за плечи.

— Твоя жена, — промямлил тот. — Твоя бывшая жена… Наташа. Ее больше нет…

Горин отпрянул, начал ловить ртом воздух, ощутив вдруг его резкую нехватку, а потом закричал.

Посещать кладбище Левченко и Горину пришлось два дня подряд: сначала хоронили Сизова в закрытом гробу, а на следующий день — Наташу. Левченко всячески протестовал против того, чтобы Артему стали известны обстоятельства ее смерти, но Горин убедил Александр, что знать все ему необходимо в интересах следствия. Трофейщик убил Наташу на даче ее родителей. Ни самих родителей, ни Олега рядом с ней в этот момент по слепой случайности не оказалось. Женщину отравили, а в качестве трофея маньяк отрубил у нее оба безымянных пальца. При вскрытии в морге обнаружилось, что Наталья была на втором месяце беременности. В отчёте эксперта-криминалиста значился также факт полового контакта между жертвой и предполагаемым убийцей, который случился до наступления смерти. Но эту не вполне понятную и неприятную подробность Левченко от Горина удалось всеми правдами и неправдами утаить.

На похоронах Артем не решился подойти близко к могиле. Он стоял поодаль и плакал, пока гроб с Наташей не закопали. Горин хотел встретиться с Олегом и заставить того объясниться — почему он не смог обезопасить жену должным образом, но вид у Олега был настолько жалкий и несчастный, что пришлось отказаться от этой затеи.

Дождавшись, когда все разойдутся, Артем подошел к забросанной венками могиле, положил цветы и зашагал прочь. На поминки он не явился, там было не до него. Купив по дороге водки, он вернулся в квартиру и помянул бывшую жену в одиночестве.

Ближе к вечеру позвонил Левченко.

— Как ты? — поинтересовался он.

— В порядке, Эдуардович, — ответил Горин. — Спасибо, что позвонил. Лягу пораньше и завтра выйду на работу вовремя.

— Завтра можешь со спокойной совестью отдыхать, — поспешил возразить Левченко. — А вот послезавтра постарайся принести трудовую книжку. Хватит уже работать полулегально. Пора браться за Трофейщика серьезно.

— Вот и не будем давать ему передышку, Саня, — ответил Горин. — Трудовую книжку и все прочие документы я принесу тебе завтра, раз уж бюрократия для нас превыше всего, — Артем попрощался и повесил трубку.

Паспорт и военный билет нашлись там, где и предполагалось — среди всех бумаг. А вот трудовой книжки не оказалось. Артем еще раз тщательно перебрал бумажку за бумажкой, но это не принесло результатов. Пришлось обшаривать все комоды, ящики стола и даже стопки старых газет с журналами.

В какой-то момент мелькнула мысль, что вредный документ может лежать в кармане какого-нибудь пиджака или брюк. Артем заглянул в шкаф, обшарил карманы у висевшей на плечиках одежды, а затем принялся рыться в той, что была свалена внизу шкафа. Вскоре его пальцы уперлись во что-то твердое, и Горин извлек на свет ярко-красный чемодан на колесиках…

«Откуда он здесь?» — Артем внимательно осматривал чемодан со всех сторон.

На одном из боков чемодана было наклеено изображение черепашки. Какое-то смутное воспоминание мелькнуло у Горина в голове и тут же угасло. Он поставил чемодан на пол и уселся напротив него. Сумбурная череда мыслей пронеслась в его голове. То ему хотелось вернуть чемодан на место и снова забросать его тряпками. То возникло желание немедленно открыть, которое сменилось потребностью вынести этот чужеродный ярко-красный предмет из квартиры и выбросить в мусорный контейнер.

Когда от долгого сидения на полу начали затекать ноги, Горин открыл замки и распахнул крышку чемодана.

Внутри оказался какой-то хлам, причем явно чужой хлам: пустой футляр с разовым дозатором, на котором было написано «Диетический заменитель сахара»; металлический обод диаметром около пяти сантиметров с внутренним узором из того же металла; бумажный свёрток, перетянутый резинкой; непрозрачный пакет, туго набитый чем-то мягким, и, наконец, фляжка с чем-то булькающим внутри.

Для начала Горин сорвал резинку с бумажного свертка и развернул его: там оказались уже знакомые игральные карты с фривольными картинками, причем все до единой были «восьмерками».

"Опять восьмерки!» — безрадостно подумал он и обратил внимание, что сердце начинает колотиться все быстрее и беспорядочнее.

Из колоды карт выпала маленькая фотография с уголком. Приглядевшись, Горин узнал на ней Сизова, выглядевшего здесь гораздо моложе.

Настал черед фляжки, и Артем открутил крышку. Ему резануло по обонянию и пахло, кажется, формалином Он вздохнул и пошел на кухню.

Взяв самую глубокую тарелку, Горин осторожно вылил туда содержимое фляжки, прижимая второй рукой салфетку к носу. Внутри все еще что-то болталось. Он взял еще одну тарелку и в несколько приемов вытряхнул остатки туда. Это оказались отрезанные пальцы, на каждом из которых было надето кольцо. Кольцо с сапфиром Артем узнал сразу, а мгновение спустя узнал и Наташины пальцы…