Червонная дама

Они снова легли в постель, и на этот раз любили друг друга медленно и нежно. Она хотела насладиться каждой минутой.

Позже, лежа рядом с ним, она лениво провела рукой по его груди.

— Ты не обидишься, если я скажу, что ты все это время думал о чем-то другом? — спросила она.

— Это возрастное, — отмахнулся он.

Он резко села:

— Прекрати свои дурацкие шуточки! Я же вижу, что ты чем-то озабочен. Новое дело?

— Ага, — не вдаваясь в подробности, сознался он.

Новое дело, да еще и проблема с Изой. Но он пока не собирался обсуждать дела своей дочери с Марион. Возможно, как-нибудь потом.

— Не хочешь рассказать?

— Если ты не против. В любом случае мне нужен твой совет.

— Мой совет? Сыщик уголовки советуется со скромной журналисткой?

— Именно.

Он коснулся пальцами ее сосков, но она скинула его руку и натянула футболку.

Он опустил руку к ее лобку, но она изогнулась и накрылась простыней.

— Прекрати! Рассказывай!

— Ну хорошо, — согласился он и сел, подложив под спину подушку. — Если коротко, то я ищу мерзавца, который уже убил двух женщин и в ближайшее время наверняка убьет еще одну. Проблема заключается в том, что у меня нет ни одной зацепки.

— Он их насилует?

— Нет. Стреляет в горло из арбалета. Честно говоря, — добавил он, — вторая жертва жива, но это большой секрет.

Она приподнялась и села. Глаза ее сияли. Журналист, почуявший сенсацию.

— Нам нужно, чтобы преступник считал, что она умерла, но перед смертью успела дать полиции его описание.

— И для этого вам нужна помощь прессы.

— Да.

— И ты хочешь, чтобы я поговорила со своим главным.

— Да.

— Он потребует подробностей.

— Естественно. Мы сообщим ему все, что сможем, чтобы не подвергать опасности пострадавшую женщину и не повредить расследованию. А когда все будет кончено, вы получите полное досье и эксклюзивное право на публикацию.

— На это Жерару плевать, — отрезала Марион. — Кого интересует прошлое? Но вот добрые отношения с полицией, особенно с перспективой на будущее… Это его точно заинтересует. Позвонить ему прямо сейчас?

— Так поздно?

— Он ужинает в «Фуке», как всегда по будням. Потом пойдет по ночным клубам, потом по барам. К себе вернется часов в семь утра. У него двухэтажная квартира.

— Я смотрю, ты хорошо осведомлена…

— А за что меня, по-твоему, взяли в редакцию? — хохотнула она. — Не за мозги же!

Она наклонилась за телефоном, беззаботно приоткрыв свои круглые белые ягодицы, и настороженно покосилась на Мартена, который поостерегся протянуть к ним руку.

Разговор у нее вышел короткий.

— Он согласен, — сказала она, вешая трубку. — При условии, что статью напишу я.

— Когда она может выйти?

— Самое раннее послезавтра.

— А раньше нельзя?

— Если ты хочешь, чтобы она вышла завтра, мне придется писать ее сегодня ночью. Ты готов изложить мне обстоятельства дела?

Он кивнул. Она взяла блокнот:

— Только вот что, любовь моя. Не надейся, что это станет привычкой. В принципе пресса существует не для того, чтобы помогать полиции, а для того, чтобы информировать граждан.

— Он выбирает свои жертвы, читая объявления о знакомствах, — заговорил Мартен. — Если его не остановить, сам он вряд ли остановится.

— Поэтому я и согласилась в этом участвовать. У тебя есть предположение, почему он это делает?

— Если бы мы это знали, то сидели бы у него на хвосте.

— Ну да, понятно.

Она ненадолго задумалась, а затем повернулась к нему:

— Ну ладно. Гони отчет.

Он рассказывал, а ее рука летала над блокнотом.

У него ушло не меньше получаса на то, чтобы изложить ей все подробности дела. Она перечитала свои записи, кое-что уточнила и внесла поправки. На ее лице застыло умилившее Мартена выражение строгой сосредоточенности, делавшее ее похожей на умненькую девочку-отличницу.

— Прекрасно, — сказала она. — Осталось все это перенести в компьютер и отправить в редакцию.

Она посмотрела на будильник:

— Но полчаса у нас есть. На чем мы остановились?

Она сунула руку под одеяло и пошарила там:

— Ого! Для дедушки совсем недурно. Так что давай, продемонстрируй мне свою благодарность. За работу!

Глава 27

Перед входом на стройку он купил две газеты. Статья об убийстве занимала в каждой целую полосу. Они напечатали фотографию погибшей женщины, улыбавшейся в объектив. Его охватило уже знакомое, но сейчас многократно усилившееся ощущение всемогущества и неуязвимости. Его план осуществлялся, все работало как часы. Вернее говоря, как падающий молот. А все благодаря чему? Благодаря его смелости, решимости и хитрости. Тысячи легавых бессильны против него. Если он наносит удар, то поражает жертву подобно молнии. От него нет спасения.

Теперь пора переходить к следующему этапу плана. Убрать Розелину? Нет, слишком рано. Надо выбрать третью жертву. Вычислить ее из тысяч других и приговорить к смерти, как он приговорил предыдущих. Он найдет ее. Отыщет, как ищут бриллиант в груде камней. Ее, единственную. Подумать только, вот сейчас, в эту самую минуту, она гуляет, работает и смеется, даже не подозревая, что через несколько дней, через несколько десятков часов для нее все будет кончено.

Работа на стройке спорилась у него в руках. Он чувствовал себя свободным и сильным как бог. На высоте ста двадцати метров над землей он, не пристегиваясь к страховочному канату, пробежал по пятиметровой доске шириной двадцать сантиметров с такой легкостью, словно она лежала на земле.

Перед ним проплыло на крюке подъемного крана огромное зеркальное стекло, и он вдруг увидел себя в полный рост на фоне голубого неба. Это было волшебное, незабываемое зрелище. Он помахал себе рукой и засмеялся. Один из рабочих поинтересовался, что он сегодня курил, но он не обратил ни малейшего внимания на этот мелкий укол. Он пребывал в отличном расположении духа и мог позволить себе быть снисходительным к окружавшим его лилипутам. Разве кто-нибудь в состоянии его понять?

В обеденный перерыв он купил еще пару газет. Может, журналисты раскопали какие-нибудь детали. И вдруг наткнулся взглядом на подзаголовок одной из статей. Он перечитал его еще раз, не веря своим глазам:

Перед смертью девушка успела описать убийцу.

Он побледнел и молча отошел в угол.

То, что он прочитал дальше, наполнило его ужасом. Эта сука его видела. Несомненно видела. Рост — метр восемьдесят — метр восемьдесят пять, светлые вьющиеся волосы, вес примерно восемьдесят три килограмма, на ногах мотоциклетные ботинки, одет в зеленую куртку военного образца. Как еще она цвет глаз не рассмотрела! И что теперь? Ждать, когда они напечатают его фоторобот? Ему хотелось скомкать газету, но он сдержался. Бегло глянул на себя в зеркало за барной стойкой. Куртка у него в гараже, там же, где спортивная сумка, дамская сумочка и арбалет…