Чертова пустошь

Что-то горячее капнуло на бедра.

— Меняемся? — предложение Лысого прозвучало, как гром среди ясного неба. Я-то думал, что самое страшное уже позади.

— Мы пока с блондинкой поиграем, у нее сиськи классные, — ответил один из Шакалов, — а бревно вам оставим.

Двое довольных Шакалов, крутящихся рядом с Кейт, распивали алкоголь. Одеваться они и не думали, так и стояли, в чем мать родила, с бутылками в руках. Музыка бьет по ушам. Поглядываю в сторону подруги по несчастью. Блондинка бросает на меня короткий взгляд, вижу, как глаза подруги широко открыты, зрачки не двигаются, словно она находится под гипнозом. Хмырь, оставив меня на минутку в покое, ковырялся в шкафу, отчаянно что-то ища.

В голове промелькнула мысль, что надо выбираться из этого Ада. Если бы я был героем какого-нибудь фильма, то непременно нашёл бы способ выбраться из этой передряги. Но в реальности всё было гораздо сложнее. Безвольно свисаю на цепях.

— Нашел! — громко заявляет Хмырь и достает из шкафа хлыст.

Я уже думал, что хуже уже не будет.

— Эй, старик сказал не портить товар! — послышался голос одного из Шакалов.

— Похуй, она мне еще за палец не ответила! — ухмыляясь ответил Хмырь и замахнувшись хлыстом обрушил удар на меня.

Удар был резким, хлёстким. Чувствую, что на розоватой коже ягодиц проявились свежие красные линии. Вздрагиваю от боли. Хмырь, явно довольный моей реакцией, заржал. Откинул плеть себе за спину, для более сильного замаха. Резко выбросил руку и обрушил хлыст на голые дрожащие ягодицы.

— Ай! — невольно вскрикнул я, получив обжигающий удар. Получилось достаточно ощутимо, попу начало жечь.

— Нравится? — чуть ли не истекая слюной, заявил Хмырь, всматриваясь мне в лицо.

Остальные Шакалы усевшись кто куда с нескрываемым удовольствием смотрели на представление. Один из них, присел на кровать, рядом с Кейт и мял ее правую грудь. Кожаный шнур со свистом рассёк воздух и вновь обрушился на меня. Непроизвольно издаю крик, состоящий из смеси боли и удивления. Было больно, реально больно. Задницу так обожгло, будто к ней приложили калёное железо.

Третий удар по-настоящему обжег, я подпрыгнул, на мгновение, зависнув в воздухе. Дальше начался настоящий Ад. Хлыст начал равномерно ложиться поперек спины. После десятого удара потекли слезы, кричать и визжать я уже не мог. Хмырь обошел меня, встал с другого бока и продолжил наказание, на этот раз, нанося удары мне чуть ниже живота. После каждого хлыста, я всхлипываю, мотаю головой, волосы болтаются из стороны в сторону.

— Ладно, моя очередь! — произносит Лысый, подходя ко мне.

Расстегнув кожаные наручники, он вытаскивает меня из этой конструкции, но я обессиленный, не чувствующий ни рук, ни ног — валюсь на пол. Из-за нарушения кровообращения — запястья онемели, пальцы не шевелились. Лежу на полу, ухом слышу грохочущую музыку из магнитофона и голос Кейт. Повернуть голову и посмотреть, в какой сейчас она позе и что с ней происходит — нет ни сил, ни желания. Хотелось вырубиться, уснуть, убежать от происходящего безумия.

Лысый подхватывает меня под мышки и несет к кровати. Кидает на постель, переворачивает меня на спину и раздвигает мне колени. Вошел он быстро. Чувствую его ритмичные движения, но уже не обращаю на них внимания. Вернее, в тот момент, когда член упирается в шейку матки, я могу произвести только одно всхлипывание. Он тем временем начал хозяйничать внутри меня, и на каждое его движение вагина реагировала сокращением мышц.

Никакого удовольствия, только отвращение и страх. Просто чувствую, что во мне что-то есть. Оно наполняет меня изнутри, и мне кажется, будто я вот-вот взорвусь. Но затем мои мышцы вновь начинают ритмично сокращаться, а внутри, вокруг этого ощущения, разгорается пламя. Лысый кончает так же быстро, как и начал.

— Люблю строптивых сучек. Еще не поняла, какая тебя ждет участь? Думаю, пора тебе поработать ртом, чтоб ты знала свое место, — перед глазами дикая морда Хмыря. Вижу в его руках прибор, похожий на электрическую бритву. Хмырь заметив мой взгляд, нажимает на кнопку: устройство выпускает разряд молнии и начинает издавать громкий треск, сопровождающийся запахом озона. Только электрошокера мне не хватало!

— Давай, открывай рот, иначе я тебя! — как садист, кричит бандит и тыкает в меня прибором. В следующий момент я чуть было не закричал, ощутив удар током, который прошёл по телу и заставил его выгнуться. И вообще, кроме боли, в этот момент ничего не испытывал.

Тело будто горело изнутри, а каждая клетка молила о пощаде. Я пытался вдохнуть, но воздух казался раскалённым металлом, который обжигал лёгкие. Снова удар электрошокером. Боль была невыносимой, она пронзала меня насквозь, заставляя забыть обо всём на свете. Мысли путались, я не мог сосредоточиться ни на чём, кроме этой боли. Она была такой сильной, что я готов был сделать всё, лишь бы она прекратилась. Хмырь стоял надо мной, ухмыляясь и наслаждался моим состоянием.

Новый разряд молнии и меня начал окутывать туман. Время, казалось, перестало существовать. Каждая секунда растягивалась до бесконечности, и я не мог вспомнить, сколько уже проходило с момента, как я оказался здесь. Каждый новый удар электрошокером был как медленное падение в бездну, где не было ни спасения, ни надежды. Боль заполнила меня целиком, словно забирая все силы и оставляя лишь бездонное пустое пространство. Я уже не мог различать, где заканчивается моё тело и начинается ад. Слёзы катились по щекам.

— Пожалуйста, хватит… Я буду послушной, — в голосе моем звучала полная безысходность. Умоляя о пощаде, я нес откровенный бред. Кто-то снова овладел мной. Будто в тумане вижу перед собой лицо Хмыря, он ржет, как конь, наслаждаясь моими муками.

Потом наступила темнота.

Когда пришел в себя, то лежал в странной позе на кровати и с трудом понимал, что сейчас произошло. Грохочущая музыка больше не играла. Открываю глаза. Руки не связаны, хотя шевелить пальцами я едва могу. Мне было мокро и жарко. Сколько времени я был без сознания? В воздухе летал запах перегара, мужского пота и еще… О последнем не хотелось думать. Вижу перед собой четверых Шакалов. Один из них держит в руках пустой шприц от стим-пака. Отмечаю про себя, что все четверо уже одеты. Неужели ночной кошмар подошел к концу?

— О, пришла в себя! — заявил один из них. — Я же говорил, что после стимулятора она будет как новенькая. Поднимайся, сучка!

Меня подхватывают под мышки и куда-то ведут. Ноги плетутся сами по себе. Один из Шакалов, держа Кейт за волосы, ведет ее впереди. Выходим из комнаты. Темно, проходим гостиную. На диване у окна, храпит какой-то мужик, явно из банды Шакалов. По темному окну понимаю, что на дворе уже ночь. Выводят нас в коридор и подводят к неприметной двери под лестницей. Хмырь, гремя ключами, открывает дверь.

Полуподвальное темное помещение. На полу — сухая трава и солома. Стены из грубого камня, местами покрыты плесенью. В воздухе витает запах затхлости. Пахло чем-то неприятным, но я не могу определить. Вдоль стены — несколько клеток, сваренных из толстых металлических прутьев. Они стоят в ряд, словно ждут своих новых обитателей. Выглядели они устрашающе, их жесткие решетки отражали тусклый свет, еле пробивавшийся из маленького окна в верхней части стены.

— Эй, Урод! Мы тебе подружек привели! — рявкнул Лысый и пнул ногой одну из клеток. Внутри что-то зашевелилось, но из-за темноты и волос на лице, я не смог рассмотреть. Хмырь открывает соседнюю клетку и грубо толкает внутрь меня и Кейт. Дверь за нами с лязгом закрывается.

— Не скучайте девочки! — довольный собой, Лысый глянул на нас через решетку, — утром мы за вами придем!

— Урод, можешь дрочить! — добавил второй бандит, — наслаждайся компанией!

Громко заржав, Шакалы уходят наверх, оставив нас одних. Осматриваюсь. Солома на полу, старые матрасы и ведро в углу. Кейт садится и обнимает колени, тихо всхлипывает. Я сажусь рядом с ней. Чувствую себя хренова. Параллельно смотрю на соседнюю клетку, пытаюсь в темноте разглядеть пленника. Вижу лишь мужской силуэт. Незнакомец сидел, прислонившись к стене, и, казалось, дремал. Но вдруг он поднял голову, и я увидел его лицо. Несколько раз моргнул, не понимая в чем дело. Напрягаю глаза, пытаясь разглядеть, что же скрывается в соседней клетке. Наконец, мои глаза привыкают к полумраку, и я вижу фигуру. Сначала это просто тень, потом я замечаю, что она движется — медленно, изучающе.