Чертово колесо

61

Нугзар допивал чай на балконе. Он дважды звонил переводчику, но никто не брал трубку. И на переводчика, и на адвокатов, и на чай с медом нужны деньги. Отовсюду зияла нищета — словно стоишь в пустоте, а вокруг, куда ни ткни рукой — черные дыры, сквозняки… То там, то тут мигнет свет, но от этой мгновенной молнии дыры расползаются еще шире… Деньги… Слово глупое, скоморошье, с бубенцами… Деньги — день… Деньги день-деньской…

Приходится вспоминать, как это — жить без денег. В Тбилиси деньги несли пачками и пакетами те, кто искал защиты у вора, кто ждал, что он скажет истину, а не правду, чтобы снять ужас, который страшнее страха. Где сейчас будут искать защиты, когда не станет воров? У ментов? Конечно, есть среди них и такие, что нацепили погоны, чтобы легче было пить и женщин кадрить, но есть и лютые, идейные псы, вроде Джемала Мчедлишвили, который давно уже предлагал (и, наверно, сделал) отдел по убою воров, о чем сообщил начоп, когда Нугзар выходил на свободу. «А ты откуда знаешь? Где Тбилиси, где Караганда?» — «Так мы же опыт перенять хотим!» — подмигнул озорной начоп, так любивший всякие байки вроде «без рыбки не вынешь и пальчика из пруда…» Начоп в ту ночь жестоко напился, целовал ему руки, пытался танцевать ламбаду и, рассказав про убой воров, слезно умолял: «Не семь, а двадцать семь раз отмерь — и ни разу не режь!»

А он, кажется, раньше времени отрезал. И мерил недолго, отнюдь не семь раз. Что тогда накатило? Марка, миллионы, спокойная жизнь…

«Ну сам подумай — кто даст миллионы Коке Гамрекели?» — выбирал Нугзар, какой паспорт взять, свой или Кокин. И сунул оба, в разные карманы куртки. Он еще не знал, какой лучше показать, если речь дойдет до документов. Наверно, лучше Кокин. От Франции до Голландии — недалеко… У Коки лицо моложе, а скулы и лоб похожи… По рассказу Сатаны, он, как цыпленок, отдал паспорт без писка… Ну, и Нугзар сейчас не лучше…

Он дозвонился до переводчика, напомнил о себе:

— Да, да, марка… Можете еще раз помочь?

— Переводчик, как проститутка, — всегда готов и всех помнит, — ответил голос в костяной оправе. — Куда и когда прикажете явиться?

— Знаете дом аукциона «Кристи»? Вон туда. Через полчаса. Хорошо, сорок пять минут, — посмотрел Нугзар на часы — было около одиннадцати.

Он опять подумал, почему на «Кристи». Но куда? К кому? Там же подтвердили, что марка подлинная. Ну и что? У них все подлинное. С какого потолка они тебе деньги должны давать?.. Но вот же, в каталоге черным по белому стоит: «оценочная стоимость — 300 000 долларов» Пусть и купят по этой цене — весь выигрыш от аукциона им останется… Мне триста тысяч долларов хватит… Да, пусть дадут минимум, а барыш себе берут!..

Других мест, где бы можно продать марку, Нугзар не знал. Нести к ювелирам? Не их профиль. Вот цацки бы, ментами отобранные, могли иметь успех, а марка — зачем она ювелирам? В обмен валюты? Там проценты любят, но кто возьмет на себя возню с маркой? Тем более, что марка — без бумаг и экспертизы. Да и вообще мутное дело.

Поколебавшись, брать или нет с собой марку, решил не брать — мало ли что? Вдруг неприятности, документы проверят, ментов вызовут, вдруг в розыске?.. Пропадет тогда марка… Нет, лучше сперва все обговорить. Если они не захотят давать деньги, зачем им давать в руки марку?.. Может, у них уже изготовлен дубликат?.. Проведут экспертизу на оригинале, а при продаже подменят и продадут фальшивку! И будет сидеть лох-купец с туфтовой маркой, на которую есть подлинный документ, по оригиналу выданный… Вот каталог надо захватить… Переводчик стоял у подъезда «Кристи».

— Объясните мне кратко задачу, чтоб я мог освежить терминологию. — И он вытащил карманный русско-английский словарик. — Из какой области проблема?

— Задачу и проблему я сам с трудом… Присядем?

Переводчик был в длинном китайском плаще с накладными погончиками, в роговых очках, с морщинами, залысинами и запавшими скулами, похожий на власовца. Нугзар вкратце объяснил: нет денег, хотел бы продать или отдать в залог марку.

— К кому там можно обратиться? К директору? Переводчик скептически посмотрел на него:

— К директору? К какому? Их тут наверняка несколько.

— Ну, к тому, кто марками заведует.

— Это мысль.

— Но виза у меня французская.

— Думаю, это ничего. Главное, чтоб какая-нибудь была, европейская, чтоб не подумали, что нелегал…

— Это которые азил?

— Вот-вот, этих они боятся, не знают потом, что с ними делать… А если есть виза на Францию — уже хорошо.

Нугзар полез в куртку, хотел вытащить Кокин паспорт, но спутал и вытащил свой; тут же спрятал его и вынул Кокин. Переводчик сделал вид, что не заметил этих манипуляций; взглянув в паспорт, сказал:

— А вы, однако, сильно изменились…

— Время никого не красит. И карточка старая. Но узнать можно?! — полувопросительно, полуутвердительно добавил Нугзар и вдруг, на свету, заметил подмалёвку фотографии. «Мамуд подрисовал!» — вспомнил он слова Сатаны и, невзначай послюнявив палец, потер карточку. Переводчик с кроткой насмешкой ответил:

— Узнать, в принципе, да… Если очень не приглядываться… И если захотеть…

— Ну и хорошо, — Нугзар спрятал паспорт.

В зале толмач спросил у охраны, можно ли поговорить с начальником отдела марок, если таковой имеется. Охранник позвонил по внутреннему телефону. Скоро появился человек в темно-синем костюме, с загорелым лицом, подтянуто-поджарый.

— Добрый день, я — Герт Ван дер Блик, заведующий отделом филателии! Чем могу помочь господам?

Нугзар стал говорить — медленно и неспешно, через переводчика — что у него имеется «Тифлисская уника», которая тут была признана подлинной.

— Да, я слышал, кто-то приносил.

— Это был я.

— Очень хорошо. Прошу ко мне.

По винтовой лестнице они поднялись наверх. В модном, черно-бело обставленном кабинете заведующий сел за стол, им указал на два стула. Видно, тут было заведено беседовать втроем — с нотариусом, адвокатом, переводчиком.

— В чем проблема?

— Во-первых, надо узнать, когда приедут эксперты из Лондона, — начал Нугзар.

— Они уже тут. Марка у вас с собой?

— Нет. Только каталог.

— А зачем каталог?

— Ну, показать…

Ван дер Блик тонко усмехнулся:

— Кто из нашей братии не знает «Тифлисской уники»!..

Первая марка Российской империи! Марка известная, такая же, как «Черный пенни» или «Розовая Гвиана»… Одна была у Агафона Фаберже, она сейчас у Микульского. Другую недавно украли из коллекции графа Савойского… Откуда у вас ваша, разрешите спросить? И откуда вы сами, если не секрет?

— Она досталась мне от деда, главного гинеколога Кремля…

— О, вот как! Вы русский? Говорите по-русски?

— Да, — неопределенно ответил Нугзар, которого током ударило, что такая марка была недавно украдена у какого-то графа («не миновать копаний, кто да что…»).

— Да, говорим по-русски, — подтвердил переводчик.

— И вы хотите сдать ее на экспертизу? Это, кстати, стоит тысячу гульденов.

— Ну, что делать, — спокойно ответил Нугзар. — Когда аукцион?

Ван дер Блик повел бровями:

— Смотря как успеем с экспертизой и на какой аукцион поместить. Надо ждать очереди, каталог…

— В том-то и проблема, что у меня нет времени ждать. Домой надо, виза кончается, — вдруг присовокупил Нугзар ни к селу, ни к городу, ведь виза в Кокином паспорте стояла бессрочная.

— Понимаю. Закон надо уважать! — одобрил Ван дер Блик.

— И вот… я хотел бы эту марку… заложить, что ли… Как лучше сказать? — спросил Нугзар у переводчика.

— Вы говорите, а я буду переводить. Машины советов не дают, особенно в таких делах, — шепотом ответил переводчик.