Чертоги Казад-Дума
Шрифт:
— Вот это да… — прошептал мистер Бэггинс. Взгляд его бегал от одного угла полотна к другому. Будучи любителем карт, Бильбо знал в них толк и мог отличить хорошие от плохих. Вышивая, Ниар точно знала, что делает: все маленькие тропки Шира девушка ловко нанесла на льняное сукно умелыми стежками. Создавалось впечатление, что воспитанница Беорна знала весь Эндор как собственные пять пальцев. Хмыкнув, Бильбо вскинул свой взгляд вверх, к стыку полотна с потолком. Северо-запад Средиземья Ниар, судя по всему, вышила в первую очередь: нити рисунков там были серее.
— Белерианд, — прочитал хоббит, всматриваясь в обширные земли, покоящиеся западнее Синих Гор. Странно. Бильбо всегда казалось, что там должно быть море. Нахмурившись, Мистер Бэггинс остановил свой взгляд на рисунке черного
По телу побежали мурашки, а сердце на секунду сбилось с привычного ритма. Откуда юной девушке знать о землях, давным-давно канувших в небыль?
«Вообще, Бильбо, не стоит удивляться, — сказал сам себе хоббит. — Оглянись еще разок, друг. Тут же не комната, а сплошная библиотека. Вполне возможно, что среди книг и свитков где-нибудь лежит древний пергамент с картой старых северных просторов. Кто его знает, все может быть».
Отступив на шаг от полотна, мистер Бэггинс несколько завистливо оглядел хоромы Ниар. Комната сама по себе не ахти, но книг у девушки было валом. Маленькие, большие, крохотные и огромные, они, казалось, лежали повсюду. Покоились на кровати, стояли у стен, высокими башнями возвышаясь друг над другом. Оплетенные кожей, некоторые даже украшенные камнями, книги эти наполняли воздух приятным сухим ароматом старой бумаги. А вокруг книг лежали свитки, открытые, другие же – свернутые в трубочки. На полу валялись перья, обрывки каких-то записей на неизвестных языках, пустые баночки чернил разнообразных цветов. Не знай Бильбо, что находится в комнате юной человеческой леди, решил бы, что попал в гости к летописцу.
Поджав губы, хоббит подошел к столу Ниар. Оглядев его, посмотрел на раскрытую книгу, что лежала у окна. Письмена в ней Бильбо прочитать не мог, хотя узнал в используемых буквах гномьи руны. Сюрприз за сюрпризом. Неужто скромная девчушка под опекой у оборотня владела кхуздулом?
Не став придавать своему открытию особого значения, Бильбо прошел к кровати Ниар и взял в руки первую попавшуюся книжицу. Немного истрёпанная, она все же цепляла взгляд. Твердая коричневая обложка пестрила крючковатыми надписями, что извивались тонкой искусной вязью вокруг названия книги, писанного крупными буквами. «Сильмариллион».
Вновь нахмурившись, Бильбо сел на кровать и положил неизвестную книжку на колени. За окном творился какой-то бедлам, так что покидать свое маленькое убежище хоббит пока не собирался. Решив немного обождать, мистер Бэггинс открыл пухленький том и принялся его читать, жадно глотая абзацы текста.
Тем временем, веселье в саду длилось уже целых три минуты.
Тем временем, веселье в саду длилось уже целых три минуты. Гуси продолжали гоняться за Фили и Балином, найдя их крайне уязвимыми жертвами. Несчастные в сарае воевали с пчелами, а Двалин, закрывшись с остальными гномами в постройке, что служила Беорну парилкой, отстранённо наблюдал за безумием, творившимся на улице. Крохотное окошко позволяло видеть немного, но и узкого обзора хватало, чтобы понять: друзьям приходилось не сладко.
«Любопытно, а Торин где? — подумал Двалин, покусывая нижнюю губу. Как-то не хотелось опытному воину видеть Короля искусанным гусями и пчелами. — И куда подевалась малявка?».
— А ну убери свои ноги подальше, — зашипел кто-то за спиной. — Я понимаю, конечно, места мало, но совесть же иметь надо. Зачем толкаться?
— Я виноват в том, что до дома мы не добежали? — раздался возмущенный ответ. — Уж извини, но придется потесниться.
В парилке и правда было мало места. Высокая, но не слишком просторная, она с трудом вмещала в себя шестерых гномов. Дышать было почти нечем: плотно закрытая дверь не давала свежему воздуху пробиться внутрь, а влажность стягивала горло стальными тисками. Нужно было как-то выбираться наружу. Но вот как? Пчелы в каком-то смысле казались Двалину даже хуже орков. Серых уруков хоть убить можно было, а против жалящих насекомых с мечом не пойдешь.
Мысли эреборского воина прервал ужасающий шум, донесшийся с улицы. Вздрогнув, Двалин посмотрел в окно, силясь понять, что произошло. Взгляд
мельком ухватил силуэт пробегающего рядом с парилкой брата: белобородый гном с каким-то изуверским выражением лица пытался отбиться от свирепого серого гусака. Страшное зрелище. Двалин хмыкнул, отводя глаза в сторону. Все бы ничего, если бы не пчелы.А потом гном заметил вдали еще кое-что… И это кое-что заставило опытного воина, прошедшего через сотни сражений, ужаснуться.
Шла четвертая минута гномьих приключений в саду у оборотня.
Шла четвертая минута гномьих приключений в саду у оборотня. А пчелам, как оказалось, было все равно, кого жалить. Бифур, Бофур и Кили, выбравшись из-под обрушенной на пол двери, взяли под руки не на шутку рассерженного Глоина и побежали от пчел вглубь сарая. Засим полосатое население сломанных ульев переключило свое внимание с гномов на несчастных рогатых коров. Коровам, к слову, досталось изрядно. Рассвирепевшие и перепуганные животные снесли ограду загона и, окруженные пчелиным роем, понеслись вон из сарая. И прямо за несчастными гномами.
Подгорные жители, поняв, что происходит, прибавили шагу. Теперь комичная ситуация казалась всем четверым трагичной. К ругани Бифура прибавилась отборная брань Глоина. Кили, старавшийся молчать, с ужасом в глазах бежал вперед, понимая: упадет – попадет под копыта. И это даже не укус шершня. Это, как-никак, копыта. Не хотелось испытывать кости на прочность без особых причин.
Выбежав из сарая, преследуемые теперь не только пчелами, но и покусанными коровами, подгорные жители бросились наугад вперед, понятия не имея, куда следует бежать. Встретившись с Фили и Балином, они к собственному несчастью нашли новых врагов: теперь, правда, шипящих и щиплющихся. И так, шестеро отважных гномов, преследуемых домашней живностью Беорна, направились к единственной постройке, что виднелась вблизи (да-да, той самой парилке). Выделывая невероятные кульбиты во время погони, проявляя ловкость, смелость и – что немаловажно – рассудительность, храбрые спутники Короля Эреборского успели сломать три забора, повалить одно дерево (повалили его коровы), пройтись по шести грядкам и скинуть в колодец корзину с собранной морковкой.
В общем, подгоняемые опасностью, гномы мчались к единственному убежищу, что маячило рядом. Пошла пятая минута веселья.
Пошла пятая минута веселья. Двалин, заприметив стремительно надвигающийся на парилку цирк во главе с перепуганным насмерть Кили, начал выпихивать компаньонов прочь из помещения. Друзья, ничего не понимая, спорили, ругались и задавали вопросы, отвечать на которые воин не собирался. Пчелы теперь казались меньшей из проблем. Двалина больше пугали огромные коровы Беорна, что плотным стадом из пяти голов преследовали незадачливых компаньонов. Скрипя зубами, гном кое-как заставил своих соратников выйти на улицу. Кружащие вокруг парилки пчелы тут же начали пикировать с небес к крайне удрученным подгорным жителям, стараясь их ужалить. Не обращая на полосатых мёдоделов более никакого внимания, Двалин лишь расторопно повел своих друзей прочь от деревянной баньки. Уйти удалось вовремя – буквально спустя мгновение к парилке подбежал Кили, обогнул ее, и понесся дальше, ведя за собой Фили, Балина, Бофура, Бифура и Глоина к избе Беорна. Бешеное стадо коров, вперемешку с гусями и жужжащими насекомыми влетело в крепкую с виду постройку, превратив ее в щепки. Огромные деревянные брусья взлетели в воздух, послышался оглушительный треск и возмущенное мычание растерянных, испуганных коров. Погром приобретал все более грандиозный масштаб.
Сделав большие глаза, Двалин повернулся к друзьям. Те удивленно смотрели на разрушенную парилку. Коровы, столкнувшись с деревянной преградой, казалось бы, потеряли всякий интерес к гномам. Несчастные животные просто метались из стороны в сторону. Пчелы, явно распуганные шумом и общей суматохой, разлетались кто куда. Гуси, яростно хлопая крыльями, убегали от беснующихся парнокопытных.
Сглотнув, Двалин представил себе грядущий вечер: Беорн ведь явно не станет плясать от радости, увидев картину разрушения, охватившую его красивый ухоженный сад. И по голове гостей не погладит, хваля за скромность и неприхотливость.