Черта

***

(Света)

Проснулась я от навязчивого, раздражающего перешептывания за дверью.

Голова, будто кто ваты напихал…. Мозг сжался до маленьких размеров – а все остальное заполнило желе. Казалось, что кто-то вчера мне пытался расколоть на две части череп. Опухла половина лица. Болят губы, бровь… нос. Да что лицо, голова? Всё тело… будто кто пытался разорвать – кости крутит, раны ноют.

Черт! Черт! Черт!

Стоп.

Где я?

Это не казармы…

(только теперь доходит… эхом… происходящее).

– Лера?

– О, Свет, ты уже проснулась? – сквозь зевок прошептала Клинко.

– Где мы?

– В больнице.

… замерла, замерла я – вдруг ужас и удивление застыло в ответ на лице Валерии.

– Ты что… ничего не помнишь?

Криво улыбнулась я.

– Если бы… просто, как в больницу попала – не помню.

– Юра привез.

– Юра? Так, стоп…

Лера…

– Да?

– А он был…. Был здесь… ночью?

Застыла. Застыла, перебирая предположения. Несмело оглянулась по сторонам…

Робкий кивок – и замерла.

Невольно рассмеялась, рассмеялась я от счастья. Вновь уложила голову на подушку – и замерла… покорно замерла.

… значит, его слова? Слова, что любит – не привиделись?

Или …

Рыкнула дверь.

– Я слышала разговоры. Проснулись, значит уже?

Нехотя приподняла голову и уставилась на врача.

– Да.

– Вот и отлично. Валерия… ты, наверно, можешь уже собираться… да к своей группе идти, на учебу. А … Светлана. Мы еще раз тебя осмотрим,… и нужно будет, чтобы потом к нашему психологу зашла, Елене Никитичне.

Хорошо?

– А есть выбор?

– Нет, - добродушно улыбнулась женщина в ответ.
– Увы, нет.

– Тогда «хорошо».

***

– Как ты себя чувствуешь?

– Уже лучше…

– Хочешь поговорить? … рассказать что?

– Да не очень, как-то.

– Тогда спросить, может?

(пауза;

глубокий вдох)

– Он жив?

– Жив.

(замерла, изучая мою реакцию)

Ты рада?

– Да.

– Почему?

– А почему бы нет?

– А месть? Разве ты бы не хотела,… чтобы он заплатил по счетам?

– Смерть – это не наказание. Это быстрее – скорое списание с лав игроков, да и только. Забудет всё – и свободен.

А вот жизнь, жизнь его накажет. Еще как накажет.

– То есть, ты его всё же ненавидишь?

– А вы как думаете?

(молчит)

Или… для того, чтобы меня вернули в строй,… я должна была вам тут рассказать, как я его прощаю?

Или, что сама виновата?

– Ну, почему же. Ты правильно всё делаешь. Я здесь за тем, чтобы тебя выслушать… правдивую тебя. А не предписанные ответы.

(молчим; неловкая пауза)

– Вы, наверное, хотите знать, буду ли я ему хоть как-то мстить, или кого другого на это настраивать?

(молчит, выжидая)

Нет.

Раз нельзя сделать так, чтобы этого… никогда не случалось. Вернуть всё назад… и обойти стороной.

То хочу просто забыть. Забыть – и всё. Вычеркнуть из памяти.

– А как ты относишься к тому, что твой тренер, Филатов Юрий Дмитриевич, едва не убил его?

(дернулась, предательски дернулась я от гадких воспоминаний – картинки, ужасные картинки, поплыли перед глазами)

– Мне было жутко и страшно.

Но всё же обошлось?

– Вообще-то, Демьян сейчас в реанимации лежит. Тяжелое состояние. Кома.

Так что, еще не известно, обошлось или нет.

(нервно проглатываю ком, а руки дрожат)

– Ну, он же не умрет?

– Не знаю. Никто не знает.

– А как Филатов?

(замерла)

– Прости, давай эту тему не будем затрагивать, его дело еще на рассмотрении.

– ДЕЛО??

– Конечно. Попытка убийства.

– НО ОН МЕНЯ ЗАЩИЩАЛ! – от гнева, возмущения и ужаса подскочила я с кресла.

– Спокойнее, Светлана. Мы все это понимаем.

Присядь…

(и выжидающая пауза -

подчинилась)

Признай, такой подкованный человек, как Филатов, выходец из Элиты, остановить парнишу – дело плёвое.

Он ему мстил – да и только. Это факт. Был срыв,

… чего никто здесь не терпит.

– И что? Что теперь будет?

– Посмотрим. Если Рамич выживет, то скорее ничего. Демьяна в Низы спишут за преступление.

– А Филатова?

– А Юрия Дмитриевича… Не знаю, Свет. Я так само понимаю, реагирую как и ты. Но…

(и снова пауза)

– А что теперь со мной будет?

(тяжелый вдох)

– Да ничего, в принципе. Обычная процедура. Вернешься на учебу. На недельку отстранена от тира. Сама понимаешь, боевое оружие…

А там – снова свидимся в субботу… и уже решим.

– Стандартная процедура?

И… часто у вас такие ситуации, «стандартные», происходят?

Замерла. Замерла та, перебирая за и против.

– Бросьте, не лгите. Мне всё равно некому это рассказывать.

– А ты как думаешь, Света? Замкнутое общество… двуполое. Гормоны шалят и требуют выхода природных желаний. Мы пытаемся это немного подавлять химическим добавками, но как видишь – не всё так просто.

Организм – всё-таки хрупкая субстанция. Ослабь одну струну – весь инструмент будет играть неладно.

Понимаешь, о чем я?

– Понимаю.

(тяжелый вздох;

черт, я так и думала, что не «витаминами» нас пичкают – кто знает, какая хрень еще в тех таблетках…, добавках в еду?)

Ублюдки.

(и снова молчим)

– Ладно… Я могу идти? Или еще что есть ко мне?

– Свет. Если будут вопросы, сомнения, если захочешь с кем-то поговорить – то я здесь. Всегда. Хорошо?

– Хорошо, - неуверенно закивала.

Короткие шаги на выход – и скрылась за дверью.

***

– Свет!

– Светик!!! Ты как?

– Да всё отлично!

Разве что-то случилось?

… невольно встретились наши взгляды.

Мой и… Ленки.

Черт… Теперь я тебя понимаю, как никто другой.

Глава Тридцать Вторая

***

Ох, и больная неделя эта выдалась!

Черт подери!

Вместо того, что бы помочь забыть… всё упорно мне напоминало о случившемся.