Чертоги демонов

– Ладно, ладно, Миланье. Прости, я не хотел тебя бить в лоб. Удовлетворена?

– Я даже капельки искренности не услышала в твоём голосе… но ладно, – со слегка обиженно мордашкой кивнула та. – Кент, что у меня с глазами? Я ничего не вижу!

А вот этого ответа на вопрос он бы хотел избегать всеми силами. Кент не знал, как объяснить ребёнку, что теперь она больше никогда не увидит окружающий мир. Поэтому он решил сделать так, как делал всегда до этого. Сказать в лоб.

– Ты ослепла.

Молчание. Слегка напряжённое и неприятное в первую очередь для Кента, так как он не знал и даже не представлял, что чувствует девочка перед ним. В его голове ещё раз вспыхнула та картина: Миланье невзначай махнула рукой, и зомби разорвало на части. Даже отсюда он видел его останки, словно жуткое напоминание о том, что случилось ночью. И ему не сильно хотелось, чтоб демонесса, впав в истерику, случайно провалилось в то состояние и повторила этот фокус с ним.

Что касается Миланье, то она просто пыталась разобраться с тем, что только что сама услышала. Это звучало настолько нелепо, настолько неправдоподобно, что внутри очень громко и пискляво кричал голосок: «Это не могло произойти со мной!» Она не могла…

– Ослепла? – в её голосе проскочили писклявые нотки. – То есть я не вижу ничего?

– А ты видишь? – задал встречный вопрос Кент.

– Нет, - покачала она головой.

– Значит, ослепла. Со стороны это выглядит так же.

– А… кровь? – неуверенно продолжила она, словно уже и не горела желанием узнать всю правду.
– Я чувствую, что из глаз идёт кровь. Кент, что с моими глазками?

– Их… они есть. Просто… их немного разъело. Повредило, если можно так выразиться.

– То есть они на месте? – Кент с удивлением услышал в её голосе облегчение и даже радость.

– Ну… да, - прогудел он.

Миланье секунду молчала, после чего очень тихо захихикала.

– Фух, ну и напугал же ты меня, - отмахнулась она так, словно Кент, подобно маленькому ребёнку, рассказал страшную вещь в конце, оказавшуюся небылицей. – Я-то думала, что глаз нет.

Она буквально вздохнула от облегчения.

– Но твои глаза разъело.

– Но они же на месте, верно? – улыбнулась она. – Эх, Кент, вот ты незнайка-то! Если что-то есть, его можно вылечить!

Он нахмурился.

– Такое вряд ли лечится. Только если пересадка.

– Пересадка? Чего? – удивилась Миланье.

– Глаз. Пересадить их. Другие тебе вставить, - объяснил он, видя полнейшее непонимания демонессы.

– Глаз?! Это какие варвары так делают-то?! – ужаснулась она от чистого сердца. – Кто додумается чужие глаза в мою головушку пересаживать?!

– Мы.

– А, нет, погоди, я тогда не удивлена, - тут же спокойно сказала Миланье с лицом специалиста. – Вы и есть варвары.

– Послушай сюда, мелочь рогатая, - нахмурился Кент. – Может у вас и есть там магия лечения и прочая хрень, однако наш мир, увы или к счастью, это обошло стороной. Это во-первых. Во-вторых, твоё зрение можно вернуть?

– Ну… наверное, - пожала Миланье плечами.

– То есть ты радуешься, но сама не знаешь, можно или нет? – охренел он немножко.

– Ну не плакать же мне! – возмутилась она. – Если что-то есть, это можно вылечить, просто надо знать как!

Миланье была из тех, кто теряет надежду только будучи мёртвым. В остальное время, даже во время депрессии и плохого настроения, когда ливни заливают поля, а голод терроризирует города, они всегда будут надеяться на лучшее, пусть и не скажут об этом никому. В чёрном такие личности увидят кусочек белого, в горьком немного сладкого.

Потому Миланье говорила это с жаром, рассказывая остолопу прописные истины, которые он своим большим, но, видимо, используемым не по назначению мозгом не понимал. Она вообще была удивлена, что малумы, подобные ему, захватывают в данный момент её мир. С другой стороны, учитывая то, чем они пользуются, кто знает, может у малумов такое в порядке вещей. Совсем дикие какие-то. Миланье аж немного пробрало от одной картины того, как ей чужие глаза заместо её, красивых и милых, вставляют.

А Кенту так и хотелось сказать, что это работает не так, но он воздержался.

– В любом случае, - упёрла она руки в бока, встав на ноги. – Я уверена, что есть способ вернуть мне зрение.

– Ага-ага, ты только трусы с платьем надень сначала, - закивал Кент, заставив ту стать краснее обычного.

Миланье смутилась, начала делать неудачные попытки прикрыться, быстро натягивая на себя платье. Сейчас, даже с красной кожей она выглядела куда более красной, чем обычно.

– Кстати, Миланье, а ты помнишь что-нибудь о вчерашнем дне? – спросил Кент невзначай.

По виду Миланье выглядела слишком спокойной для той, кто вчера ночью порвала всех в клочья в прямом смысле этого слова. В ней не чувствовалось той холодной отчуждённости или опасности. Особенно учитывая её непоседливый характер, вряд ли она смогла бы сейчас просто так спокойно сидеть.

Но Кент хотел убедиться.

– Вчера? – она наконец справилась с платьем, после чего задумчиво посмотрела на… дерево. Наверное, она хотела посмотреть вопросительно на Кента, но немного промахнулась. – Ты меня… спасал? Всякие вещи делал со мной…

Не говори так. Посторонние не поймут.

– …от чего мне стало легче, - она отвела взгляд. – Это… ну… спасибо…

Миланье было стыдно говорить спасибо, словно в этом было что-то зазорное. Однако ей действительно стало легче. Живот так крутило и её так сильно тошнило, а после того, как он заставил её напиться воды и вырвать, она чувствовала лишь расслабляющую приятную усталость. Кожу немного щипало, но куда слабее, чем до этого. Глаза ещё чесались, да и сейчас чешутся, но чувствует же она себя нормально, верно?

Но Миланье показалось, что это вопрос элементарной чести – сказать демону спасибо, если он помог тебе, как бы ты его ни не любила. В данном случае был, конечно, не демон, но всё же.

Поэтому она, скрипя сердцем от негодования и смущения, сказала волшебное слово из семи букв.

– Да… не за что, - немного смутился сам Кент. – В любом случае, нам надо собираться, и желательно побыстрее.

– Ладно…

Естественно, что собирался Кент, а Миланье просто стояла в сторонке и послушно ждала. В любой другой ситуации её было бы не удержать на одном месте, но сейчас она была слепа. Куда ни двинься, есть шанс удариться или упасть в яму. Потому, даже будучи такой непоседой, она нашла в себе силы постоять хотя бы немного.